Татьяна Романова - Кассандра
Молодая женщина покачнулась и упала бы, если бы муж не подхватил ее.
— Пойдем на воздух, — сказал граф, выводя жену из храма, — и поедем домой. Там ты придешь в себя и расскажешь мне все, что вспомнила.
Он бережно обнял молодую женщину за талию и почти понес, потому что она совсем ослабела и еле шла. Усадив жену в коляску, он велел кучеру быстрее возвращаться домой и всю дорогу прижимал жену к себе, поглаживая ее холодные руки. Наконец, коляска остановилась перед домом Печерских, Михаил подхватил свою графиню на руки и понес в спальню. На ходу велев горничной принести для хозяйки чай, граф уложил Кассандру на кровать и сел рядом. Жена уже не была такой бледной, дыхание ее выровнялось, но она еще не открывала глаз. Наконец, эти огромные глаза цвета бренди открылись, и граф увидел в них отчаяние и боль.
— Что же мне делать — ведь я всех обманула, назвавшись Кассандрой?! Я присвоила ее жизнь, ее талант, ее родных, даже ее состояние, — всхлипнула молодая женщина.
— Погоди плакать, — попросил Михаил, — попробуй рассказать мне все по порядку.
— Меня зовут Елизавета Черкасская, дом моей тетушки, у которой я с сестрами жила в Москве, находится в соседнем переулке, рядом с монастырем… — начала она, и рассказала мужу всю историю своей жизни, которую теперь помнила во всех подробностях.
Михаил не перебивал жену, пораженный ее признаниями. Но, по крайней мере, он теперь знал, почему семнадцатилетняя, невинная девушка пришла в его спальню, и мысленно поблагодарил Бога за то, что Лиза выбрала именно его, а не кого-нибудь другого. Понял он и то, почему герцогиня Гленорг скрыла от него имя девушки в костюме цыганки: та просто побоялась знакомить юную сестру с офицером. А потом он поразился, когда жена рассказала ему о том, как сила Кассандры переходила к ней. Жена говорила подробно, казалось, что воспоминания обрушилась на нее лавиной, во всех мельчайших подробностях, и молодая женщина стремилась так же подробно их передать. Наконец, она рассказала мужу о прощании с герцогом Молибра и переезде в Неаполь. Остальное Михаил уже знал. Она замолчала и подняла на мужа полные слез глаза. Теперь это была не сильная и уверенная в своих силах примадонна, а растерянная цыганка из его прошлого. И она просила помощи.
— Как же мне теперь жить? — прошептала девушка. — Я ведь всех обманула.
— Ты никого не обманывала, ты просто ничего не помнила, — успокоил ее Михаил. — Все решили, что ты — Кассандра, потому что на тебе был ее медальон и у тебя был ее голос. Ты ведь раньше не пела и не знала наизусть оперных арий?
— Нет, у меня был обычный приятный, но слабенький голос, — согласилась Лиза.
— Вот видишь, ты сама все подтвердила. С силой Кассандры к тебе перешел ее талант, ее способности, а самое главное, ее характер. Почему я не узнал в тебе маленькую цыганку, в которую я влюбился в Англии? Потому что ты стала другой: сильной, смелой, раскованной, уверенной в себе — а этого не было в Лизе. Ты стала Кассандрой. Поэтому ты не обманывала герцога Молибра, он полюбил в тебе свою дочь и, слушая тебя, вспоминал свою погибшую жену. Ты же сама пыталась отказаться от того, что он тебе предлагал, но герцог сказал, что ему все равно, даже если в тебе нет его крови, он все равно считает тебя своей дочерью.
— Он говорил о другом, — робко возразила Лиза, которая не могла не согласиться с доводами мужа. — Он имел в виду старую сплетню, что Каэтана изменила ему.
— Он сказал то, что сказал. Если бы он имел в виду, что Кассандра — дочь его сына, то все равно его кровь текла бы в ее жилах. Он говорил о возможной ошибке, ведь ты ничего не помнила. Поэтому продолжай считать герцога своим отцом, раз он этого так хотел. И пой, ведь этот дар Кассандра передала тебе, чтобы ты радовала людей.
— Но мы же договорились, что я только выступлю в Большом театре, спою десять спектаклей, а потом больше не буду выступать, буду ждать ребенка, — удивилась графиня.
— Знаешь, я подписал вчера купчую на огромное подмосковное имение Ангелово. Я купил его на твое приданое, хотел сделать сюрприз в день венчания. Но раз у нас такое событие, подарю его тебе сегодня. Я купил его с далеким прицелом, потому что хочу построить там для тебя собственный театр, я не сомневаюсь, что когда-нибудь ты соскучишься по сцене, поэтому хочу, чтобы сцена всегда была с тобой.
— Спасибо, — всхлипнула Лиза, — ты даже не представляешь, какой подарок мне делаешь!
— Это ты сделала мне подарок — ведь теперь моим ближайшим родственником станет мой лучший друг, бывший со мной под Ватерлоо, а потом искавший меня и помогавший выздороветь. Ведь ты не просто Елизавета Черкасская, а светлейшая княжна Черкасская, и твоего брата зовут Алексей?
— Алекс — мой старший брат, — подтвердила графиня. — И нас четверо сестер: старшая — Елена, потом Долли, третья — я, и самая младшая — Ольга.
Вспомнив о родных, молодая женщина испугалась.
— Они считают меня мертвой, нужно сообщить им о том, что я жива! — воскликнула она и тут же сникла. — Но как в эту историю можно поверить? Хотя Долли поверит — ведь она знала о моем даре и о том, что я пришла в твою спальню, чтобы избавиться от него. Да и про Кассандру она тоже знала, что та была «такая же». У нее был тот же дар, что и у меня, только, по-моему, сильнее. А теперь наши силы сложились и живут во мне.
— Алексей Черкасский сейчас в подмосковном имении. Когда мы были в Санкт-Петербурге, я искал его в доме на Миллионной улице, но дворецкий сказал мне, что княгиня вернулась с детьми и тетушкой из Англии, и Алексей, попросив у государя отпуск, увез семью в одно из подмосковных имений.
— Они — в Марфино, — догадалась Лиза, — но я боюсь туда ехать. Вдруг они не примут меня такую, какой я стала, вдруг они будут искать прежнюю Лизу — и не найдут?..
— Не нужно бояться, — возразил граф. — Я пошлю Алексею записку, что приеду завтра вместе с женой. А там положимся на судьбу.
К полудню следующего дня коляска Печерских въехала на подъездную аллею Марфина. Князь Алексей, издали увидев ее, поспешил навстречу другу, оставив жену с сестрами, тетушку и всех многочисленных детей семьи Черкасских под старыми липами, где велись приготовления к пикнику. Графиня Апраксина сидела в легком плетеном кресле, а у ее ног четырехлетний князь Павел Черкасский учил трехлетнюю Мари, маркизу де Сент-Этьен, правильно прицеливаться из игрушечного ружья. Около них, внимательно разглядывая разбросанные на одеяле игрушки огромными, очень светлыми серо-голубыми глазами, сидела годовалая княжна Анастасия Черкасская.
Элен, графиня Василевская, прохаживалась в тени деревьев, укачивая своего восьмимесячного сына Гришу. А младшая из сестер Черкасских Ольга, незаметно превратившаяся в красивую семнадцатилетнюю девушку, помогала своей невестке Кате расставлять на привезенных из Англии клетчатых пледах тарелки со снедью, приготовленной для пикника. Княгиня подала девушке овальное блюдо с жареной курицей и вытерла руки полотенцем, перекинутым через плечо.
