Кэтлин Уинзор - Навеки твоя Эмбер. Том 1
— О Господи! — заявила однажды Эмбер, обращаясь к Нэн и одеваясь в комнате, смежной с комнатой больного. — Я думаю, что когда я выйду замуж, за этого старика, я стану сестрой милосердия, а не женой!
— Но, мэм, вы же сами настаивали, чтобы он не вставал с постели! И по вашему указанию его кормили этими мухоморами…
— Ш-ш-ш-ш! — предупредила Эмбер. — Не твое это дело все помнить. — Она встала, бросила последний взгляд в зеркало и пошла в соседнюю комнату. Перед тем, как открыть дверь, она придала своему лицу выражение нежной заботливости.
Глава двадцать пятая
Барбара положила голову на плечо Джеймса Гамильтона.
Они лежали неподвижно, пребывая в сладостном состоянии полусна-полубодрствования, закрыв глаза, со спокойными и умиротворенными лицами. Вдруг она сморщилась, потом ноздри расширились, и она дважды чихнула.
«Что за отвратительный запах?» — подумала она раздраженно, но тут же сразу все поняла.
Дым!
Дом горит!
Она вздрогнула, вскочила и увидела, что вся бархатная портьера объята пламенем, вероятно, от огня свечи. Она прижала кулачок ко рту и закричала:
— Джеймс! Пожар! Горим!
Красивый полковник сел на кровати и взглянул с ужасом на полыхающую портьеру.
— Господи Боже мой!
Но Барбара уже сталкивала его с постели. Она сунула ноги в туфли, потянулась за халатом. Только теперь, полностью проснувшись, Гамильтон бросился через комнату, быстрым движением сорвал с кронштейна портьеру и начал затаптывать пламя. Но огонь успел перекинуться на кресло, потом на турецкий ковер, покрывавший пол.
Барбара подбежала к нему с одеждой.
— Вот, быстро одевайся! — сунула ему в руки одежду. — И сразу вниз по этой лестнице, пока никто не вошел! На помощь! На помощь! — закричала она. — Пожар! На помощь!
Джеймс выбрался из комнаты через заднюю лестницу, как ему подсказала Барбара, в то время как по главной лестнице к ней бросилось с полдюжины слуг. Пламя уже лизало стены, и на противоположной стороне горела портьера, дым наполнил помещение, стало трудно дышать, людей душил кашель.
— Сделайте хоть что-нибудь! — яростно визжала Барбара, но хотя в комнате было множество людей — лакеи, пажи, арапчата, горничные, — никто не пошевелил пальцем, чтобы погасить огонь. Все стояли и с тупым удовлетворением глядели на пламя, ожидая, что кто-то другой решит за них как поступить.
Тут прибежали два лакея с ведрами воды. Они пробились сквозь толпу, плеснули на горящее кресло и ковер. Раздалось громкое шипение, дыма стало еще больше, люди отступили, протирая глаза. Некоторые снова бросились за водой.
Лаяли собаки. Испуганная мартышка, непрерывно вереща, в страхе скакала по плечам и, испугавшись происходящего, укусила одну из женщин за руку. Мужчины торопливо таскали ведра с водой, а большинство женщин бессмысленно суетились и ничего определенного не делали, чтобы помочь. Барбара пыталась давать указания всем одновременно, но никто не обращал на нее внимания. Тогда она схватила за руку одного пажа, который нес ведра с водой.
— Мальчик! Подожди минутку… мне надо тебе кое-что сказать! — Он остановился и поднял на нее покрасневшие глаза, испачканное сажей лицо было в поту. — Вон там шкатулка, в углу. Принеси ее, я дам тебе двадцать фунтов.
Его глаза удивленно расширились. Двадцать фунтов! Когда его жалованье в год — всего три фунта! Значит, ей очень нужно получить эту шкатулку.
— Но ведь там все в огне, ваша милость!
— Тогда — сорок фунтов! Пойди и принеси! — она подтолкнула мальчика.
Через две минуты он принес шкатулку, держа ее в одной руке: она оказалась очень маленькой. Одна сторона обгорела, и когда Барбара поставила ее на пол, оттуда высыпалось несколько сложенных писем. Он быстро нагнулся поднять их, но Барбара вскричала:
— Оставь! Я сама подниму! Иди, займись своим делом!
Она опустилась на одно колено и начала быстро собирать письма. Вдруг чья-то рука протянулась и выхватила из ее пальцев одно письмо. Барбара подняла глаза и увидела герцога Букингемского. Он стоял рядом и улыбался. Ее фиолетовые глаза сузились, она от злости стиснула зубы.
— Отдайте мне письмо!
Букингем продолжал улыбаться.
— Конечно, дорогая моя. После того, как взгляну на него. Если письмо такое ценное для вас, возможно, оно и для меня представит интерес.
Секунду они пристально глядели друг на друга. Барбара все еще оставалась на коленях, а ее высокий кузен возвышался рядом, оба не замечали шума и суеты вокруг. Внезапно она подскочила к нему, но герцог легко отступил в сторону и отстранил ее рукой, при этом убрав письмо во внутренний карман камзола.
— Не торопитесь так, Барбара. Я верну его в свое время.
Она гневно метнула яростный взгляд и пробормотала под нос непристойную брань, но, очевидно, осознала, что ей придется подождать, и она снова начала отдавать распоряжения. Пожар почти погасили, и слуги выносили из спальни мебель, которую пощадил огонь. Вся комната почернела от дыма, а кровать превратилась в мокрое обуглившееся месиво. Открыли окна, чтобы проветрить комнату, хотя погода стояла промозглая. Уилсон принесла Барбаре норковую накидку, которую та надела поверх халата.
Когда слуги, наконец. ушли, Барбара повернулась к Букингему, наигрывавшему на гитаре.
— Ну, Джордж Вильерс, отдайте мне письмо!
— Тише, Барбара. Не спешите так. Послушайте, какую мелодию я подобрал как-то утром. Приятная, не правда ли? — он улыбнулся ей и закивал головой в такт песенке.
— Чтоб чума напала на вас и на ваши проклятые мелодии! Отдайте письмо!
Букингем вздохнул, швырнул гитару в кресло и вытащил из кармана письмо. Он стал разворачивать его, а Барбара, не выдержав, бросилась к нему. Но герцог предостерегающе поднял руку.
— Стойте на месте, иначе я пойду и прочитаю письмо в другом месте.
Барбара подчинилась, она стояла, скрестив на груди руки и нервно постукивая ногой. В пустой комнате треск разворачиваемого пергамента казался особенно громким. Глаза Букингема быстро пробежали по строчкам, и на лице появилось выражение глумливого удовольствия.
— Бог мой, — тихо сказал он, — Старый Роули умеет писать непристойные любовные письма, прямо как сам Аретино. — Старый Роули — прозвище его величества по кличке домашнего козленка, который носился по дорожкам внутреннего сада.
— Ну теперь-то вы отдадите мне письмо?
Однако Букингем снова убрал письмо в карман.
— Поговорим об этом чуть позднее. Я слышал, его величество писал вам письма, когда вы только познакомились. Что вы будете с ними делать?
— А вам какое дело?
Герцог пожал плечами и пошел к двери.
