Симона Вилар - Светорада Янтарная
– Этот варвар… Толмачи перевели слова хана о том, что вы были его любовницей.
– И кто поверил?
Варда чуть коснулся шрама, поморщился. Он дышал так бурно, что она видела, как скользят блики по его пластинчатой лорике.
– Он говорит, что вы носите его ребенка.
Светорада сдержала дыхание, потом выдохнула медленно и с дрожью:
– Он лжет.
Но Варда продолжал пристально смотреть на нее. И тогда она сказала:
– Да, я жду ребенка. Но не от грязного печенега. Мне нет смысла этого скрывать, так как все равно об этом вскоре узнают. Но я старалась скрыть свою беременность до прибытия Александра.
– Это его ребенок?
– Тебе лучше знать.
Лицо Варды посерело, как бывает всегда, когда бледность заливает смуглую кожу. Он вдруг часто заморгал, стал с преувеличенным вниманием рассматривать цветную мозаику под сводом.
– Кто угодно, – начал он негромко, – кто угодно из нас. Гаврилопул, Константин, я… Кто угодно.
– Ты не назвал кесаря.
Варда скривил рот в усмешке.
– Некоторые считают, что он вообще не способен зачать. А его дети…
– Знаю. Зое выгодно распускать слухи, что то были дети не от кесаря, чтобы только ее сын считался наследником Македонской династии.
– Но ведь это может быть и мой ребенок…
Он словно стыдился того, что говорил. Светорада же солгала, глядя прямо ему в лицо:
– Да, ты был у меня последним.
Ей нужно было спасти этого ребенка, спасти себя. И она поняла, что Варда скроет от всех, что он, как и другие, был с ней. Он даже сам сказал об этом и пообещал, что сделает все, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что это дитя кесаря. Иначе… да и печенег этот несет невесть что. По крайней мере нужно, чтобы Янтарную обследовали сведущие женщины и установили сроки.
Но в этом и заключалась опасность. Помедлив, Светорада сказала, что в обследовании нет особой необходимости: препозит Зенон и ее Дорофея могут подтвердить, что она уже давно в положении. А таилась только потому, что желала дождаться кесаря, дабы не повторялась история со спорами насчет законнорожденности или незаконнорожденности ребенка, как это было с Константином Порфирородным.
– Вот так и говорите наивысочайшему, – утвердительно кивнул Варда.
Во всяком случае теперь Светорада могла надеяться, что из недруга он превратится в ее союзника.
Варда и в самом деле выступал как добрый покровитель все то время, пока в судебном зале дворца Лавсиак шло разбирательство случившегося. Он поведал, что, видимо, дикарь Яукилде прознал о так любимых севастой Ксантией прогулках на стене после захода солнца и, повинуясь своей звериной сущности, решил взять силой беззащитную женщину. При этом печенежский хан ни на миг не задумался о том, какое оскорбление наносит базилевсу. Но Варда и его люди, обнаружив покрывало севасты, сразу поняли, что происходит неладное. И они успели как раз вовремя – Варда на этом особенно настаивал. Он сделал особый упор на то, что печенег Яукилде, вопреки всем правилам и запретам Палатия, имел при себе оружие. Этот варвар мог сделать что угодно, мог угрожать жизни самого божественнейшего базилевса, жизни августы и даже их наследника! Варда решительно настаивал на том, что такие люди, как печенеги, не заслуживают доверия, и большая часть присутствующих, выразив одобрение, поддержала этериарха.
В результате, какие бы планы ни вынашивал Лев насчет наема на службу печенегов, он вынужден был согласиться с мнением большинства. К тому же следовало учитывать, что печенеги вдруг стали требовать свободы для Яукилде, обещая отвезти его назад в цепях. Они просили не лишать хана жизни, иначе… Степняки даже угрожали, что, если казнят одного из них, у Византии прибавится врагов в лице тех же печенегов, которые без особых хлопот найдут себе союзников в войне с ромеями.
Княжна могла быть довольна – договор со степняками не состоялся. И облегченно вздохнула, когда толмач, не очень– то хорошо знающий язык степняков, не стал переводить, что те в качестве союзников упомянули Русь. Однако ее встревожило другое… Поверив заявлениям препозита Зенона и Дорофеи, княжну не стали отдавать женщинам– повитухам для осмотра, а приняли ее объяснение, отчего она таилась, скрывая свое положение. Вместе с тем было решено послать гонца, чтобы кесарь вернулся как можно скорее.
И Светорада вновь смотрела на безбрежное море, которое было спокойно, без малейшего намека на то, что скоро появится русский флот.
Зато Александр вернулся скоро.
Однажды проснувшись, Светорада увидела его сидевшим в кресле подле своего ложа. Он был задумчив и с интересом разглядывал ее.
– Удивлена? Не хочешь меня обнять? А я ведь плыл сюда на самом быстроходном дромоне.
Она смотрела на него, приподнявшись на локтях, и молчала. Ее прекрасная былая любовь… Ей даже стало немного грустно. Сколько надежд, сколь мечтаний она связывала с этим человеком!
Светорада нашла, что кесарь изменился за время их разлуки. Он поправился, стал очень смуглым, отчего его глаза казались особенно яркими и светлыми. А еще он отпустил бороду и теперь выглядел гораздо старше. Раньше Александр походил на мальчишку, а сейчас неожиданно стал казаться намного взрослее. А может, это впечатление усиливалось из– за мешков под глазами, заметной отечности некогда прекрасного, как у греческого божества, лица?
– Я вижу, твое паломничество прошло весьма бурно, – сказала Светорада вместо приветствия. – Ну как? Будешь сватать меня? – Последние слова княжна произнесла по– русски, но он все равно понял, что она не очень– то рада его приезду. Однако и Александр не выказывал особой радости.
– Знаешь, а я ведь совсем не скучал по тебе. – Он потянулся в кресле, так что хрустнули суставы. – Словно с меня спало какое– то наваждение. В мире оказалось достаточно пригожих женщин и без тебя.
– Конечно. Тогда, в море, ты встретил меня как прекрасную наяду. Это тебя вдохновило, увлекло, не правда ли, Александр? Потом ты понял, что я могу стать твоей женой, а это такая скука. Ты словно ребенок, который натешился красивой игрушкой и потерял к ней интерес. Любовь прошла, как только наши отношения стали тебя к чему– то обязывать.
Он взглянул на нее недобро.
– Ты хорошо изучила меня. – И вдруг рассмеялся. – Наверное, для нас это важно. Ты знаешь, на что я способен, и не будешь мне докучать. Тебе нужно, чтобы у твоего ублюдка был законный титул, я прав? Я говорю «ублюдка», и ты понимаешь почему. Но так надо. Я согласен признать его своим, от кого бы ты ни родила.
Теперь улыбнулась Светорада.
– Разве это не повод утереть нос старшему брату, а, Александр? Ты ведь во всем старался не уступать Льву Мудрому.
