Наедине с герцогом - Барнс Софи
Впервые с тех пор, как они познакомились, он был к ней настолько близко. Энтони почувствовал, что эта близость взволновала его естество – от этого так просто не отмахнешься. От этой девушки так вкусно пахло, как будто она только что искупалась в отваре жимолости. Энтони поморщился. Не следует ему сейчас предаваться мыслям о том, как она принимает ванну. Он взглянул на ее обнаженную руку и подивился ее безупречности – молочной белизны не портила ни одна веснушка. К сожалению, упомянутая рука располагалась у груди. Энтони попытался вести себя правильно и перестать шарить взглядом по телу мисс Смит, но его глаза, по всей видимости, были не настолько благовоспитанными и отказывались ему повиноваться, и уже через секунду это привело к довольно пикантной ситуации.
Энтони торопливо забросил ногу на ногу, взглянул на художника и обнаружил, что этот назойливый коротышка улыбается, глядя прямо на него. Слава богу, художник промолчал и вернулся к своей работе.
К счастью, он быстро закончил свой рисунок, и Энтони наконец-то смог отстраниться от мисс Смит. Желая избежать дальнейшего соприкосновения, герцог так поспешно вскочил на ноги, что ударился головой о крышу кареты, потерял равновесие и повалился прямо на сиденье. Все бы ничего, если бы при этом он не ухватился рукой за правую ногу мисс Смит.
В следующее мгновение Энтони узнал об этой девушке многое. Во-первых, ее не так уж легко напугать: хотя вначале, когда он схватил ее за ногу, она пискнула от удивления, но не завопила и не ударила его по рукам (за что Энтони был ей чрезвычайно признателен). Выяснилось, что она обладала удивительной способностью сохранять спокойствие, когда сталкивалась лицом к лицу с непредвиденными обстоятельствами. Во-вторых, герцога поразило то, что он почувствовал, прикоснувшись к ней. Энтони был достаточно умным человеком, чтобы оценить важность первых двух наблюдений, раскрывающих характер девушки, но прекрасно понимал, что невозможно просто отмахнуться от своей реакции на прикосновение к ней. Как будто расплавленная лава разлилась по его руке, наполняя тело пульсирующим жаром, – герцог еще никогда не испытывал ничего подобного.
Он смутился настолько, что утратил дар речи. В конце концов, у него ведь уже был опыт общения с женским полом! Честно говоря, этого опыта ему было не занимать, – до тех пор пока здоровье его отца не стало ухудшаться, Энтони вел такой же праздный, развратный образ жизни, как и всякий молодой, не обремененный узами брака джентльмен (Каспер был тому свидетелем). На самом деле это было единственной причиной возникающих между ними разногласий: обстоятельства заставили Энтони повзрослеть и стать ответственным человеком; Каспер же отказывался оставить шалости, заявляя, что неправильно идти против собственной природы.
Что же касается мисс Смит… Энтони убрал руку с ее бедра и отважился взглянуть на девушку, ожидая увидеть на ее лице недовольную гримасу. Но увидел лишь, что она смотрит как раз на то место, где только что лежала его рука. Даже в полутьме экипажа герцог заметил, как покраснела мисс Смит. Она встретилась с ним взглядом, ее глаза округлились от удивления, а рот приоткрылся, как будто она хотела что-то сказать, но не смогла найти нужных слов. Этого мгновения Энтони не забудет никогда: он смотрел в ее глаза и точно знал, что это прикосновение подействовало на нее так же, как и на него.
– Ваш портрет, ваша светлость.
Энтони с трудом оторвал взгляд от мисс Смит и взял в руки рисунок, который протягивал ему художник. Чары рассеялись. Герцог поблагодарил художника, выпрыгнул из кареты и помог выйти мисс Смит. Она тут же ухватилась за протянутую ей руку и уже через мгновение стояла рядом с ним на земле.
– Вот ты где! – услышал Энтони голос матери.
Он оглянулся через плечо и увидел, что герцогиня направляется к ним в сопровождении Каспера.
– Я повсюду тебя ищу. Вот-вот подадут на стол, поэтому я решила, что настало время сказать тост.
Энтони уже хотел попросить матушку о том, чтобы она сама произнесла тост, но он знал, что так не принято. Он герцог, и провозглашать тосты – его обязанность, и не важно, что ему не по нраву перспектива произносить речи в комнате, полной людей. Энтони всегда было неловко выступать при большом скоплении народа – именно поэтому он до сих пор не занял положенного ему места в парламенте. Но поскольку это был первый бал, который давали в Кингсборо-Холле со дня смерти его отца, у Энтони не было выбора: тост должен был произнести новый герцог Кингсборо.
– Разумеется, – сказал он и натянуто улыбнулся, надеясь скрыть за улыбкой свою нервозность.
– Спасибо, мой дорогой, – произнесла герцогиня. Она искоса взглянула на мисс Смит, а потом вновь посмотрела на сына. – И если ты не против, пообщайся в конце концов немного и с остальными гостями – мне кажется, это поможет убедить их в том, что ты серьезно относишься к своему герцогскому титулу.
Яснее она выразиться не могла, даже если бы говорила, делая паузу после каждого слова. Его мать, как и сам Энтони, прекрасно знала, что девушка, чьим обществом он наслаждался последний час, не только обманщица, но и, скорее всего, особа, недостойная герцога. Это вызывало у него раздражение – большей частью потому, что Энтони знал: его матушка права. Он слишком долго отсутствовал в бальном зале, и гости стали гадать, куда же исчез хозяин, а поскольку больше всего от досужих сплетен пострадает его мать, у него не было иного выхода, кроме как послушать ее.
– Не волнуйся, – произнес Каспер с озорной улыбкой. – Я с огромной радостью составлю компанию мисс Смит, пока ты будешь исполнять свои герцогские обязанности.
Энтони ни на секунду не усомнился в его искренности, но, зная дьявольские уловки своего приятеля, был серьезно обеспокоен этим предложением. Особенно учитывая то, что речь шла о мисс Смит. Энтони попытался придумать отговорку, чтобы лишить Каспера возможности провести время в обществе этой девушки, но тут его спутница сказала:
– Как мило с вашей стороны, мистер Гудард.
– Вот и договорились, – произнесла герцогиня, взяла мисс Смит под руку и направилась назад к дому.
Энтони подождал, когда они отойдут подальше, и повернулся к Касперу со словами:
– Если ты начнешь с ней флиртовать, я вызову тебя на дуэль.
Его приятель прижал руку к груди и ответил:
– Обещаю быть паинькой.
Энтони нахмурился.
– Меня огорчает твое недоверие, – с наигранной горечью сказал Каспер.
Энтони нахмурился еще сильнее.
– Послушай, – вздохнул Каспер, – мисс Смит явно пришелся по сердцу ты, а не я, – хотя я даже не могу представить почему. Несмотря на свою репутацию, я ни разу не ставил под угрозу нашу дружбу ради женщины, не так ли?
Энтони вынужден был признать его правоту и покачал головой.
– И сейчас я не испытываю ни малейшего желания ею рисковать. Если эта девушка так важна для тебя, я не стану разрушать нашу дружбу – даю слово.
– Благодарю, – кивнул Энтони и поспешил за матерью и мисс Смит. – Понимаю, насколько странным это может тебе показаться, учитывая то, сколько всего мы вместе пережили, но в мисс Смит есть что-то особенное, и я… Мне кажется, я бы предпочел, чтобы остаток вечера она провела рядом со мной. Хотелось бы узнать, есть ли у меня шанс на что-то большее.
Учитывая то, что Энтони уже успел о ней узнать, он сомневался, что она согласится, и тем не менее не смог отделаться от мысли, что их пути пересеклись неспроста.
Каспер, который старался не отставать от приятеля, удивленно приподнял бровь.
– На большее? Ты же не думаешь реализовать с мисс Смит свои греховные помыслы? А?
– Нет, конечно! – воскликнул Энтони.
Спустя мгновение он понял, что Каспер отстал от него. Герцог остановился и оглянулся.
– Ну не о женитьбе же ты задумался! – Приятель смотрел на Энтони так, как будто у того только что голова слетела с плеч. – Вы ведь едва знакомы!
– Каспер, – предостерегающе произнес Энтони. – Я не собираюсь ни на ком жениться… пока. Поэтому, если ты не возражаешь, я был бы очень признателен, если бы ты воздержался от того, чтобы объявлять об этом во всеуслышание.
