Джейн Арчер - Шелковые шпоры
– В самом деле?
Юноша резко отвернулся, пытаясь прийти в себя. Эта девушка была не менее прекрасной, чем греза, явившаяся ему в поезде и безжалостно нарушенная налетом, но более достижимой. Он бросил взгляд на ее ботинки. Серебряные шпоры ярко сияли на солнце. Кожа у Хармони была шелковая, но защищали ее твердые колесики шпор. Если какой-нибудь мужчина сумеет преодолевать эту защиту, ему придется носить девушку на руках, не давая ей коснуться земли.
Разочарованная тем, что Тор отказался продолжать игру, Хармони устремила взор в пустыню. Скоро Лас-Крусес. Как ей пришло в голову увидеть в заложнике нечто большее? Просто она слишком долго была одна.
– Мне хочется потрогать ваши шелковые шпоры…
– Что?
Удивленно подняв голову, девушка безошибочно прочла в голубых глазах желание, в ответ которому бешено заколотилось сердце. Она не смогла бы отвести взгляд даже под страхом смертной казни.
– Ваши шпоры… Неважно, что вы скажете. Мне они кажутся шелковыми.
Непроизвольная дрожь сотрясла ее тело.
– Стоит ли? – хрипло спросила она. – А вдруг они окажутся просто серебряными?
Он подогнал лошадь вплотную.
– Стоит. Хотя бы одну для начала.
Загипнотизированная словами Тора, лихорадочным блеском его глаз, его близостью, она не сводила с юноши взгляда.
– Не будь вы моим заложником…
Как только с губ девушки слетело это слово, она поняла, что все испортила. Тор отвернулся.
– Значит, вам от меня нужны только деньги?
Хармони кивнула. Она не могла позволить себе слабость. От этого зависело будущее девочек.
– Я ошибся, – бросил он и послал лошадь в галоп.
Однако Хармони не составило труда нагнать его. С чего это он расстроился? Что пришло ему в голову? Может быть, то же, что и ей? Нет. Она не может позволить себе увлечься. Ей нужны деньги. Вот и все.
Он бросил на девушку короткий взгляд и придержал лошадь.
– Значит, вы думаете, что можете обойтись без мужчины?
– Я не думаю, я знаю.
– И у вас никогда не было ни семьи, ни друзей?
– Мать умерла, когда мне исполнилось тринадцать лет.
– А как же отец?
Ответом ему был хмурый взгляд.
– Будем считать, что его не было вообще.
Упоминание об отце неизменно вызывало у нее боль.
Отец был обязан любить их. Разве избиения и убийство имеют какое-нибудь отношение к любви? Нет! Она не могла поверить, что этот мужчина любил их обеих. Неужели только такая любовь возможна между полами?
– Значит, в тринадцать лет вы осиротели? – В его голосе послышалось сочувствие. – Как же это случилось?
– Это неважно.
– Для меня важно.
– Мы на Западе. Здесь ни у кого нет прошлого.
– Верно. Но согласитесь, «Банда бешеных малолеток» возбуждает любопытство.
– Какого черта вы суете нос, куда не просят?
Не желает она говорить ни о своем прошлом, ни о прошлом девочек! Что он знает о боли и потерях? Вдали показалась окраина Лас-Крусес, и она подхлестнула лошадь. Он не отставал ни на шаг.
– Нам с вами не о чем говорить, кроме того, когда и как получить деньги…
Пока не поздно, следует поставить его на место.
– До чем тут долго говорить? – отрубил он. – Пойду на почту, отошлю телеграмму в Новый Орлеан и попрошу переслать деньги в местный банк.
– Вы кое о чем забыли.
– О чем?
– Я не отойду от вас ни на шаг. Если попытаетесь позвать на помощь, я пристрелю вас. – Обернувшись, она уперлась в юношу взглядом агатовых глаз. – Мне терять нечего. Понимаете, какая опасность вам грозит?
Тор внимательно посмотрел на девушку:
– О, да, вы опасны. Особенно для меня. И дело совсем не в пистолете.
У нее перехватило дыхание:
– Что вы имеете в виду?
Почти касаясь девушки, он продолжал гипнотизировать ее.
– Я хочу узнать вас. – Этот взгляд пожирал ее лицо, тело, глаза… – Всю целиком. До печенок.
Как ни странно, эти слова заставили ее вспыхнуть. К разговорам подобного рода она не привыкла.
– Вы самая обворожительная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она покачала головой, пытаясь избавиться от наваждения. Эти слова, эти горящие желанием голубые глаза…
– Я всего лишь женщина, пытающаяся выжить в мире, принадлежащем мужчинам.
Тор наклонился, рассматривая очертания ее рта и розовый язычок, облизывавший нижнюю губу. Ему хотелось поцеловать девушку, но это желание не было самым сильным из всех, которые она в нем вызывала.
– Я хочу помочь вам и девочкам.
Хармони закрыла глаза, чтобы не видеть его лица.
– Не могу поверить.
– Не нужен вам этот выкуп. Я знаю в Тусоне место, где девочки будут в безопасности. Может быть, и вы смогли бы там работать. Я попробую связаться с ними и обо всем договориться…
– Стоп! – Ее глаза наполнились слезами. – Не надо Зачем? Кто вы? Почему вы должны помогать нам? – Она посмотрела на Тора в упор. – И чего вы потребуете взамен?
Он отпрянул, как от пощечины.
– Я – джентльмен, обязанный служить даме и детям, попавшим в беду. Говоря о плате, вы оскорбляете меня.
– Значит, богатые время от времени играют в такие игры?
Хармони хотела поверить, но не смела. Кроме того, ей не нужно было, чтобы мужчина заботился о ней и детях даже по собственной воле. Она нуждалась в деньгах, только и всего.
– Верьте мне, Хармони. Распустите «Банду бешеных малолеток». Обещаю, вы не пожалеете. Если будете продолжать такую жизнь, вас ждет гибель.
– Нет! Не ждите, что я вам поверю и переменю планы в угоду вашему самолюбию! Мне нужен не рыцарь в сверкающих доспехах, а деньги, которых стоит его боевой конь.
Тор покачал головой. Разве можно убедить доводами рассудка эту упрямую женщину? Но она была права. С какой стати ей доверять ему? Чего он хочет от нее? Всего. Что она хочет дать ему? Ничего. Впервые в жизни он понял, почему мужчины стремятся держать женщин в узде. Разве их можно удержать чем-нибудь другим?
– Подъезжаем к Лас-Крусес, – сказала она почти спокойно. Взрыв эмоций остался позади. – План по-прежнему в силе: вы посылаете телеграмму и просите сумму, достаточную для покупки маленького ранчо.
Он покосился на девушку:
– А если вас узнают?
– Никто не догадается. Разве что вас.
– Что «вас»?
– Если кто-нибудь узнает вас, мы скажем, что бандиты ускакали, а вы нашли дорогу на мое ранчо.
– Да, эта история убедит кого угодно. Особенно если заявить, что вы отбили меня с оружием в руках.
– Если не убедит, мы умрем вместе.
Хармони пришпорила лошадь. Больше говорить было не о чем. Ей не хотелось ни думать, ни чувствовать, ни открывать рот. Она должна быть абсолютно спокойной и безжалостной – такой, какой бывала во время налетов. Она заставит себя не думать о том, что у Тора Кларка-Джармона есть имя, семья и прошлое. И о том, что он хочет ее. Он был всего лишь заложником.
