Аманда Скотт - Легкомысленная невеста
— Это мой приятель Кадди, — сказала Кэт. — Насколько я помню, тебя зовут Дженни.
— Да. — Она немного нервничала, опасаясь, что кто-то может вспомнить ее и признать в ней Дженет Исдейл.
Прошлой ночью она не боялась этого, ведь стояла темнота, к тому же было холодно и она прикрывала лицо капюшоном. Но утром, при ярком свете, все было иначе. Правда, на ней не было головного убора, но она уложила свои косы так, что они скрывали ее выбритый лоб, а выщипанные брови ей нарисовала Пег.
Однако вполне возможно, что при дневном свете Весельчак или кто-нибудь другой вполне может узнать ее. Кадди как-то странно посмотрел на нее, но когда Дженни улыбнулась ему, он кивнул и тоже заулыбался. Дженни вспомнила, что прошлой ночью кто-то окликал его, ведь он был одним из тех, кто отправился искать напавших на забойщика скота.
Пожелав им хорошего дня, Дженни продолжила свой путь.
Приближаясь к палатке Весельчака, Дженни надеялась, что Весельчак не станет настаивать на том, чтобы они остались в палатке наедине. Ее Шаги замедлились, она уже подумывала о том, как бы громко позвать Весельчака, но тут полотняная дверь палатки приподнялась и он, пригнувшись, вышел наружу.
На Весельчаке был красно-черный полосатый халат, в котором он казался еще выше, чем прошлым вечером. Его мягкая черная шапка, походившая на берет, была залихватски заломлена на одно ухо, оставляя открытыми волосы до плеч, которые в свете замковых свечей казались золотистыми, в свете луны — серебристыми, и какими-то невыразительно-тусклыми при свете дня.
Выпрямившись, Весельчак обвел Дженни внимательным и проницательным взглядом.
— Итак, ты хочешь остаться с нами? — спросил он.
— Я не хочу оставаться с вами долго, сэр, но я бы не отказалась от приглашения провести в вашей компании несколько дней, — с облегчением промолвила Дженни в ответ.
Весельчак ничем не показал того, что узнал в ней ту молодую женщину, помолвку которой накануне вечером отмечали с его участием.
— Ты говоришь не так, как обычно разговаривают служанки, если ты, конечно, служанка, — заметил он. — Интересно, откуда это у Брайана кузина, которая говорит как леди?
Чувствуя, что ее щеки заливаются краской, Дженни сказала:
— Если это оскорбляет вас, сэр, то я пойду своей дорогой. Но вы должны знать, что я много месяцев прислуживала леди Мейри Данвити, говору которой я и пытаюсь подражать.
— Да нет, детка, я не против того, чтобы ты шла с нами. Я состояние сколотил, обучившись говорить правильно, хотя и не знал, понадобится ли мне это когда-нибудь здесь или в другой стране. По словам Брайана, ты умеешь играть на нескольких инструментах. Вот это мне уже интересно! Брайан сказал правду?
— Да, — ответила Дженни. — Но, думаю, вы захотите составить собственное мнение о моей игре.
Весельчак улыбнулся той самой теплой улыбкой, которая так понравилась Дженни прошлым вечером.
— Конечно, захочу, детка. Погоди-ка, я вынесу свою лютню, — сказал он.
Он скользнул в палатку и через несколько секунд вышел с двумя лютнями, одну из которых протянул Дженни. Подойдя к большому валуну, он полой халата стряхнул с него грязь и мелкие камешки и знаком предложил Дженни сесть.
— Играй что захочешь, — промолвил он. — А если можешь, еще и пой. Я хочу оценить твое искусство, но не бери сложную вещь. Меня интересует не твое умение ловко перебирать струны, а способность развлекать публику.
Кивнув, Дженни припомнила все известные ей песни и выбрала песню о любви, которую пели в Шотландском приграничье. Именно когда она пела, Фелина впервые обратила внимание на ее искусство. А поскольку Фелина редко говорила ей что-то хорошее, то на Дженни ее слова произвели большое впечатление. К тому же эта песня была одной из любимых мелодий отца. Вот только Дженни не была уверена, что ее исполнение произведет впечатление и на Весельчака.
Лютню он ей дал превосходную, с хорошим, глубоким звуком. Выразив восхищение инструментом, Дженни погрузилась в мир музыки. Она привыкла играть и петь для других, особенно для тех, кого хорошо знала, поэтому сейчас чувствовала себя уверенно.
Кивнув, Весельчак потянулся ко второй лютне, провел кончиками пальцев по струнам, и вскоре они заиграли вместе. Когда песня о любви закончилась, он заиграл другую. И ее Дженни тоже знала, поэтому быстро присоединилась к нему, получая от игры огромное удовольствие.
Когда музыка стихла, Весельчак сказал:
— Ты играешь хорошо, и у тебя приятный голос. Но тебе надо научиться заигрывать со слушателями, кокетничать, если ты хочешь понравиться.
— Заигрывать? — удивилась Дженни.
— Конечно! А как иначе заставить их бросать тебе золото? Мы же не бесплатно развлекаем людей, так что чем больше впечатления ты произведешь на слушателей, тем больше денег они тебе дадут. Часть из них пойдет на нужды нашей компании, чтобы мы могли покупать все необходимое, зато все остальное твое.
Дженни и в голову не приходило, что своей игрой она будет зарабатывать деньги, поэтому она испытала чувство неловкости.
— А не получится так, что некоторые слушатели захотят чего-то большего, увидев, как я с ними заигрываю, чтобы получить денег?
— Думать они могут что угодно, детка, но никто не станет ждать от тебя, что ты отреагируешь на их мысли, — вымолвил Весельчак в ответ. — Некоторые из наших дам готовы вести себя весьма свободно, другие — нет. Мне все равно. В замке Мосс мы будем играть совсем недолго, а затем направимся в Лохмабен. Там у тебя появится отличная возможность показать, чего ты стоишь.
— А как насчет шарманки? — спросила Дженни. — Брайан говорил, что у вас есть еще и шарманка.
Весельчак снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была проникнута печалью.
— У меня есть виола, которая когда-то принадлежала моему сыну, но на ней следует играть вдвоем, — вздохнув, промолвил он. — После посещения замка Мосс посмотрим, сколько ты еще с нами пробудешь. Тогда, возможно, и попробуешь поиграть на ней.
— Я хочу увидеть Лохмабен, — сказала Дженни. — Но не знаю, как быть с Пег. Во всем виновата я сама, но, боюсь, она лишится места, если вернется домой одна.
— Она сделала свой выбор — так же как и ты, — заметил Весельчак. — Ты не заставляла ее идти с нами.
Дженни подумала, что действовала под влиянием импульса, как это делают дети, хоть ей и казалось, что она уже переросла такой возраст.
— Возьми с собой эту лютню, и попрактикуйся в игре на ней, пока мы не отправимся в дорогу, — сказал Весельчак. — Выбери две песни: одну будешь петь сразу, а вторую — если они захотят, чтобы ты выступила еще раз.
