Сюзанна Энок - Грех и чувствительность
Как бы то ни было, маркиз продолжал поглощать поджаренную ветчину и печенье; Валентин ежедневно информировал своего дворецкого о том, для каких гостей он дома, а для каких – нет. Хоббс проследит за тем, чтобы ни одна из несогласованных персон, особенно если это женщина, не вошла в дом. А этим утром список нежеланных гостей включал также и Лидию: всего за один вечер, даже не совершив никакой ошибки, она из приятного времяпровождения превратилась в нечто раздражающее. Она поняла, что что-то – или, скорее, кто-то – привлек его внимание до того, как он начал действовать, а это Валентину очень сильно не нравилось.
Хоббс появился на пороге комнаты для завтрака.
– Милорд, его светлость, герцог Мель…
– Валентин, – прервал говорившего герцог Мельбурн, протиснувшись мимо оскорбленного дворецкого. – Мне необходимо поговорить с тобой.
– Я сразу же предположил именно это, – сухо заметил маркиз. – Случайно это не касается некой определенной особы в платье бургундского цвета?
– Это личный разговор, – промолвил герцог, шагая до окна и обратно. Затем он окинул взглядом присутствующих слуг и снова зашагал к окну.
Пережевывая ветчину, Валентин разглядывал своего незваного гостя. Все то время, которое маркиз знал Себастьяна, он никогда не видел герцога таким… взволнованным. Он кивнул головой Хоббсу, и, не говоря ни слова, дворецкий и два лакея исчезли, прикрыв за собой дверь.
– Позавтракай, – предложил он герцогу, указывая на уставленный блюдами буфет.
– Я уже поел.
– Тогда, ради Бога, прекрати ходить по комнате и позволь мне закончить завтрак. У меня и так уже болит голова, а ты делаешь меня совершенно больным.
Нахмурившись, герцог уселся рядом с Валентином.
– Ты видел Элинор прошлым вечером?
– Я не мог не заметить ее. Почему интересуешься? Ты вызываешь на дуэль каждого джентльмена, который пялился на нее? – Маркиз фыркнул. – Это займет целую неделю.
– Ох, заткнись. Но это останется между нами, Валентин.
– Я не разношу сплетен, Себ. Ты это знаешь.
Мельбурн вздохнул.
– Да, я знаю. И, собственно, поэтому я здесь. Позапрошлым вечером, – продолжил он, вытащив сложенный лист бумаги из нагрудного кармана, – Элинор вручила мне это.
Маркиз стер джем со своих пальцев и взял предложенный лист. Пока он читал послание, то еще раз осознал, как безмерно он должен быть благодарен судьбе за то, что не имеет ни братьев, ни сестер.
– Зачем ты показал мне это? – спросил Валентин, возвращая бумагу назад. – Кроме того, конечно, чтобы позволить мне восхититься прекрасной манерой письма?
– Прошлой ночью был первый раунд этой… игры, – пробормотал Мельбурн, снова убирая письмо в карман. – А сегодня утром она отправилась с этим проклятым Кобб-Хардингом на какой-то пикник в Гайд-парк.
Некоторое время Валентин просто смотрел на своего друга. Одного из немногих друзей, если прикинуть, потому что он был более разборчив, чем об этом многие могли подумать. Этому он научился у отца, предполагал сам маркиз: можно спать с любой девицей, которая тебе понравится, но друзей нужно выбирать осторожно.
– Очевидно, что ее поведение беспокоит тебя, Мельбурн, так положи этому конец. Ты же контролируешь ее финансы, не так ли? Но ведь я не нужен тебе только для того, чтобы напоминать об этом.
– Все не так просто. Я… согласился на ее условия, до тех пор, пока она не окажется вовлеченной в скандал.
– Ты согласился? – повторил Валентин, приподняв бровь и по-настоящему удивляясь. – Ты?
– Да, я согласился, черт бы все это побрал. Она разозлила меня.
– Тогда ты должен оставить ее в покое. Я уверен, что мадам Констанца оценит эту сделку по достоинству.
– Так вот где она взяла это проклятое платье, – суровые серые глаза встретились с глазами маркиза, а затем снова скользнули в сторону. – Это более запутанная ситуация, чем та, которую ты описал, Валентин. Что бы Элинор не затевала, она все еще носит имя Гриффинов. И отвечает за репутацию Гриффинов. Я пытался еще раз предостеречь ее этим утром, что если она желает найти себе мужа, то ей нужно держаться подальше от неприятностей и не тратить свое время на дураков, охотящихся за приданым, вроде Кобб-Хардинга. Но, кажется, что дураки и неприятности – это ее единственная цель. И чем больше это раздражает меня, тем дальше она продвигается в избранном направлении.
Слегка улыбнувшись, Валентин допил свой чай.
– Тогда позволь ей идти. Она никогда не выйдет замуж за Кобб-Хардинга. Весьма вероятно, что Нелл просто хочет немного позабавиться – бросить взгляд на стадо перед тем, как выбрать себе жеребца.
– Я не могу позволить ей идти по такому пути и, пожалуйста, воздержись от намеков. Она – не ты, Валентин. Скандал навредит ей. Происходящее может испортить ее репутацию.
– И репутацию Гриффинов.
– Несомненно. Какой бы дерзкой она не была, сестра никогда раньше не выходила за пределы нашего круга. Она хочет повеселиться без скандала, но при этом не имеет понятия, как достичь желаемого, или того, насколько ужасным все это может оказаться.
– Я все еще не понимаю, как ты сможешь отговорить ее, если согласился на все это, – продолжил Валентин. – Ты же человек слова и все такое. Чем крепче ты будешь привязывать ее, тем сильнее она будет сопротивляться.
Герцог ударил кулаком по столу.
– Ты снова прав. И вот именно поэтому я здесь.
У Валентина появилось тошнотворное чувство, что он только что угодил в какую-то ловушку.
– Я надеюсь, что тебя не затруднит объясниться?
– Ты – самый большой гедонист[5] из всех, кого я знаю.
– Ну, спасибо тебе.
Мельбурн фыркнул.
– Это был не комплимент.
– Да, у меня появилось такое подозрение. Так что ты имеешь в виду?
– Да, ты совсем не похож на меня, придерживающегося правил приличия. И Элинор знает об этом. Там, где она не возьмет во внимание мой совет или руководство, сестра, вероятнее всего, прислушается к тебе.
Валентин вскочил на ноги, неприятная тяжесть образовалась в его животе. И он вовсе не считал причиной этому съеденную ветчину.
– Что? Ты хочешь, чтобы я стал наставником Элинор? В грехе?
– Господи Боже, конечно же, нет. Но, как ты весьма проницательно заметил, все мои вмешательства только еще больше подтолкнут ее к этому безумию. А ты настолько хорошо знаком с падением нравов, что больше сестра вряд ли может надеяться узнать. Она прислушается к тебе. Полагаю, она даже уважает тебя. Поэтому ты, Валентин, сможешь уберечь ее от серьезных неприятностей.
– Мне нужно выпить, – пробормотал в ответ Валентин, выходя из комнаты для завтрака и направляясь в библиотеку, где стоял шкафчик с изрядным выбором напитков.
