Патриция Райс - Лорд-мошенник
Трэвис следил за приближающейся Алисией, видел, как она грациозно обходила попадавшиеся на ее пути глинистые рытвины и каменистые россыпи. Она сменила черную одежду на темно-синюю, но на ней снова была одна из ее ужасных шляпок с прижатыми к лицу полями, так что разглядеть ее можно было, только стоя рядом с ней. Практичное муслиновое платье было лишено, каких-либо оборок или кружев, но его обволакивало облако светло-голубого газа, не оставлявшего даже намека на то, что под ним скрывается нежная кремовая кожа. Несмотря на это, он довольно улыбнулся при виде спускавшейся с холма, плавно покачивавшейся изящной фигурки, которая вырисовывалась под тонкой тканью. Он подозревал, что, если бы она знала, как мало прикрывают эти модные платьица, она давно бы выбила пыль из старых юбок матери, — но с какой стати он должен отказываться от того удовольствия, которое получает сейчас, наблюдая за ней?
Алисия подозрительно покосилась на ухмыляющееся худощавое лицо Трэвиса, когда он спустился с крыши каюты, чтобы поздороваться с ней. Сегодня у него хватило ума надеть рубашку, хотя воротник был расстегнут. Как и обещал, он снова был в своем варварском одеянии, волосы опять были перевязаны банданой, а не заплетены в аккуратную косичку, а в мочке уха вызывающе блестела золотая серьга. Но на его сегодняшний варварский вид накладывался облик истинного джентльмена, в котором он пребывал накануне вечером. Она уже смотрела на него не с цепенящим страхом, а с некоторым любопытством.
— Прекрасный день, миссис Стэнфорд. — На его бронзовом лице сверкнула белозубая улыбка, при этом его впечатляющую внешность не портил даже крючковатый орлиный нос.
— Но вы предпочли бы, чтобы шел дождь, я права? — не желая поддаваться его обаянию, съязвила Алисия.
Трэвис подивился ее проницательности, и, хотя его брови при этом поползли вверх, он утвердительно кивнул:
— Ясно, что в дождь это путешествие было бы намного безопаснее, но ждать дождя можно долго, а там начнется зима, что повлечет за собой другие проблемы. Возможно, мне понадобится больше времени, чем обычно, но я могу пройти вниз по реке и без дождя.
— Хорошо. Мне говорили, что вы опытный лодочник и всегда получаете то, к чему стремитесь, так что я не сомневаюсь, что вы добьетесь намеченной цели.
Трэвис внимательно исподлобья смотрел на Алисию, вслушиваясь в ее пронизанную иронией речь.
— И кто же был этот ваш собеседник, который дал мне столь лестную оценку?
— По-моему, миссис Мэлоун. Она произвела на меня неизгладимое впечатление, но не думаю, что вы станете разъяснять мне смысл сказанного ею. — В ожидании реакции лодочника Алисия пристально смотрела на него из-под капора.
Трэвис открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг, посмотрев на Алисию, расхохотался.
— Молли! Боже мой! Что побудило вас разговаривать с ней?
Алисия терпеливо дождалась, пока он успокоится, после чего ответила:
— Говорила не я, а Молли. Я бы предпочла, чтобы мое имя не стало предметом семейных пересудов в городе. Интересно, что такое говорят обо мне, если ей захотелось встретиться со мной?
Трэвис присел, прислонившись к килю лодки, и поднял обрубок ветки с недоконченной резьбой. Вытащив нож, он снизу искоса посмотрел на нее.
— Не знаю, от кого вы прячетесь, миссис Стэнфорд, или почему, но здесь станут судачить о любой женщине, путешествующей в одиночку по этой реке. Если вы не хотели быть узнанной, вам следовало изменить имя, хотя сомневаюсь, чтобы кто-то, находясь в здравом уме, не смог бы узнать вас по описанию.
Встревоженная тем, что Трэвис подобрался к истине ближе, чем ей хотелось бы, Алисия сменила тему:
— Просто я не привыкла, чтобы обо мне судачили. Однако, может быть, мы наконец обсудим условия нашего соглашения?
Трэвис продолжал строгать свою палку, вглядываясь в ту форму, которую дерево приобретало в его искусных руках. Он пообещал себе не присматриваться к недостаткам этой женщины, которая, как в сказке, вышла из воды и практически оказалась в его объятиях, но не мог отбросить некоторые сомнения. Она была немного моложе его, но уже не ребенок. Если бы не ее траур и не настойчивая просьба, чтобы к ней обращались со словом «миссис», он бы решил, что она девушка. Уж слишком она была скромна для женщины, которая познала близость мужчины и супружество. А нежелание быть узнанной добавляло ей еще больше таинственности. Может быть, она убила своего мужа? Или просто сбежала от него? Судя потому, как хорошо она воспитана, по тому, что выглядит она настоящей аристократкой, вероятнее всего второе, но это, к сожалению, серьезно осложняло дело.
Тем не менее он не в том положении, чтобы задавать вопросы, а поскольку он не мог придумать ничего лучшего, то сказал первое, что пришло ему в голову:
— Стоимость лодки сорок пять долларов. Если в Сент-Луисе я продам груз дешевле, чем ожидал получить за него в Новом Орлеане, вы, надеюсь, оплатите мне половину недостающей суммы. Если же я выгадаю больше, мы поделим прибыль. В любом случае лодка ваша, и по прибытии вы сможете распоряжаться ею, как захотите. Но помимо всего этого и прежде всего я жду от вас беспрекословного подчинения моим распоряжениям. Вы умеете стрелять из винтовки, миссис Стэнфорд?
Алисия облегченно вздохнула, услышав, сколько ей придется заплатить. Платить за всю лодку было, конечно, неслыханным делом, но ей было не до споров. Она боялась, что он каким-то образом прознает о том, что у нее совсем немного денег, и потребует с нее всю ее оставшуюся наличность. В сложившихся обстоятельствах сумма в сорок пять долларов была вполне обоснованной, но другие условия не казались ей таковыми. Она с сомнением посмотрела на него:
— Из винтовки, мистер Трэвис? Я даже никогда не держала ее в руках.
Трэвис фыркнул и поднялся на ноги.
— Я догадывался об этом. Придется преподать вам несколько уроков, миссис Стэнфорд. В некоторых ситуациях бывает необходимо задействовать всех, и вы не будете исключением: Связанная вашими дурацкими юбками, вы скорее будете помехой, чем помощницей, но в данном случае штаны, конечно, не решат проблемы. Жаль, что вы не скво[3]. Они по крайней мере знают, как следует одеваться в подобных случаях.
Слушая его оскорбления, Алисия боролась с желанием ответить ему тем же. Ее воспитание не позволяло ей вступать в вульгарные пререкания, но никогда раньше у нее не было такого сильного искушения сделать это. Возможно, ее положение способствовало тому, что она стала эмоционально неуравновешенной? Если это так, то тем более ей следует воздержаться от высказываний и не говорить этому несносному человеку всего, что она о нем думает. Она не станет опускаться до его уровня, хотя он и провоцирует ее.
