Джойс Брендон - Изгнание из рая
Глава вторая
Джуди Баркарт, поджав ноги, сидела в огромном кожаном кресле, любимом кресле отца, и неотрывно смотрела на дверь его спальни. Она закуталась в огромную шаль, как бы стараясь закрыться от необычной печали, царившей в комнате. Доктор Поттер, приехавший из форта Боуи, сказал, что отец умирает. Она ничего не могла сделать, только плакать, но и слезы у нее кончились. Еще вчера, после того как Поттер осмотрел его, они узнали, что отец не встанет с постели. Она хотела остаться с ним, но сиделка, вежливо извинившись, отправила ее в маленькую гостиную — туда, где находились все остальные.
Краем глаза она видела своего брата, Стива. Рядом с ним на стуле с высокой спинкой сидел Джонни Браго — его обутые в сапоги ноги лежали на втором таком же стуле. Он развалился на этом хрупком, неудобном сооружении с комфортом и непринужденностью, которые всегда были присущи ему самому и всем его поступкам.
Джонни посмотрел на нее из-под широких полей шляпы песочного цвета, низко надвинутой на лоб. Его черные сузившиеся глаза сверкнули, она снова ощутила в них силу и притягательность и почувствовала легкий укол стыда за то, что было в прошлом. Он отвернулся и что-то сказал Стиву. Глубокий, чуть хриплый голос Джонни еще больше напомнил ей о прошлом. На какое-то мгновение ей показалось, что она не выдержит и упадет в обморок.
Джуди закрыла глаза, стараясь уйти из реальности, но она могла уйти только из настоящей реальности. Реальность же прошлого, их прошлого — ее и Джонни, было невозможно изгнать из памяти, и она, чувствуя почти облегчение, вернулась к нему, как делала очень часто. И боль этой утраты почти не пугала ее. Гораздо страшнее сейчас было думать о надвигающейся смерти отца.
Поэтому почти с облегчением она мысленно перенеслась к событиям того дня, три года назад…
Джонни был в конюшне, он собирался покинуть ранчо ла Рейна, а значит, и ее, навсегда. Она вошла внутрь, и порыв ветра, захлопнувший за ней тяжелую дверь, поднял ее пышную юбку почти до бедер. Как все, что принадлежало ее отцу, конюшня была большая, прочная, и здесь царил полный порядок. Со стороны дальних гор донесся раскат грома. На улице замычал скот, и лошади нервно зафыркали в стойлах. В окна струился зимний свет, в котором не было ни капли тепла.
Ноги у нее слегка дрожали, когда она подошла и остановилась за спиной Джонни, нерешительно скрестив на груди руки. Он возился с подпругой своей лошади и не соизволил даже оглянуться и поздороваться с ней.
— Привет, Джонни!
— Да? — мрачно ответил он.
— Зачем ты с ним подрался?
— Потому что мне нравится чувство, которое возникает во мне, когда я его бью. — В его ответе прозвучало столько ярости, он был так откровенен, что Джуди едва сдержала улыбку. Но на сердце у нее была такая тоска, что ее губы только чуть скривились.
— Джонни… — Она подошла еще ближе и дотронулась до его широкой спины, тут же почувствовав, как она напряглась и затвердела под ее пальцами.
— Не надо… — с нарочитым безразличием сказал он.
— Но я должна это сделать, — простонала она. — Я не могу тебе позволить уехать…
— Ничего не изменится. Если я останусь здесь, мне придется убить твоего любовника.
Джуди вздрогнула. Она не любила Моргана Тодда, но прекрасно понимала, что, если скажет об этом Джонни, ее признание не поможет. Он будет думать о ней только хуже… если такое вообще возможно. А Морган — такой же высокий и сильный, как Джонни, и так же хорошо умеющий обращаться с винтовкой — может сам убить Браго, не дожидаясь, пока это сделает он. Понимая всю бессмысленность своего поступка, она уже не могла сдержаться.
— Я люблю тебя, Джонни, — прошептана она.
Он повернулся и посмотрел на нее так, как будто видел впервые. Один его глаз почти заплыл, и загорелое, с тонкими чертами лицо распухло от ударов увесистых кулаков Моргана. Сейчас высокие скулы и черные глаза выдавали, что в его жилах течет кровь индейцев из племени чероки. Едва сдерживая ярость, он произнес:
— И именно поэтому ты провела ночь в постели Моргана Тодда? Потому что ты меня любишь?!
Она почувствовала, как слезы душат ее и наворачиваются на глаза, слезы боли и обиды. Вспоминая последние события, которые привели к такому плачевному концу, Джуди судорожно всхлипнула. Неужели Джонни никогда не совершал ошибок? И разве ее ошибка дает ему право так жестоко обращаться с ней?! Теперь ее жизнь должна резко измениться лишь потому, что она ушла с танцев вместе с Морганом и не вернулась ночевать домой.
— Ну хорошо, — проговорила она, выдавливая из себя улыбку, — но ты ведь не можешь уехать, не поцеловав меня на прощание. Кто-нибудь другой на твоем месте…
Заметив, какое дикое отвращение появилось в прищуренных глазах Джонни и как неприязненно скривились его губы, Джуди замолчала, почувствовав прилив неистовой ярости. Не понимая, что делает, она изо всех сил ударила его по лицу. Секунду Джонни удивленно смотрел на нее. Джуди вспыхнула от стыда и низости своего поступка.
— Я вовсе не хотела причинить тебе боль! Я…
Он, не обращая внимания на ее слова, молча схватил Джуди и начал грубо целовать. Сначала она растерялась.
Но когда шок прошел, начала вырываться, колотя его по голове и плечам. Но Джонни, казалось, не замечал ничего и продолжал целовать ее. Она била его, пока у нее не заболели руки, а он все не унимался. Джуди совсем обессилела, начала всхлипывать и, наконец, ослабла в его руках и перестала сопротивляться. Ее руки обняли его за шею, но она тут же почувствовала, как он напрягся.
— Джонни…
Тяжело дыша, как будто пробежал три мили, Джонни отпрянул от нее. Она попыталась удержать его, но он скинул ее руки. Обычно такие сильные, теперь они дрожали.
Джуди любила загорелые руки Джонни. Она видела, как они играли с котенком, как нежно ставили на тонкие, слабые ножки жеребенка. Эти руки однажды прижали ее к себе, и она спрятала в них лицо… И вот теперь эти руки дрожали, отталкивая ее.
— Нет, — произнес он и снова повернулся к ней спиной, возвышаясь над ней, как гора. Она ждала от него каких-нибудь резких и обидных слов, которые ранят ее душу и оставят в ней ненависть. Но Джонни только отвернулся, подошел к лошади и молча уехал.
Джуди было невыносимо сидеть в этой душной гостиной, наполненной грустными людьми. Она встала и, подойдя к окну, выглянула на улицу. Здесь ничего не изменилось. Если посмотреть в прошлое, то эта ссора могла произойти и сто лет назад. Неужели пролетело только три года? Стив и отец написали Джонни, попросив приехать и занять должность управляющего вместо Мидаса Карри, которому сломал шею дикий мустанг. Джонни ответил, что будет через неделю, но приехал только через две. Он пробыл в их доме уже четыре дня, но старательно избегал ее, даже не встречаясь с ней взглядом. Джонни немного изменился, — повзрослел и возмужал. Усы, которые он теперь носил, придавали его внешности обаяние и дерзость. Мужчины никогда не были равнодушны к ее красоте, и теперь она была заинтригована поведением Джонни.
