Колин Маккалоу - Независимость мисс Мэри Беннет
Затем настала очередь Лиззи, и уезжающие распределились; Дарси верхом на сером в яблоках коне, гордый, как Люцифер. Лиззи и Чарли в дормезе с нагретыми кирпичами меховыми ковриками, книгами, корзиной закусок и Хоскинс. С поднятой рукой в прощальном привете Мэри стояла на крыльце, пока громоздкая колымага с шестью гигантскими тяжеловозами, тащившими ее без малейших усилий, не скрылась за поворотом, как все экипажи, и значит, вон из ее жизни. Во всяком случае, на время.
Миссис Дженкинс плакала; Мэри поглядела на нее с раздражением.
— Довольно слез, прошу вас! — сказала она жестко. — Мэнор Шелби отойдет сэру Кеннету Эпплби, и я уверена, миссис Эпплби будет такой же доброй хозяйкой, как он — хозяином. А теперь принесите с чердака мои коробки и начните готовить мои вещи для упаковки. Ни складки, ни пылинки, ничего надтреснутого и грязного. И пошлите Молодого Дженкинса заложить коляску. Мне надо съездить.
— В Меритон, мисс Мэри?
— Господи, нет! — вскричала Мэри со смехом! Так скоро после кончины ее матери! — Я еду в Хартфорд. Вернусь домой к чаю. Домой! — повторила она и снова засмеялась. — У меня нет дома. Какая эмансипация!
Не имея, чем заняться, мистер Роберт Уайльд встал с кресла и подошел к окну, чтобы поглядеть на приглушенное движение по главной улице. Никто не попросил его составить завещание, не посоветовался с ним о каком-либо деле, нуждающемся в искусном рассмотрении юриста, а природная аккуратность уже давно привела наборы перехваченных красной тесьмой папок в полную готовность. Поскольку нынешний день не был рыночным образом пешеходов, а не фургоны и повозки, хотя мимо проехал Том Нейсби в бричке и обе мисс Рамсей протрусили на тяжело шагающих пони.
Вот он опять! Кто, черт подери, этот субъект, спросил себя мистер Уайльд. Хартфорд был очень маленькой столицей очень маленького графства, а потому незнакомца замечали всякий и каждый, кому он попадался на глаза. Смуглокожий и медвежьего сложения — таков был вердикт всех, кто его видел. То он был верхом на могучем коне, чья породистость противоречила простонародному облику и одежде всадника, то прислонялся к стене, скрестив мускулистые руки, вот как сейчас. Младший клерк сообщил ему, что субъект остановился в «Синем кабане», ни с кем не разговаривал, имел достаточно денег, чтобы заказывать наилучшие обеды, и не проявил желания воспользоваться услугами одной из немногих хартфордских шлюх. Не такой уж безобразный негодяй и не очень старый. Но все-таки кто он?
По пологому склону спускалась коляска, запряженная парой серых лошадок и с Молодым Дженкинсом в роли форейтора. Привычное зрелище. Мисс Мэри Беннет приехала в город за покупками или с визитом. Когда коляска остановилась перед его дверью, мистер Уайльд удивился; пусть он управлял всеми делами мэнора Шелби, но ему не дозволялось встречаться с красивой мисс Беннет, хотя видел он ее довольно часто. Мистер Дарси заехал по дороге на север в Пемберли — последний из нескольких визитов, — но не упомянул, что пошлет мисс Беннет к нему. И тем не менее она здесь! Она вышла из коляски, с ног до головы одетая в черное; ее чудесные волосы были полностью упрятаны под черной шапочкой и безобразнейшей шляпкой. Красивое лицо хранило обычное спокойное выражение, когда она поднялась по ступенькам к его двери и взялась за дверной молоток.
— Мисс Беннет, сэр, — сказал его клерк, вводя ее в комнату.
К этой минуте мистер Уайльд занял корректное расстояние, протягивая руку, чтобы прикоснуться к кончикам ее пальцев — единственная дозволенная форма рукопожатия.
— Соболезную о кончине вашей матушки, мисс Беннет, — сказал он. — Разумеется, я был на похоронах, но соболезнований тогда не выразил.
— Благодарю вас за ваше участие. — Она села, держа спину совершенно прямо. — Вы выглядите несколько молодо для старшего партнера фирмы.
— Сомневаюсь, что Пэтчетт вообще когда-либо существовал, — сказал он с улыбкой. — Мистер Шоу и мистер Карлтон скончались, а мой отец передал практику мне уже полных пять лет назад. Однако, заверяю вас, мисс Беннет, что я прошел полную стажировку и обязанности солиситера знаю досконально.
Это довольно непрофессиональное заявление не смягчило выражение на лице его посетительницы; совершенно очевидно, она была не чувствительна к обаянию — двусмысленной рекомендации, которой, как знал мистер Уайльд, он был обязан многим. Он извиняюще кашлянул.
— Вы хранитель принадлежащей мне денежной суммы, это так, сэр?
— Что… э… да. Извините меня, мисс Беннет, пока я отыщу ваши данные, — и он провел рукой по полке папок, помеченных «Б», затем остановившая его папка была извлечена. Он сел за свой стол, развязал красную ленту и прочел содержимое. — Восемь с половиной тысяч фунтов, вложенные под четыре процента.
Мисс Беннет сунула руку в перчатке назад в муфту с видимым облегчением.
— Сколько накопилось процентов? — спросила она.
Его брови поднялись: леди обычно не обладали столь широкими познаниями касательно финансов. Он вновь обратился к документам.
— На последний квартальный день одна тысяча пять фунтов девятнадцать шиллингов и четыре пенса, — сказал он.
— Итого девять с половиной тысяч фунтов, — сказала она.
— Совершенно верно, плюс минус фунт.
— Сколько времени потребуется, чтобы взять всю сумму наличными?
— Я бы не рекомендовал этого, мисс Беннет, — сказал он мягко.
— Вас никто об этом не просит, сэр. Так сколько времени?
— Несколько недель. Может быть, к середине января.
— Это терпимо. Будьте любезны, начните процедуру, мистер Уайльд. Когда мои деньги будут получены, положите их в Хартфордский банк. Устройте так, чтобы я могла брать нужные суммы в любом банке в любом месте Англии. — Помолчав, она кивнула: — Да, достаточно Англии в Шотландии, насколько мне известно, свои законы и обычаи, а Ирландия кишит папистами, Уэльс я считаю частью Англии. И еще о том, что мне требуется, сэр. Мэнор Шелби, как я понимаю, уже продан, и я должна освободить дом. Меня устроит съехать до Рождества, а не после. Будьте любезны, подыскать мне маленький меблированный дом здесь в Хартфорде и арендовать его на шесть месяцев. К началу следующего мая я отправлюсь путешествовать и больше не буду нуждаться в хартфордской резиденции.
Его челюсть отвисла, он прокашлялся, собираясь высказать разумные возражения, затем решил не затрудняться. Если когда-либо ему доводилось наблюдать выражение безоговорочной решимости, то лицо мисс Мэри Беннет выражало именно ее.
— Со слугами? — спросил он.
— Супружеская пара, старшая горничная, кухарка и младшая горничная, будьте добры. Я не намерена устраивать приемы, а мои потребности невелики.
