Джо Гудмэн - Все, что я желал
– О, да-да, конечно, - пробормотала она наконец. - Я, кажется, заснула, верно?
Саутертон молча кивнул и, выпрыгнув из экипажа, протянул девушке руку. Она совсем не ожидала его помощи, но он так крепко ухватил ее за запястья, что ей пришлось повиноваться: поднявшись на ноги, Индия спустилась по ступеням и оказалась на тротуаре, перед парадной дверью своего дома.
Кебмен взглянул на своих недавних пассажиров, коротко поклонился и, стегнув лошадей, почти тотчас же исчез за поворотом. Индия же подошла ко входу и несколько раз постучала массивным дверным молотком. Ждать пришлось до-больно долго, не меньше минуты. Наконец дверь отворилась, и на пороге появилась молоденькая горничная, полусонная, в сбившемся набок чепце. Мисс Парр нахмурилась, однако не стала отчитывать служанку - лишь велела подать в гостиную легкую закуску.
– Пожалуйста, располагайтесь поудобнее, - сказала Индия, когда они оказались вдвоем.
Саут вышел на середину комнаты и осмотрелся. Разумеется, он не знал, как живут актрисы, однако то, что он увидел, оказалось для него полной неожиданностью.
В комнате было не очень много мебели: шезлонг, кушетка времен королевы Анны и один-единственный стул у камина. Сам же камин не был облицован изысканным зеленым мрамором с прожилками, как подобало бы, а был отделан всего лишь алебастром. На фоне светло-голубых стен и более темных деревянных панелей белая каминная полка казалась ослепительной. Кроме того, в комнате стояли два маленьких круглых столика на пузатых ножках, украшенных на концах когтистыми лапами. На одном из столиков лежал отрез ткани, словно стекавшей в стоявшую на полу корзинку с рукоделием. На другом высилась стопка книг, перевязанных шнурком, - очевидно, их совсем недавно доставили из книжного магазина. У одной из стен стоял низкий буфет, а возле двери - стол с синей вазой дельфтского фарфора, полной оранжерейных цветов. Окно же выходило на улицу, и в его нише помещалась скамья.
Вернувшись к двери, Саутертон снял шляпу и перчатки и положил их на стол возле вазы. Затем принялся расстегивать плащ - очевидно, растерявшаяся горничная забыла о своих обязанностях и не приняла у него верхнюю одежду. Раздевшись, Саут повесил плащ на спинку стула и принялся расхаживать по комнате, разглядывая статуэтки и корешки книг. Он чувствовал, что Индия наблюдает за ним, но это его ничуть не беспокоило.
***– Замечательная комната, мисс Парр, - сказал он на конец.
– Рада, что вы так считаете. Мне часто говорят, что комната довольно просторная, а мебели в ней слишком мало. Но я бы ничего не хотела добавить к тому, что есть.
Виконт пожал плечами:
– В таком случае и не стоит ничего добавлять. Должно быть, здесь очень приятно поздним утром. Вы можете наслаждаться хорошим освещением.
– Да, это хорошо для чтения и рисования. Иногда я здесь шью.
Он кивнул и взглянул на корзинку с рукоделием.
– Шьете ради развлечения?
Индия пожала плечами и опустилась на кушетку. Шаль тут же соскользнула с ее плеч, но она не сделала попытки водворить ее на место, хотя в комнате было довольно прохладно.
– Видите ли, у меня редко бывают гости, - сказала она после минутного молчания. - Думаю, оттого, что я почти постоянно окружена людьми, мне приятно побыть одной, в тишине и покое.
– Но не в одиночестве? Вы ведь не хотите чувствовать себя одинокой?
– Здесь я не чувствую себя одинокой.
«Только иногда», - могла бы она добавить, однако промолчала. Чаще всего она ощущала одиночество среди толпы поклонников, когда выходила в коридор из своей гримерной. Даже стоя на сцене, принимая аплодисменты восторженных зрителей, она порой испытывала глубокое и тревожившее ее чувство одиночества. В этом ей нелегко было признаться даже себе самой. Тем более - сказать чужому человеку. А ведь он был чужим, хотя, как ни странно, казался старым знакомым. Может, именно поэтому она рискнула пригласить его сюда?
Саутертон подошел к камину и поворошил угли, отчего они ожили и дали немного больше света и тепла.
– Я не был уверен в том, что вы примете мое предложение, - сказал он. - И то, что мне пришлось принять ваше, оказалось для меня полной неожиданностью.
– Вы поступили разумно, прислав ко мне Дубина. Иначе вам не удалось бы до меня добраться.
– Я так и подумал.
Тут Саут машинально прикоснулся к подбородку, и этот его жест напомнил ей об их первой встрече. Она взглянула на него вопросительно, и он с усмешкой проговорил:
– Уже не болит. Там еще есть небольшой порез от сережки, но шрама не останется. - Немного помолчав, он со смехом добавил: - Какая жалость! Моя сестра говорит, что если бы здесь остался шрам, то это упрочило бы мое положение в обществе.
Индия взглянула на него с удивлением:
– Надеюсь, вы ей не поверили?
– Конечно, нет. В конце концов, она моя сестра и постоянно дает мне идиотские советы и рассказывает самые нелепые истории, если считает, что может меня таким образом задеть.
Тут глаза виконта потеплели, и Индия поняла, что Саутертон вовсе не в претензии к своей сестре за ее шутливые нападки.
– Если она сказала, что шрам украсил бы ваше лицо, вы Могли бы положиться на ее мнение. Но что касается положения в обществе - не думаю… Это ведь не почетный шрам от удара рапирой, полученный на дуэли. Едва ли много чести в том, что вы его получили бы оттого, что кулак леди обрушился на вашу челюсть - пусть даже вы сами так настойчиво об этом просили.
– Неужели вы действительно считаете, что шрам украсил бы мое лицо? - Виконт внимательно смотрел на собеседницу; причем казалось, что в данный момент его это интересует больше всего на свете. - Вы в самом деле так считаете?
Индия выдержала пристальный взгляд виконта. Она старалась угадать какой-то подвох или найти тайный смысл в его вопросе, но так ничего и не обнаружила.
– Да, я действительно так считаю, - ответила она без тени улыбки. - Шрам - это замечательно.
Саутертон рассмеялся.
– Думаю, вы были в восторге, оттого что так меня отделали.
– А я думаю, что мне было бы приятно познакомиться с вашей сестрой.
Улыбка виконта тотчас погасла, а в его позе появилось едва заметное напряжение. Индия тут же осознала свою оплошность и в смущении пробормотала:
– Простите, милорд, я сказала не подумав. Я вовсе не имела в виду…
Речь Индии была прервана каким-то царапаньем в дверь, а затем в гостиную вкатили ужин на столике с колесиками. Один из столов тотчас освободили от лежавшего на нем шитья, а слуга, тут же появившийся в комнате, принес стулья и поставил их у стола. Горничная же - теперь она казалась вполне разумным существом - действовала быстро, толково и бесшумно. Вскоре слуги удалились, и Индия с улыбкой проговорила.
