Жюльетта Бенцони - Констанция. Книга пятая
— Не может быть!.. — с крайним изумлением промолвила старая графиня де Андуйе. — Почему я об этом ничего не знаю? Скорее же рассказывай, Адриена! И вообще, как тебе не стыдно — почему ты ничего не говорила мне об этом раньше? Ее спутница стала торопливо оправдываться:
— Да я и сама только недавно узнала. Знаешь, я побывала недавно в доме герцога д'Айена — тестя маркиза де ла Файетта — и мне рассказала об этом происшествии одна из его служанок. Впрочем, я думаю, что сейчас это уже не имеет большого значения, потому что прошло почти десять лет.
Похоже, что графиня де Андуйе была не согласна со своей подругой, потому что на лице ее отразилось такое глубокое недовольство, что Адриена не стала заострять внимание на важности или не важности для истории этого происшествия.
— В общем, я и сама не знаю особых подробностей, — оправдывающимся тоном сказала она, — но, в двух словах, дело выглядит примерно так. Однажды, на одном из балов, где блистала молодая королева, и присутствовал маркиз де ла Файетт, один из гостей весьма непочтительно отозвался о королеве…
Луиза, которая до сих пор сидела молча, неожиданно вступила в разговор:
— А что он сказал?
Адриена, на всякий случай оглянувшись по сторонам и убедившись в том, что их никто не подслушивает (Констанцию они не брали в расчет), приложила веер к губам и негромко произнесла:
— Эта австриячка скачет, как молодая лошадь… В глазах бабушки и внучки де Андуйе блеснул такой страх, что Констанция на мгновение даже пожалела этих дам — похоже, они и вправду боялись. Судорожно сглотнув, Луиза спросила:
— И что было дальше?
— На беду этого гостя рядом с ним оказался маркиз де ла Файетт, который слышал эти слова. Он потребовал, чтобы гость немедленно принес свои извинения, а затем, даже не дожидаясь этого, вызвал противника на дуэль. Расчувствовавшись, Луиза неожиданно шмыгнула носом. Похоже, что рассказы пожилых матрон о героическом и романтическом маркизе де ла Файетте вновь породили в ней чувство, приближающееся к влюбленности. Она бросила затуманившийся взгляд на спокойного и сдержанного маркиза, размеренные жесты которого совсем не отвечали представлениям многих придворных о том, каким должен быть человек высокого звания и положения. Адриена продолжала:
— Вы же знаете, как в нашем обществе сейчас относятся к дуэлям.
Поэтому маркизу де ла Файетту пришлось торопиться. Дуэль состоялась в тот же вечер в присутствии только лишь двух пар секундантов с той и другой стороны.
— И кем же оказался противник маркиза? — спросила старая графиня де Андуйе.
Глаза Адриены возбужденно покраснели.
— Вы не поверите! Это был английский лорд столь высокого положения и ранга, что даже служанка герцога Д'Айена отказалась сообщить мне его имя. Я думаю, что это был…
С этими словами Адриена через грудь молодой Луизы де Андуйе наклонилась к пожилой графине и прошептала ей что-то на ухо.
Не только Констанции, но и Луизе не удалось услышать, о ком говорили старухи.
Впрочем, для Констанции это не имело особого значения. Кем бы ни оказался соперник маркиза де ла Файетта, Констанции и без этого было ясно, что юный мушкетер действительно был влюблен в свою королеву. Да, именно так поступают мужчины, которым небезразлична дама, вне зависимости от того, какое положение занимает тот и другой!
— А королева знала об этом? — выпрямившись, спросила старая графиня свою компаньонку. Та несколько мгновений молчала. — Я думаю, что знала.
— И что же?
— Вот об этом мне уже ничего не известно. Я знаю только одно — на следующем же балу ее величество пригласила лейтенанта мушкетеров де ла Файетта на танец.
Пожилая графиня изумленно вытаращила глаза.
— Но ведь всем известно, что он совершенно не умеет танцевать, — с недоумением протянула она. — Неужели об этом не знала королева?
Адриена пожала плечами.
— Наверное, тогда еще не знала. Но после того как ее величество пригласила маркиза на менуэт, он умудрился несколько раз наступить ей на ногу. Я думаю, что какие бы чувства ни испытывала королева по отношению к маркизу де ла Файетту, терпеть такое было выше ее сил. Мне кажется, что даже ты, Ташеретта, знаешь, какие слова в тот вечер услышал маркиз от ее величества…
Старая графиня де Андуйе кивнула.
— Я больше не танцую с вами, вы слишком неловки — вот что она сказала. Конечно, он был смущен, а досада королевы, наверняка, вывела его из себя.
— Вот-вот!.. — горячо подхватила Адриена. — Именно после этого бала маркиз перестал появляться высшем обществе. Он и до этого не очень-то любил высший свет, а тут за небольшой срок приключилось столько событий, что никто не удивился, когда маркиз стал все реже и реже появляться при дворе. К тому него была молодая жена, которую, между прочим, тоже зовут Адриеной. Герцогский род д'Айенов, из которого она происходит, известен, наверное, всем при дворе. Ташеретта де Андуйе кивнула. — Еще бы, кто не знает герцога д'Айена. Их род уже несколько веков поставляет Франции маршалов. По-моему, в армии даже есть кавалерийский полк, который носит его имя. Их дом называют «маленьким Версалем». Я только запамятовала, где он располагается. — На улице Сент-Оноре, — подсказала ее компаньонка.
— Ах, да-да, конечно. На улице Сент-Оноре. «Маленький Версаль». Картинной галерее этого дворца может позавидовать даже сам король. Конечно, так изгибать спину, как это умеет делать герцог д'Айен, маркиз де ла Файетт никогда не научится. Ему просто незачем это делать.
— Между прочим, родная тетка жены маркиза де ла Файетта сейчас первая фрейлина ее величества королевы.
Юная Луиза де Андуйе недоуменно захлопала глазами.
— Вы говорите о «мадам Этикет»?
— Вот именно, — подтвердила ее бабушка. — Когда в этот зал войдет ее величество Мария — Антуанетта, женщина, которая будет стоять рядом с ней — та самая «мадам Этикет». Это герцогиня д'Айен-Ноайль.
Луиза де Андуйе, очевидно немного уставшая от долгих разговоров, прямо на глазах Констанции стала засыпать. Глаза ее медленно закрывались, голова начала клониться на бок, и лишь бдительность ее бабушки Ташеретты не позволила молодой даме упасть без чувств.
Старуха, ни на секунду не забывая о своем основном предназначении на этом вечере, мгновенно сунула под нос внучки флакончик с нюхательной солью, и та, вздрогнув, выпрямилась и широко открыла глаза.
— Ой, бабушка, прости… — виновато пробормотала она. — Кажется, мне стало дурно.
Ташеретта де Андуйе стала торопливо возиться с платьем и веером.
— Кажется, нам нужно с тобой пройтись, дорогая. Может быть, тебе даже стоит потанцевать. Луиза зарделась. — Нет-нет, бабушка, что ты… Я обязательно сделаю что-нибудь не так, или, того еще хуже, упаду. Нет-нет, даже не проси, я не буду танцевать. Это выше моих сил.
