София Нэш - Секреты скандальной невесты

— Что-то с Серой Леди. Мистер Лефрой велел мне позвать вас. Она ведет себя беспокойно и не может разродиться.

— Идиот! — воскликнул Мэннинг, резко отодвигая стул. — Я должен был насторожиться при первых же признаках. — Он повернулся и ткнул в Элизу пальцем. — Это ваша вина. Ваша дурацкая пища сушит мои мужские мозги. И между прочим, миссис Ашбертон, уж коль вы так обожаете армию, могу я вам напомнить, что приказ есть приказ? Оставьте эти чертовы подносы в моем кабинете! И до конца недели найдите мне нового повара. Иначе мои рабочие слопают все, что приготовлю я. — Он вышел из комнаты, а парнишка вытаращился на Элизабет огромными серыми глазами, очевидно удивленный ее способностью противостоять силе гнева хозяина, сравнимой разве что с ураганом.

— Мэм, не беспокойтесь за хозяина. Мистер Лефрой подсунет ему яблоки и морковку, обязательно подсунет, — шепотом успокоил ее парнишка.

— Если он будет так питаться, то у него вырастут хвост и копыта, и вы сможете выставить его во дворе и продать по самой высокой цене.

Парнишка засмеялся и, прежде чем умчаться, сказал:

— А можно, я возьму этот хлеб, мэм? А то вдруг это последний раз. Кто знает, как дела сложатся.

Конечно, она ведет себя смешно. Видит Бог, Мэннинг должен есть. Ведь он не уступал воинам легендарного Спартака ни ростом, ни безжалостностью. Однако… эти запавшие щеки, полное отсутствие жира на теле…

Она дала парнишке хлеба, накрыла поднос и отправилась к дому. Однако вскоре верх над ней взяло любопытство. Перед огромным стойлом собралась небольшая группка мужчин. Элиза отставила поднос с едой и присоединилась к ним.

— Все как я тебе сказал. Она ожидает его, — тихо сказал молодому конюху конюх постарше.

Элизабет посмотрела на мужчин, каждый из которых тепло улыбнулся ей, а потом увидела мистера Мэннинга. Последний, судя по всему, никого не замечал, поскольку наблюдал за каждым движением небольшой серой кобылы.

— Ш-ш-ш, Джимми, — предостерег немолодой конюх. — Теперь смотри.

Мистер Мэннинг прошел вперед, что-то говоря кобыле на не поддающемся пониманию языке. Кобыла вытянула красивую, выгнутую шею и мягко ткнулась в его протянутую руку. Он медленно погладил ее. Кобыла мотнула головой и повернулась, чтобы уткнуться носом в его руку.

— Да, Леди, — ободряюще шепнул он, затем вдруг повернулся в сторону наблюдающих конюхов, словно до этого позабыл, что они находятся здесь. — Убери их отсюда, — приказал он Лефрою, и его взгляд досказал то, что он не мог сейчас выразить голосом.

— Давайте, парни, — распорядился Лефрой, — вы все знаете правила хозяина. Кобылам требуется тишина. — Пока мужчины и подростки с ворчанием расходились, Лефрой повернулся к Элизабет и подмигнул: — Вы можете остаться, если будете вести себя тихо.

Она отошла в сторону и села на ближайший стул.

Очарованная красотой момента, Элизабет наблюдала, как мужчина и животное погрузились в процесс творения. Роуленд Мэннинг гладил вздувшиеся бока кобылы и говорил то успокаивающие, то подбадривающие слова. Казалось, каждый из них полностью доверял друг другу, спокойное, волевое терпение человека компенсировалось доверием кобылы и стремлением порадовать его. Элизабет не могла даже предположить, что он способен на такую нежность.

А затем, повинуясь инстинкту животного, привыкшего жить на лоне дикой, полной неожиданных опасностей природы, кобыла быстро разрешилась жеребенком. Мистер Мэннинг заботливо уложил новорожденного на соломенную подстилку. То, чему Элизабет была свидетельницей, никак не укладывалось в норму. Как правило, лошади разрешались от бремени среди ночи, в отдаленных от жилья уголках, повинуясь инстинкту, которым их одарила природа.

Сидя молча и неподвижно, чтобы не напугать их, Элизабет наблюдала за тем, как мистер Мэннинг умело обихаживал кобылу и жеребенка. Он гладил животных щеткой, заглядывал в ведро с водой и что-то тихо и успокоительно бормотал.

Луч предвечернего солнца упал на край платья Элизабет, и она на момент отвернулась. Повернувшись снова, она увидела, что Мэннинг смотрит на нее. О нет, он не собирался читать ей еще одну лекцию.

— Принесите свежей воды, — негромко приказал он, не затруднив себя словами «пожалуйста» или «спасибо».

Элизабет лишь кивнула.

Джимми, работающий на конюшне мальчишка, с благоговением смотрел, как она зачерпывает воду из большого корыта возле конюшни.

— Хозяин никому, кроме мистера Лефроя, не позволяет приносить Серой Леди пищу или воду.

Ну что ж, прогресс… наконец-то. Плохо только, что она не останется здесь надолго, чтобы посмотреть, когда же и он начнет принимать пищу или воду из ее рук.

Элизабет Ашбертон не подозревала, что уже следующий день принесет победу и на этом фронте. Правда, с равноценными потерями и поражениями.

Глава 4

Грузный, с широким красным лицом лейтенант Тремонт, сидевший за маленьким столиком, лениво посмотрел на Роуленда.

— Потребуется гораздо больше, чем две недели, чтобы удовлетворить нужды кавалерии, Мэннинг. Почему ты опять беспокоишь нас по этому поводу?

У Роуленда было огромное желание съездить этому ленивому типу кулаком по роже.

— Гм… Вероятно потому, что, согласно контракту, до прошлого месяца я должен был поставить восемьсот двадцать готовых к бою лошадей. — Роуленд отодвинул документ подальше от сидевшего напротив собеседника. — Иначе вы не смогли бы обеспечить армию кавалерией.

— Да, до прошлого месяца, а сейчас у нас войны нет. Ты можешь это прочитать? — Лейтенант растянул губы в презрительной насмешливой улыбке. — Хотя, вероятно, не можешь.

Удивительно, насколько вежливее был этот лейтенант четыре месяца назад, в тот самый момент, когда Веллингтону грозила опасность получить под зад и быть вышвырнутым в Португалию.

Должно быть, лейтенант почувствовал опасно закипающую ярость Роуленда и выпрямился в кресле.

— Послушай, Мэннинг, вот что я тебе скажу. Мы, возможно, возьмем лошадей. Как только Веллингтон и Пимм закончат здесь свою работу, они отправятся в Вену.

— Я знаю, где проходят мирные переговоры, черт возьми. — Роуленд удержался от того, чтобы добавить «идиот ты эдакий», поскольку у него в запасе пока что оставалась некоторая толика терпения.

— Знаешь, мы все еще ожидаем точные цифры войск и запасов после последнего наступления на Байонну. После этого мы будем знать, какое нам потребуется пополнение. Генерал Пимм дал понять, что он хочет иметь, по крайней мере, две дивизии — в Париже и Вене.

— Да, но пока Пимм и Веллингтон разбираются с этим недомерком, с этим лягушатником, отправляют его на Эльбу и получают титулы и лавры, я кормлю и содержу у себя дополнительно восемьсот двадцать тяжеловозов, которые способны вынести канонаду на заре, а не прогуливаться в Гайд-парке в фешенебельный час. — Роуленд импульсивно приподнялся со стула и навис над письменным столом, чтобы сделать свою точку зрения еще убедительнее. — Добавьте еще двести пятьдесят фунтов в день за их содержание, пока не заберете их у меня. И позвольте напомнить вам, черт возьми, что мне обещали полностью заплатить еще четыре недели назад.