Бренда Джойс - Игра
Я не верю вам. Вы лжете! Он спокойно ответил:
Нет, не лгу. Я говорю то, что всем известно. Так оно и есть.
Катарина отказывалась ему верить. Все это не укладывалось у нее в голове. Ее отец — государственный преступник, лишенный титула и земель? Нет, этого не могло быть!
Он сказал более мягким тоном:
Но ваш отец жив, Катарина. Его не повесили. По-моему, он так и живет в Саутуарке, где содержится под домашним арестом.
Катарина резко выпрямилась. Грудь ее вздымалась.
Саутуарк? — Ее как обухом ударили. Саутуарк, не Десмонд. Ее отец был узником короны, вынужденным оставаться в Лондоне — в изгнании.
Конечно, вы потрясены, — сказал он, внимательно присматриваясь к ней.
Катарина его просто ненавидела — за его безразличие, за его намерения, за то, что он сообщил ей эти ужасные новости. За то, что она узнала ужасную правду.
Ничего вы не понимаете, — огрызнулась она. На ее глазах выступили слезы. — Убирайтесь!
Он стиснул зубы и бесстрастно отвернулся от нее. Катарина тут же прислонилась к стене. Ее всю трясло. Если ее отец потерял все, чем владел, тогда ее отъезд из монастыря был лишен всякого смысла. Если он был обесчещен и проживал в изгнании, то и ее саму ждали изгнание и бесчестие. Потому что без титула и приданого ни один мужчина не захочет взять ее в жены. Внезапно она оказалась без будущего, без мечты и надежды. Внезапно она стала Леди Никто.
Выпейте это.
Катарина непонимающе взглянула и увидела в руке пирата рюмку бренди. — Нет.
До чего вы упрямы, — вполголоса сказал он. — Не дурите. Пейте. — Он ухватил ее подбородок и поднес край рюмки к губам.
Он наклонил рюмку, так что несколько капель огненной жидкости попало ей в горло. Катарина поперхнулась и оттолкнула его руку. Бренди выплеснулось на его бронзовую грудь. Он сжал губы, и в его глазах появились искры гнева.
Я человек не из мягких. И добрым меня не назовешь. Все же я стараюсь не торопить вас, — сказал он. — Приручить, как приручают дикую кобылу. Я вовсе не желаю сломить вас, Катарина. Хотя меня и сжигает страсть.
Она глубоко вздохнула:
— Я вам не лошадь, которую можно взнуздать и объездить.
— Но вы — женщина, к тому же беззащитная, и как любой женщине вам нужен мужчина, для того чтобы защитить вас и направить на путь истинный.
— И вы собираетесь стать таким мужчиной? Быть моим защитником? — яростно выкрикнула она. — Управлять мною, как вам заблагорассудится?
— У вас нет выбора.
Вне себя от злости, Катарина попыталась протиснуться мимо него, но он схватил ее могучей рукой и до боли в костях прижал к своей груди. Не отпуская ее, он поставил рюмку с бренди. Катарина мгновенно напряглась. Менее всего ей хотелось оказаться в его объятиях, притиснутой к его твердому, возбужденному телу. Извиваясь, она старалась вырваться.
У меня очень страстная натура, — еле слышно сказал он. — И я подозреваю, что мы хорошо подходим друг другу.
— Нисколько не подходим! Убирайтесь вместе со своей страстью! — прошипела она.
— Нет.
Она встретила жесткий взгляд его серых глаз и поняла, каков он. Ему нет дела до нее и ее чувств. Он знал, что у нее не осталось ни имени, ни семьи и теперь ее некому защитить. Ему не известно, что такое совесть, и он не преминет воспользоваться ее беспомощным положением. Ничто его не остановит, раз он решил ее погубить. Это только вопрос времени.
Катарина пыталась собраться с мыслями. Она все еще не успела оправиться от шока, не могла поверить в случившееся. Наверняка из этого положения можно найти какой-то выход. Несмотря ни на что, она оставалась Катариной Фитцджеральд. Наверняка должно было что-нибудь сохраниться, какие-нибудь припрятанные деньги, какой-то утаенный клочок земли. Еще оставались ее дядя и сородичи. И оставалась ее гордая древняя фамилия.
Отпустите меня, — сказала она. И он отпустил ее.
Катарина попятилась, ощущая, как колотится ее сердце. Он не шевельнулся, только наблюдал за ней холодными — и в то же время горящими — глазами. Холод, она понимала, исходил от его бессердечности. Жар — от его чресел.
Катарина отступила за тяжелый обеденный стол и ухватилась за спинку одного из испанских стульев. У нее еще таилась надежда, что он солгал, хотя она уже так не думала. Это объясняло, почему последние три с половиной года не было денег на ее содержание, почему ее отец не отвечал на запросы аббатисы. Во всяком случае ей надо постараться узнать как можно больше.
Расскажите мне о моем отце.
Он пожал плечами и мягкими шагами двинулся к ней. Катарина замерла, но он вовсе не собирался ее ловить. Он боком уселся на край стола и повернулся к ней.
— И что именно вы хотите узнать?
— Все. — Ее голос дрожал. — Я не могу поверить в то, чтобы его обвинили в измене. Что он заключен…опозорен.
Пират упорно разглядывал ее, настолько упорно, что Катарина отвела глаза. Наконец он сказал:
После битвы при Эффейне Батлер держал его в Клонмеле в заключении. Королева приказала им обоим вернуться ко двору, и вашего отца сразу же бросили в Тауэр. Там он провел два года. Королева и ее Совет не могли решить, что с ним делать. Конечно, она рассердилась и на Тома Батлера за его участие в столкновениях, но ему она, конечно, даровала прощение.
Конечно, — с трудом выговорила Катарина. Том Батлер, граф Ормонд, — смертельный враг ее отца, был кузеном королевы Елизаветы и, естественно, ее фаворитом. Катарина наклонилась к пирату, упираясь в стол и почти касаясь его ладонями. — Но почему? — в недоумении воскликнула она. — Моему отцу и до этого доводилось нарушать законы, но его всегда прощали. Почему королева не простила его, раз уж она простила Ормонда?
Когда королева прощала вашего отца, она была моложе, — откровенно сказал Лэм. — И, наверное, не решалась обострять отношения с Ирландией. На этот раз она почувствовала, что пора начать приводить в чувство ирландских лордов, особенно вашего отца, который отказался признать ее власть над своими землями. Не забывайте, что Ормонд — лояльный подданный. Тем не менее ее Совет разделился. Одни, но главе с Дадли и сэром Уильямом Сесилом, выступали за прощение и возвращение вашего отца в Десмонд. Другие, ведомые Ормондом, заявляли, что его надо убрать. Навсегда.
Катарина впилась ногтями в стол.
— И Черный Том Батлер выиграл.
— Но не без помощи вашего отца. Через два года ему было дозволено поселиться в Саутуарке, под охраной и с определенными ограничениями. Как вы понимаете, он попытался бежать, но капитан корабля, который должен был ему помочь, оказался иудой. Я думаю, что королева была просто в восторге от того, что у них наконец появился подходящий повод избавиться от Десмонда. Его осудили за измену и лишили титула и земель. Это было два года тому назад. На сколько мне известно, он все еще находится под арестом в Доме святого Легера в Саутуарке.
