Джейн Гуджер - Идеальная жена
Генри потерял интерес к Ньюпорту прошлым летом, когда матери всех девиц на выданье устроили за ним, а может быть, и за его огромным состоянием, настоящую охоту. Получив наследство, он стал куда более желанным женихом для любой из незамужних женщин Четырехсот Семей — элиты нью-йоркского общества. Как только он появлялся на танцевальном вечере в «Казино» или на пляже Бейли, женщины буквально набрасывались на него, как ястребы. Скандал, который заставил прятаться бедную Энн, никак не запятнал его репутации, и этот факт не укрылся от внимания Генри.
Вечерние развлечения, пляжные знакомства, концерты в «Казино» нагоняли на него тоску, а нью-йоркское общество раздражало бессмысленным времяпрепровождением. В былые времена он любил появляться в свете, но сейчас тяготился этим. Когда красивые девушки кокетливо поворачивали головы и томно поглядывали на него из-под ресниц, он вспоминал открытый и доверчивый взгляд Энн. И хотя Энн не назовешь красивой, с ней, по крайней мере, было весело. Он тяжело вздохнул, мысленно обвиняя себя в лицемерии. Кого он пытается обмануть? У бедной Энн Фостер не было ни единого шанса. Ни единого! Она была обречена с самого начала, и даже его самое искреннее раскаяние не изменит того, что он с ней сделал. Генри слышал, что она вроде бы до сих пор прячется в своем городском доме, где живет совсем одна с тех пор, как родители выставили ее из фамильной резиденции.
Энн и Беатрис были уже в двух шагах от Генри, когда он вернулся к действительности. Всякий раз при виде Беатрис Лейден его душу сжимало чувство вины за горе, которое он причинил ее лучшей подруге. Мисс Лейден всегда была холодна с ним, и Генри очень удивился, увидев, что Беатрис направилась в их с Алексом сторону.
Он услышал шепот Алекса:
— Ставлю ящик моих лучших гаванских сигар, что еще до конца вечера она будет лежать в моих объятиях. Или, — добавил он быстро, — по крайней мере, будет танцевать в них.
Александр шагнул навстречу девушкам и церемонно произнес:
— Чрезвычайно рад вас приветствовать, милые дамы. Сегодня вы просто очаровательны.
Беатрис недоброжелательно покосилась на Алекса и демонстративно улыбнулась Генри.
— Господа, я только что рассказывала моей подруге, как галантны мужчины в Ньюпорте.
— Неужели? — Генри приподнял бровь, выражая сомнение.
Беатрис рассмеялась.
— Ах, мистер Оуэн, время течет как река, унося с собой воспоминания о былых невзгодах. — Она легко прикоснулась к его руке и кокетливо улыбнулась. — Забыли и простили, согласны?
Глаза Генри сузились, но он кивнул в знак согласия. Затем повернулся к женщине, стоящей рядом с Беатрис, и с внезапным испугом почувствовал, что ему стало трудно дышать. Слова «она — моя», так небрежно брошенные им несколько минут назад, вдруг приобрели совсем другое, почти пророческое значение. В этот миг всем своим существом Генри ощутил, что он хочет, чтобы эта женщина принадлежала ему, только ему.
«Дыши. Дыши, идиотка», — медленно, очень медленно и осторожно Энн перевела дыхание. Она так крепко сцепила пальцы рук, что, казалось, ничто на свете не заставит их разъединиться. И все же ей удалось улыбнуться мужчинам, стоящим пред ней в ожидании ответа. Она переводила взгляд с одного на другого, смутно, как в тумане, осознавая, что Генри внимательно смотрит на нее, а Алекс целует ей руку, которую она все-таки смогла ему протянуть. В ответ на произнесенные Энн слова Беатрис глупо хихикнула. На ее памяти Беатрис никогда не хихикала. «Должно быть, она волнуется не меньше, чем я», — подумала Энн и высвободила свою ладонь из рук Алекса.
Несмотря на то, что она молила Бога, чтобы Генри ее не узнал, где-то в глубине души Энн почувствовала разочарование, когда так и случилось. Это только утвердило ее во мнении, что этот мужчина никогда не давал себе труда внимательно посмотреть на нее.
— Позвольте пригласить вас на танец, — любезно произнес Генри.
Сквозь плотный туман окутавшего ее страха она вдруг осознала, что глубокий баритон, который она так любила когда-то, звучит у самого ее уха. На краткий миг Энн перенеслась в своем воображении на два года назад, в то время, когда Генри еще не разбил ее сердца, а она сама наивно верила в сказки.
— Вы потанцуете со мной?
Энн услышала веселые нотки, прозвучавшие в его голосе, и поняла, что если отважится посмотреть в эти серые глаза, то увидит в них спокойную уверенность в ее согласии.
Энн бросила на Беатрис взгляд, полный ужаса. Та буквально излучала удовольствие.
— Конечно же, она потанцует с вами, — сказала Беатрис, буквально отрывая от себя подругу.
И вот уже Генри ведет Энн в центр зала, она чувствует тепло его сильной руки на своей спине. Никогда он не обнимал ее так, когда они танцевали прежде, и никогда в его голосе не звучали такие интимные интонации. Внезапно она поняла, что таким тоном мужчина говорит только с красивой женщиной, с которой ему хотелось бы познакомиться поближе. И ее страх уступил место решимости, довести до конца задуманный план. Этот самоуверенный красавец с каменным сердцем заплатит за то, что сделал с ее жизнью, и первый взнос сделает сегодня же вечером.
Поэтому прежде чем заскользить в танце, отдавшись уверенным объятиям Генри, Энн одарила своего бывшего мужа самой соблазнительной из улыбок, которые она неделями репетировала перед зеркалом. К ее удовлетворению, лицо Генри приобрело совершенно ошеломленное выражение. При виде такой его реакции последние капли страха растворились…
Он не узнал ее, не узнал! Энн Фостер, которую он знал, была некрасива. Она была толстой, с трудом втискивалась в модные платья, завивала свои светлые волосы в немыслимые локоны, только все напрасно — никто не замечал ее стараний. А у женщины, на которую Генри смотрел сейчас, был нежный овал лица, которому позавидовали бы самые изысканные красавицы, и талия в сорок восемь сантиметров, подчеркнутая изящным корсажем платья.
Энн Фостер, толстые щеки которой скрывали синеву ее прекрасных глаз, толстушка Энн, гадкий утенок в стае Четырехсот Семейств, ныне воплощала собой мечту каждого мужчины. Уверенность струилась вместе с кровью по ее жилам. Она ощущала свою власть над этим мужчиной и знала, что если она захочет обвести Генри вокруг пальца, ей это удастся.
— Генри Оуэн — к вашим услугам, мисс…
Она невинно взглянула на него. Этот взгляд она тщательно отрепетировала под бдительным оком Беатрис. Долгими часами она вживалась в образ прекрасной незнакомки, которую видела в зеркале, по каплям выдавливая из себя скромную и застенчивую девушку, которой была на самом деле. Она долго тренировалась, и только совсем недавно ей удалось убедить Беатрис, что новый облик достаточно органичен.
