Барбара Картленд - Неукротимая любовь
— Интересно, а как вы относитесь к мужчинам? спросил маркиз, и его рот искривила неприятная усмешка.
— Я знала не так уж много мужчин: одного сквайра, который разрешил мне пользоваться своей библиотекой, — ему скоро будет восемьдесят, викария и конечно же доктора. Он был очень добрым человеком.
— А как же ваши поклонники? — спросил маркиз. — Неужели вы думаете, что я поверю, будто не было молодых повес, готовых восторгаться вашими прелестями?
Он произнес эти слова таким неприятным тоном, что Фортуна взглянула на него с удивлением. Потом она неуверенно произнесла:
— Был один молодой фермер, заходивший к нам в гости. Он приглашал меня покататься с ним в экипаже, но Гилли однажды поговорила с ним, как мне кажется, очень резко, и с тех пор он перестал у нас бывать.
— А вам самой не хотелось с ним прокатиться? — спросил маркиз.
— Нет, он мне совсем не нравился, и к тому же он плохо управлял экипажем, а верхом ездил еще хуже.
— А вы, конечно, большой знаток этого дела, — язвительно произнес маркиз.
— Я умею ездить верхом, — просто ответила Фортуна, — и знаю, как надо управлять экипажем. Люди, живущие в деревне, тоже кое в чем разбираются.
Услышав легкий вызов в ее голосе и заметив огонек в ее глазах, маркиз скривил губы и учтиво произнес:
— Признаю, что был не прав.
— Я что-то сказала не так? — быстро спросила Фортуна. — Я вовсе не собиралась грубить вам, просто не люблю, когда людей, живущих в деревне, считают неотесанными болванами.
— Я никогда так не считал, — заверил ее маркиз. — Тем более тех, кто учился у Гилли.
— Жаль, что она вас не слышит, — то-то бы порадовалась! — Фортуна уже снова улыбалась. Она оглядела комнату. — И как бы она ликовала, узнав, что я очутилась здесь, в этом красивом доме. Она так часто рассказывала мне о сокровищах вашего замка.
— А вам не кажется, что Гилли нашла бы странным, что вы будете жить в одном доме с холостым мужчиной? — спросил маркиз, тщательно подбирая слова.
Фортуна повернулась к нему и взглянула на него широко раскрытыми от удивления глазами:
— Почему? Она же сама велела мне ехать к вам! Думаю, она не сомневалась в том, что после ее смерти вы позаботитесь обо мне. Она всегда говорила мне, что вы — замечательный человек, очень добрый и внимательный к людям, который никому никогда не отказывает в помощи. Гилли знала, что вы ее… не подведете.
Маркиз нахмурился. Фортуне показалось, что он собирается ей сказать что-то очень важное, но тут открылась дверь и вошла миссис Денверс.
Это была маленькая худая седая женщина, одетая, как и все экономки, в неизменное черное шелковое платье и черный фартук. С пояса свешивалась связка ключей, мелодично позвякивавших при ходьбе. Она присела перед маркизом в реверансе.
— Добрый вечер, миссис Денверс, — произнес маркиз. — Мисс Фортуна будет жить у нас. Пожалуйста, позаботьтесь о ней сегодня сами, а назавтра подыщите ей горничную.
— Жить… у нас, милорд?
Миссис Денверс вся напряглась, а ее голос свидетельствовал о том, что она считает это совершенно недопустимым.
— Такова моя воля, миссис Денверс, — сказал маркиз. — У нас ведь полно пустых спален, правда?
— Да, милорд.
— Тогда проводите мисс Гримвуд наверх, — распорядился маркиз, — и еще — с обедом придется подождать, пока не доставят ее багаж и она не сможет переодеться. Надеюсь, вы поможете мисс Гримвуд освоиться.
— Я выполню ваше пожелание, милорд.
Она произнесла эти слова ничего не выражающим тоном, но прямая спина красноречиво свидетельствовала о том, что она не одобряет решения своего господина.
— Прошу вас пройти сюда, мисс.
Услышав ледяной тон экономки, Фортуна взглянула на маркиза в поисках поддержки, но он рассматривал свою табакерку, потеряв, очевидно, всякий интерес к гостье. Фортуна сделала реверанс и подошла к миссис Денверс.
— Идите за мной, я покажу вам дорогу, мисс, — сказала экономка.
— Покажите, пожалуйста, — попросила Фортуна. — Какой огромный дом! Я никогда не думала, что человеческое жилище может быть таким впечатляющим!
Миссис Денверс ничего не ответила, и они стали молча подниматься по широкой двойной лестнице, покрытой мягким ковром. На втором этаже Фортуна увидела сквозь приоткрытые двери комнату, стены которой были увешаны прекрасными гобеленами, а позолоченная мебель обита голубым бархатом.
— Это салон? — спросила она. — Можно мне взглянуть? Я слыхала, что он необыкновенно элегантен.
— Раз уж вы будете здесь жить, мисс, то его светлость непременно покажет вам салон, — ответила миссис Денверс, поднимаясь по лестнице, ведущей на третий этаж.
Почувствовав холод в ее голосе, Фортуна поняла, что задавать вопросы больше не стоит. На следующей площадке миссис Денверс на мгновение задержалась, словно раздумывая, в какую комнату поселить девушку.
Поджав губы, она направилась к маленькой комнатке, окна которой выходили на задворки. Но когда она открыла дверь, Фортуна спросила:
— Скажите, а кровать, похожая на серебряную раковину, все еще здесь, в доме маркиза? Гилли часто рассказывала мне об этой удивительной кровати.
Миссис Денверс, рука которой лежала на ручке двери, вдруг застыла на месте.
— Гилли? Вы сказали — Гилли, мисс?
— Да, я говорила о мисс Гиллингхэм, — подтвердила Фортуна. — Быть может, вы помните ее. Правда, она жила в этом доме очень давно, когда была гувернанткой его светлости.
— Конечно же я помню мисс Гиллингхэм, — сказала миссис Денверс, — и часто задаю себе вопрос — где она и что с ней сталось.
— Она умерла на прошлой неделе, — грустно произнесла Фортуна. — Поэтому я и оказалась здесь. Это она прислала меня к его светлости.
— Умерла?! — воскликнула миссис Денверс. — Я об этом не знала. Так вы жили у мисс Гиллингхэм? Тогда вы будете для нас дорогой гостьей, мисс. Пойдемте, я отведу вас в другую комнату, в которой побольше света. Там вам будет гораздо лучше. Это очень удобная комната. А завтра, когда вы выспитесь, я покажу вам спальню ее светлости. Она стоит закрытой с тех самых пор, как умерла маркиза.
Фортуна поразилась происшедшей с миссис Денверс переменой. Теперь экономка улыбалась и разговаривала с ней по-доброму и с уважением.
«Наверное, Гилли здесь очень любили, — подумала Фортуна. — Вот почему миссис Денверс стала относиться ко мне по-другому».
Фортуна принялась рассказывать миссис Денверс о женщине, которая заменила ей родителей. За разговором время пролетело очень быстро, и, когда Фортуна, наконец, спустилась в столовую, маркиз уже в третий раз посматривал на свои золотые часы.
