Моника Маккарти - Поцелуй врага
— Отец, — сказала Катрина, положив ладонь на его руку. — Ты ведь знаешь, что у меня от всех этих разговорах о разбое и междоусобицах голова идет кругом.
В первый момент Ламонт, похоже, опешил. Поостыв, он виновато улыбнулся дочери и ласково похлопал ее по руке.
— Ах, Кэти! Ты права. Сейчас время праздновать, а не говорить о войне.
Катрина с чарующей улыбкой повернулась к молодому лэрду Маккензи, судя по всему, совершенно ослепленному ее вниманием.
— Я иногда думаю, что война для мужчин — всего лишь повод показать свое умение владеть мечом. А вы как думаете, милорд?
Раздувшись от гордости как павлин, польщенный Маккензи пробормотал нечто невразумительное, а Джейми захлестнуло непреодолимое желание что-нибудь разбить.
Внимание Катрины неожиданно переключилось на него.
— Хотя встречаются некоторые, готовые под любым предлогом затеять войну с соседями. И ведь не успокоятся до тех пор, пока не захватят всю землю, какую только смогут.
Мгновенно за столом воцарилась мертвая тишина, и Катрина, приняв глуповатый вид, воскликнула, прикрывая рот ладонью:
— О Боже! Конечно же, я сказала это просто так… в общем.
Джейми шутливо отсалютовал ей поднятым кубком.
— Не сомневаюсь.
Разговоры разом возобновились, и она снова перестала его замечать. Он между тем наблюдал за происходящим со все возрастающим восхищением. В искусстве тонко и ловко уклоняться от приглашений к танцу или нежелательных разговоров Катрина не имела себе равных. В ее поведении не было ничего похожего на кокетство или жеманство, но результат был тем более поразительным. Она была дерзкой, слегка капризной, но очень естественной — и необычайно привлекательной.
Катрина не сознавала, что безразличие и неприступность делают ее еще более неотразимой. Она походила на оранжерейный цветок в зарослях дикой ежевики.
Похоже, Джейми никак не мог заставить себя отвести от нее взгляд.
Но каждый раз, как Катрина наклонялась вперед, ему приходилось бороться с сильнейшим желанием что-нибудь разбить — чаще всего лицо другого мужчины.
Будь она его, он бы разорвал проклятое платье в клочки.
Но кое-что его озадачивало. Джейми заметил, что Катрина потянулась к тарелке отца и заменила порцию тушеного мяса не то репой, не то морковью. Когда же ее отец снова повернулся к своей тарелке и, нахмурившись, вопросительно взглянул на дочь, она только невинно улыбнулась и спросила, как ему нравится обед.
Когда Ламонт вернулся к разговору с соседями слева, Джейми не смог больше сдерживать свое любопытство.
— Ваш отец имеет особую склонность к корнеплодам?
Катрина закусила губу, и щеки ее приобрели очаровательный розовый оттенок.
— К несчастью, нет, — криво улыбнувшись, сказала она. — Янадеялась, что никто не заметит.
— Полагаю, вы не без причины заменяете ему все соусы и жаркое?
Румянец на ее щеках стал еще ярче, и Катрина кивнула. Очевидно, она не хотела пускаться в объяснения. Но Джейми уже сам сообразил, в чем дело. Видимо, ее отцу вредна тяжелая пища и Катрина следит, чтобы он не налегал на нее.
Спустя мгновение она снова посмотрела на Джейми.
— Почему не сказали мне, кто вы такой?
— Это бы что-нибудь изменило?
Ее проницательные синие глаза вспыхнули гневом.
— Конечно!
Он опустил взгляд к ее губам, понимая, что она имеет в виду их поцелуй. Катрина плотно сжала губы, словно пыталась побороть воспоминания, которые он пробудил. Но они оставались там, словно витали в воздухе между ними — почти осязаемые и знойные, полные обещания.
Боже, Джейми почти ощущал ее вкус на своих губах. Непривычная утрата контроля раздосадовала его, и Джейми отвел взгляд.
— Я так не думаю, — возразил он. — Вы нуждались в помощи. И раз уж там не было больше никого вокруг, это ничего бы не изменило.
— У вас довольно странное представление о спасении, — холодно сказала она.
Джейми рассмеялся и сразу же привлек к себе внимание ее отца и брата, которые озабоченно нахмурились. Черт, это его удивило.
— Скоро начнутся танцы, — сказал Ламонт. — Хотя это не те придворные танцы, к которым вы привыкли в Инверари или Дануне.
Джейми было нелегко провести. Он прекрасно знал танцы горцев, не хуже любого в этом зале. Он понял, что за этой колкостью кроется нечто большее.
— Но ведь это цитадели графа Аргайлла?
Очевидно, Катрина знала, что их гость — Кемпбелл, но не ведала, который из них. Он взглянул ей в глаза.
— Граф Аргайлл — мой кузен.
— Джеймс Кемпбелл… — тихо пробормотала она.
Джейми увидел, в какой момент она сложила одно с другим, Глаза ее широко раскрылись, и она возмущенно выпалила:
— Вы и есть Каратель Аргайлла!
— Катрина! — сердито оборвал ее отец.
Джейми поднял руку, успокаивая его.
— Не надо. Это прозвище общеизвестно. — Он твердо посмотрел на охваченную ужасом Катрину. — Я капитан гвардии графа Аргайлла. Если под словом «каратель» вы подразумеваете, что я олицетворяю закон и слежу за тем, чтобы торжествовало правосудие, тогда да.
Джейми применял физическое принуждение только в случае крайней необходимости. Обычно он старался действовать убеждением. Но когда это не срабатывало… ну что Ж, горцы — упрямый народ, и иногда, чтобы убедить их, приходилось использовать традиционные способы разрешения споров.
Катрина побледнела.
— Понимаю.
Но конечно же, она лукавила. Джейми давно привык к тому, что внушает ненависть и страх. Его репутация делала свое дело. Но никогда прежде у него не возникало желания объясниться, заставить понять, что за чрезмерно преувеличенными слухами кроется всего лишь зависть и невежество.
Почему для него так много значило мнение этой молоденькой девочки, Джейми понять не мог. Однако это было так.
Глава 4
С погодой к открытию игр очень повезло, и утро на следующий день выдалось ясное и светлое. Но мысли Катрины по-прежнему блуждали во мраке ужасных открытий, обрушившихся на нее накануне вечером.
Джейми Кемпбелл. Каратель. Гонитель горцев. Бич Шотландского нагорья. Человек, которого в здешних местах боялись больше всех — даже, возможно, больше, чем его кузена. Сам Аргайлл не замарал рук боевыми действиями, но его подручный пролил слишком много крови.
А она поцеловала его.
Отец и братья редко обсуждали с Катриной междоусобицы или политику страны — вопросы, которые обычно ее не интересовали, — но на этот раз ей не хотелось, чтобы они прекращали разговор, когда она войдет в комнату. Катрине иногда случалось кое-что узнавать от слуг, и она достаточно слышала о наводящем ужас кузене графа Аргайлла. Говорили, что Джейми Кемпбелл всегда побеждает в битве. Что он беспощадно преследует всех, кто выступит против него. Что любой человек, вставший у него на пути, может считать себя покойником. Что на Шотландском нагорье он могущественнее, чем сам король, потому что имеет огромное влияние на «короля Кемпбелла» — графа Аргайлла.
