Ребекка Брэндвайн - Роза восторга
Воррик уклончиво пожал плечами.
– Как хочешь, Белла. Только я думаю, что наша любовь достаточно сильна и выдержит все дальнейшие испытания.
– Ах, Воррик, – девушка посмотрела ему прямо в глаза. – Никогда не говори, что не выдержит. Я… я бы не перенесла, если бы ты меня разлюбил. И… и уменя даже не осталось бы твоего ребенка, который смог бы меня утешить, если я потеряю тебя.
– Я всегда буду любить тебя, дорогая, – негромко поклялся Воррик, взяв ее лицо в ладони и нежно поцеловав. – Что бы ни случилось, никогда не сомневайся в этом. Ты моя навсегда, и я обещаю, что когда-нибудь у тебя будет ребенок, а если ты захочешь, то и целая дюжина, – при этом он улыбнулся. – У нас впереди целая жизнь, чтобы об этом позаботиться. Не твоя вина в том, что ты потеряла нашего первого ребенка, поэтому не должна обвинять себя в этом.
– Но ведь ты женился на мне, чтобы у тебя был наследник. Ведь именно поэтому Эдуард приказал, чтобы мы поженились.
– Но ты со мной потому, что я люблю тебя, дорогая, и даже если у нас вообще больше не будет ребенка, я не стану любить тебя меньше. А теперь пойдем, не то мы опоздаем к Гло… на коронацию короля.
Они поспешно догнали Гила и пошли во дворец Дайнад, дом матери Ричарда – гордой Сесиль, знаменитой герцогини Йоркской. Изабелла испытывала благоговейный трепет перед матерью Ричарда, Сесилью Плантагенет, урожденной Невиль, потому, что она была цветком, который расцвел во дворе задолго до появления там Изабеллы. Придворные называли Сесиль Розой, и девушка знала, что герцогиня была крайне удивлена, когда те назвали Изабеллу Розой Восторга.
Девушка присела перед герцогиней в низком реверансе, потом повернулась, чтобы поприветствовать Ричарда и Анну. Как великолепно они выглядели оба! Ричард был одет в голубой дублет, обитый золотом и поверх была надета длинная, на горностаевом пуху, накидка из пурпурного бархата. Анна тоже была одета в голубое с золотом, а хвост ее платья грациозно волочился за ней.
Пока все собирались на процессию, Воррик помог Изабелле сесть на лошадь, на которой она должна была ехать, потом поцеловал ее и занял свое место среди королевской знати. Процессия медленно двинулась по улицам Лондона к Вестминстерскому Аббатству, где в часовне Сант Эдварда процессора Ричарда должны были короновать.
Вначале шла пышно разодетая знать, затем новый канцлер Джон Шель, епископ Линкольн, поодаль ехал Генри Стедфорд, герцог Бекингемский, совсем недавно получивший титул главного судьи и лорда констебля Северного и Южного Уэльса. Это назначение ужасно расстраивало Изабеллу. Он был одет в голубую бархатную, вышитую золотыми колесами одежду, а его зеленые глаза сверкали, когда он окидывал взглядом собравшуюся у обочины толпу. За ним ехал лорд Франсис Ловель, новый лорд-камергер. Далее следовали сопровождающие королеву Анну: пять пажей, одетых в голубой бархат и семь фрейлин в малиновом (Изабелла была среди них), все на белых лошадях. Саму Анну несли на богато украшенных носилках. Потом шли слуги Ричарда: семь рыцарей (среди которых был Гил), одетых в малиновые дублеты и плащи из белой ткани, расшитой золотом. Последним ехал сам Ричард, на боевом коне, подаренном ему еще братом Недом.
Как только они подъехали к Вестминстерскому Аббатству, все спешились и пошли за Ричардом и Анной в часовню, и длительная церемония началась. Наконец, обнаженную до пояса королевскую чету, стоявшую возле алтаря помазали священным елеем. Изабелла обрадовалась, услышав удивленный шепот, поползший по Аббатству, потому что она узнала от Анны, что Ричард настоял на этой части ритуала, чтобы все узнали, что король не горбун, как шептали сплетни. Наконец, обнаженные торсы короля и королевы покрыли золотой тканью; их короновал кардинал Борчер, архиепископ Кантербери.
Коронация была закончена. Но не успели они выйти на улицу и спуститься по лестнице, как до глубоко потрясенной Изабеллы дошло, что шлейф королевы несла леди Стейнли.
Они встретились к северо-западу от Бермингема по дороге из Лондона в Шрубери. Казалось бы – случайная встреча, потому что Генри Стедфорд, герцог Бекингем должен был ехать на Уэльс, а леди Стейнли ехала из Хьюстона в Бридж.
– Это ваш племянник герцог Бекингемский, миледи, – сказал баронессе оруженосец, который при виде приближающихся людей остановил ее лошадь.
– Да, – Маргарет тоже узнала флаг Гарри, развевающийся на ветру, – мы подождем.
Рыцарь приказал всем, сопровождающим леди Стейнли подождать, и вскоре Бекингем поравнялся с ними.
– Добрый день, тетушка, – поприветствовал он ее и улыбнулся. Он снял шляпу и низко поклонился ей.
– Смею ли я надеяться, что вы едете на Уэльс?
– Нет, Гарри, – Маргарет улыбнулась в ответ, но приветливая улыбка вовсе не соответствовала холодному рассчетливому взгляду ее темных глаз, беспристрастно глядевших на него, – я еду в Бридж. Гарри Стедфорд был ее племянником – но его семья сражалась за Ланкастеров – и он презирал Вудвиллей, которые заставили его жениться на сестре королевы Катерине, а потом его положение при дворе превратили в пустое место. Из-за этого последнего и из-за того, что появился шанс захватить власть и право, которых ему так отчаянно не хватало, Гарри после смерти Эдуарда IV стал поддерживать Ричарда, герцога Глостера. Он во многом способствовал воздвижению Ричарда на трон и за свои услуги был хорошо вознагражден. Но все же этого было недостаточно. Гарри был одержим амбициями и имел те же слабости характера, которые погубили Георга, герцога Кларенского. Быть вторым вовсе не устраивало Георга, и Гарри – тоже. Он, конечно, завладеет всем, если сможет. Маргарет, которая знала характеры людей, читала его, как книгу, так же, как она читала Ричарда.
Было очень просто понять, почему Ричард, который так любил Георга, несмотря на все его недостатки, так превозносил Гарри. Гарри был подобен Георгу, и Ричард смог увидеть в нем то, что было в его брате.
Маргарет все это просчитала, когда совсем недавно купила душу Гарри. То, что он с самого начала попытается одурачить ее, она в этом нисколько не сомневалась. В конце концов, у него были свои законные права на трон через Томаса Вудстока, а права ее сыновей происходили по незаконной линии Джона Гаунта, жившего с Катериной Свидфорд. Тем не менее, чего бы это ни стоило, она справится с Гарри. Ей удавалось перехитрить мужчин, которые были гораздо умнее, чем он. Именно Гарри будет обманут, но пусть послужит своей цели, пока он ей полезен. Если Гарри потеряет голову под топором палача, то так оно и лучше. А пока он будет жив, нужно будет выполнять перед ним обязательства, которые они с сыном ее могли себе позволить. Но прежде всего – дело. В Гарден-Тауэр было двое, от кого нужно было избавиться. Сделает ли это Гарри? Достаточным ли было его стремление получить Корону, чтобы оно перевесило осуждение им в душе смерти? Он остался в Лондоне, позволил Ричарду самому начать правление, как это они и планировали. «Мы сделали это, Гарри, мы сделали» – Маргарет снова улыбнулась, теперь тепло появилось и в ее глазах.
