София Каспари - Лагуна фламинго
Эдуард покачал головой, лихорадочно раздумывая, что же делать. Сам он выстрелить не мог. После смерти Густава он даже прицелиться ни в кого не мог, не говоря уже о том, чтобы кого-то убить. Что же делать? Он кивнул Артуру, и тот подвел коня ближе к Филиппу.
Затем все произошло очень быстро. Филипп отпустил Аннелию, вскочил в седло, направил дуло ружья на мачеху и выстрелил.
— Нет! — завопил Эдуард.
Он изумленно смотрел, как Аннелия оседает на землю.
Эдуард не заметил, как Паулино выстрелил в Филиппа и тот вывалился из седла. Филипп умер мгновенно. Эдуард же опустился на колени рядом с Аннелией. По его лицу текли слезы.
Пуля раздробила Аннелии плечо, из раны текла кровь. Эдуард знал, что на этот раз он не сможет ей помочь.
И вдруг глаза Аннелии распахнулись. Женщина что-то прошептала. Ее голос был таким тихим, таким слабым. Эдуард наклонился и поднял ее на руки.
— Мне очень жаль… — из последних сил выдохнула Аннелия. — Скажи Мине… что Франк жив.
Тем вечером в доме было тихо. Все попрощались с Аннелией. Как и велел обычай, ночью каждый по очереди должен был посидеть рядом с ее телом. В Ла-Дульче воцарилась тишина.
Когда Паулино сменил Эдуарда у гроба, тот вышел на веранду и глубоко вздохнул. Ночной ветер остудил его разгоряченное лицо.
Через какое-то время Эдуард заметил, что на веранде стоит Мина.
— Ты тоже не можешь уснуть?
— Нет. — Девушка покачала головой. Ее щеки были мокрыми от слез.
Эдуард заметил, что она сжимает в руке золотые часы, которые они нашли на теле Филиппа. Мина сказала, что эти часы принадлежали Клаудиусу Либкинду, которого Филипп убил одиннадцать лет назад.
Эдуард выполнил последнюю просьбу Аннелии: он сказал Мине, что Франк жив.
— Что ты будешь делать теперь?
— Поеду в Эсперанцу и отдам родителям Клаудиуса часы. Потом я отправлюсь к родителям Франка. Теперь мне уже не нужно прятаться. И у меня есть доказательство того, что Франк невиновен. Надеюсь, его родители знают, где он. Если нет, то я буду ждать его в Буэнос-Айресе на День Независимости через две недели. Значит, туда-то я и поеду.
Артур тихо прикрыл за собой дверь и заметил, как Мина и Эдуард беседуют на веранде. Он решил не мешать их разговору. Артуру и самому сейчас не хотелось ни с кем говорить. Смерть Аннелии напомнила ему об Ольге, и воспоминания, яркие и отчетливые, заполонили его мысли. Эдуард потерял Аннелию, но Артур… Что, если Ольга еще жива? Разве не следует ему искать ее до тех пор, пока он не выяснит, что же случилось?
Эдуард наверняка не будет возражать, если на время поисков землю Артура будет обрабатывать кто-нибудь другой.
«Можно начать с больших городов, — думал Артур. — Буэнос-Айрес, Санта-Фе, Кордова, Росарио… Можно съездить в гости к Казимиру. Наверное, Ольга слышала о поселениях поволжских немцев. Вдруг мы встретимся где-нибудь в Энтре-Риосе…»
Через три дня после похорон Аннелии Эдуард и Мина отправились в Буэнос-Айрес.
Глава 18
На этот раз Мину на площадь имени Двадцать Пятого Мая сопровождал Эдуард. Девушка ни на минуту не хотела отходить от монумента Майской пирамиды. Эдуард понимал ее чувства и, как мог, старался приободрить.
— Мина, он же должен ждать у пирамиды. Вряд ли он подойдет и тут же уйдет. Давай сходим за едой.
— Мне не хочется есть. — Мина покачала головой.
— А пить? Ты упадешь в обморок, если ничего не будешь есть и пить.
— Нет-нет, мне ничего не нужно.
Через какое-то время Эдуард оставил Мину в покое и купил ей фрукты.
— Вот, съешь апельсин.
Мина рассеянно взяла у него пару долек, не сводя глаз с монумента.
— Когда ты в прошлый раз была на этом месте, тут стоял такой же шум? — спросил Эдуард. — Мне кажется, народ веселится вовсю.
— Не знаю… Не помню. Я… — Мина осеклась. — Вон! — вдруг закричала она. — Вон он! Вон он!
И Мина побежала.
Корабль прибыл в этот день немного позже из-за плохой погоды, и Франк, не теряя времени, сразу же отправился на площадь. Он и сам не знал, чего ждет, но почему-то ему казалось важным побывать здесь в День Независимости. За все эти годы он так и не поверил в то, что Аннелия сказала ему правду. Мина умерла от холеры? Он просто не мог с этим смириться.
А потом он вдруг увидел ее.
Мина.
Его Мина.
Он сразу узнал ее, хоть они не виделись уже десять лет. Люди меняются, но это была Мина, несомненно, его Мина.
Когда она повернулась к импозантному мужчине, стоявшему рядом с ней, у Франка потемнело в глазах. Значит, она замужем. Он опоздал. Наверное, Аннелия хотела избавить его от мыслей об этом. Он проиграл. Теперь все кончено.
Кончено, кончено, кончено…
Франк повернулся.
Прочь, прочь отсюда.
— Франк!
Это ее голос…
Франк не знал, бежать ему или стоять на месте, когда Мина приблизилась к нему.
— Франк…
Он молча смотрел на нее.
— Ты… Ты так красива… — хрипло прошептал он. — Я всегда думал, что ты красавица, но теперь… ты стала еще прекраснее, чем прежде.
Он хотел спросить, как она, но Мина обвила руками его шею и сжала его в объятиях.
— Мина, я… — Франк осторожно высвободился, стараясь собраться с силами. — Ты представишь меня своему мужу?
— Кому?
Франк мотнул головой в сторону Эдуарда.
— Своему мужу, Мина. Я тебя ни в чем не упрекаю… Прошло десять лет, это долгий срок.
— Моему мужу? — Впервые за этот день Мина рассмеялась. — Но это не мой муж. Это Эдуард. Он мой добрый друг.
Но Франк уже не слушал ее.
— Он не твой муж? — эхом переспросил он.
— Нет. Для меня не было мужчин, кроме тебя. Все эти годы я ждала тебя. — Девушка потянулась к Франку. — Поцелуй меня, прошу тебя.
Франк склонился к ней, и ему казалось, что весь остальной мир скрылся за плотным пологом.
Эпилог
Буэнос-Айрес, 1890
Этот прекрасный день подходил к концу. Марлена и Джон (они поженились два года назад) приехали в гости к Анне и Юлиусу и сообщили им прекрасную новость: Марлена вновь была беременна. Джон несколько лет проработал в конторе Анны, а теперь в основном зарабатывал на жизнь журналистикой. Сегодня молодая семья ночевала в доме Мейеров-Вайнбреннеров в Бельграно, а на следующий день им предстояло отправиться на поезде в Тре-Лома. Джон хотел узнать побольше о жизни и условиях труда работников на плантациях сахарного тростника. В этом отношении его взгляды не изменились.
