Виктория Холт - Вечный любовник
– Привет, Конде!
Конде не удивился, потому что Генрих то и дело сбрасывал с себя маску королевского величия и частенько не придерживался слишком строгого этикета, полагая, что при французском дворе много напыщенности.
Конде поднялся к королю.
– Мой дорогой мальчик, – сказал Генрих, обнимая его. – Я увидел, как ты скучаешь во дворе, и подумал, как бы сделать твою жизнь более забавной.
– Жизнь и так достаточно забавна, сир.
– Но я хочу принести тебе немного удачи.
– Ваше величество всегда так добры ко мне, не знаю, что бы я без вас делал.
– Помни об этом, – улыбнулся король. – А сейчас, Конде, я нашел для тебя жену.
Глаза юноши тревожно расширились, и ничто не могло доставить Генриху большего удовольствия.
– Да, – продолжил он, – очаровательную жену. Я собираюсь женить тебя на самой прелестной девушке Франции.
– Сир! Умоляю вас…
– О, не тревожься, мой друг. Это будет брак только по названию. Небольшая услуга, которую ты мне окажешь.
– И кто же эта дама? – тихо поинтересовался Конде.
– Шарлотта-Маргарита де Монморанси. Конде нахмурил брови.
– Так ты ее знаешь?
– Да, сир. Я видел ее при дворе. Она еще совсем ребенок, и я слышал, что она помолвлена с Бассомпьером.
– Скоро с этим будет покончено. Я намереваюсь вызвать месье Монморанси и сообщить ему, что нашел для его Шарлотты нового жениха.
Генриху так не терпелось поскорее покончить с этим делом, что он тут же отпустил Конде и послал за Монморанси.
Свадьба Шарлотты и Конде должна была состояться в Шантильи. Король определил, что Конде впредь будет получать большой доход, и подготовил для новобрачных дорогие подарки. Генрих собирался и сам присутствовать на церемонии, но тут обнаружились два обстоятельства, вызвавшие его беспокойство. С первым ничего поделать было нельзя потому, что накануне у него случился приступ подагры, причем столь сильный, что и речи не могло быть о близости с Шарлоттой до выздоровления. Второе – произошедшая с Конде перемена. Он буквально на глазах у всех как бы вырос и возмужал, а когда смотрел на невесту, лицо его светлело и глаза сияли – всем стало ясно, что он к ней неравнодушен.
Сама же Шарлотта прекрасно понимала причину разлуки с Бассомпьером и брака с новым женихом.
Король ею увлекся. Она считала его сумасшедшим, в разговорах с друзьями называла «старым подагриком», но все хорошо знали, что это такое – стать любовницей короля. Взять хотя бы Корисанду, Габриэлу и Генриетту! Пока король дарил им свою благосклонность, они были самыми важными особами во Франции, и Шарлотта надеялась, что с ней, молодой и привлекательной, он будет еще щедрее, чем с теми старухами.
Шарлотта волновалась, ожидая дня, когда станет героиней романтической пьесы, радующей сердца всех французов и француженок.
Своего жениха она ставила невысоко. Он был принцем, а с тех пор, как его обязали на ней жениться, стал и богачом. Но он был ей скучен, и она особенно о нем не думала, потому что он был только подставным лицом. Конде рядом с ней лишь потому, что дамы в ее положении должны иметь мужей.
На свадьбе присутствовал весь двор. Король приковылял, опираясь на трость, морщась от боли и посмеиваясь уголками губ, потому что никогда не упускал случая подшутить над самим собой.
Юная Шарлотта вся сияла, а недомогание старило Генриха еще больше. Но приступ подагры должен был скоро пройти.
Королю пришлось лечь в постель, и он попросил Шарлотту посидеть с ним и поговорить.
– Ты счастлива, что выходишь замуж? – серьезным голосом спросил он, любуясь румянцем на ее пухленьких щечках, мохнатыми темными ресницами и блестящими светлыми волосами. Она и правда была самой красивой девушкой Франции.
Шарлотта приняла застенчивый вид:
– Я повинуюсь моим родителям и выхожу замуж за человека, которого они для меня выбрали, потому что если это их желание…
– А твой король, готова ли ты повиноваться своему королю?
– Король превыше всего.
– Ты очаровательна, – сказал ей Генрих. – Приступы подагры быстро проходят.
– Я буду молиться о скорейшем выздоровлении вашего величества.
Что еще могло быть важнее? О, он так хотел эту девушку!
Но не успел Генрих полностью оправиться от подагры, как он и его министры узнали о смерти герцога Клевского. Это означало, что создался удобный момент для наступления на Австрию. Генрих со своими министрами ночи напролет обсуждал, что делать.
Времени для того, чтобы перелистать первые страницы его нового романа, у Генриха не было, он хотел явиться к Шарлотте не иначе как в самом лучшем виде. Теперь же мог урвать для нее всего час или около того в день, а это означало, что ему пришлось бы беспрестанно извиняться за то, что он ее оставляет. Король был уверен, что лучше Шарлотты больше никого не найдет. Его умиляла ее молодость и свежесть, кроме того, он был ей благодарен за то, что она помогла ему разорвать узы, связывавшие его с Генриеттой. Прежняя любовница совсем перестала его интересовать, и он все больше радовался, что наконец-то с нею расстался. Генриетта была его злым гением и настоящего счастья ему не принесла, будила в нем самые низкие чувства, и он с радостью с нею порвал… Другие его главные романы зиждились на романтической страсти. И теперь он понял, что это единственный способ прийти к настоящей любви. Вот как только освободится от государственных обязанностей и сможет полностью посвятить себя Шарлотте – хотя бы на месяц, без боязни, что ему помешают, – тогда к ней и придет, а она поймет, что ее страсть к нему так же велика, как и его к ней.
Все это время Конде и его молодая жена оставались вместе, но Генрих велел принцу находиться вблизи двора, потому что хотел часто видеть Шарлотту.
Пусть она не думает, что он о ней забыл, но пусть его подождет.
Между тем Мария Медичи, расположившись в Фонтенбло, родила здоровую, прекрасную девочку. Ее назвали Генриеттой-Марией.
Согласно традиции по этому случаю в Фонтенбло прибыли все принцы королевской крови, в том числе Конде. И естественно, его сопровождала жена.
Генрих был рад еще одному ребенку, а еще больше тому, что увидел Шарлотту, которая, на его взгляд, день ото дня становилась краше.
Ждать ему оставалось недолго. Если обстоятельства не позволят уединиться с Шарлоттой, он сам попробует улучить для этого минутку.
Шарлотте льстило внимание короля, она не пыталась его избегать. От этого его влечение лишь усиливалось, и он вспоминал, сколько натерпелся от Генриетты.
Но почему ему приходится ждать? Генрих объяснял это себе тем, что вынужден выполнять свои обязанности. Близкая война… государственные дела… Потом они смогут быть вместе месяцами, и тогда он покажет, как сильно ее любит.
