Джулия Гарвуд - Прекрасный принц

– А почему он не читает вам газеты? – спросила тогда Тэйлор.

– Он попросил слишком большие деньги за это, – пояснил Ролли. – Фрэнк, я думаю, с ней все будет в порядке. Если Каллаган узнает, что она замужем за Россом, он оставит ее в покое. С Россом он связываться не станет.

В магазин вошла Виктория, а следом за ней шли близнецы.

– Где же Дэвид Дэниел? – спросила Тэйлор.

– Помогает Хантеру с лошадьми.

– А я думал, мальчика зовут Дэниел Дэвид, – заметил Фрэнк. – Я, наверное, не правильно понял.

– Нет, вы не ошиблись, – улыбнулась Тэйлор. – У него два имени, пока он не решит, какое из двух выбрать. Мистер Ролли, вы не покажете мне, как пройти в конюшню мистера Льюиса?

– С превеликим удовольствием.

Тэйлор повернулась к Виктории и вкратце изложила ей содержание разговора, который та пропустила.

– А в этом доме деревянные полы? – поинтересовалась та.

Ролли сказал, что деревянные. У Виктории при этом известии от счастья даже закружилась голова.

И – чудо из чудес – через час Тэйлор уже была счастливым обладателем двухэтажного дома с деревянными полами и четырьмя красивыми застекленными окнами. Они с Викторией также попросили необходимые бумаги, с тем чтобы подать прошение на предоставление им ста шестидесяти акров земли по Закону о землевладении. Однако Льюис боялся, что ни одна из них не сможет вступить в законные права. Виктория все еще была британской подданной и поэтому могла не получить разрешения владеть землей в Америке. Что же касается Тэйлор, у нее подобной возможности могло не быть потому, что она замужем и Лукас, возможно, уже подал такое прошение.

Тэйлор очень быстро пришла к выводу, что Льюис полнейший профан в вопросах понимания и толкования закона. К примеру, даже она понимала, что Лукасу надо будет подписать документы о переводе права собственности, но Льюис был готов зафиксировать акт с одной только ее подписью. Он говорил мудрено и витиевато, чтобы запутать правовую сторону вопроса и скрыть свое невежество.

Она настояла на том, чтобы забрать бумаги домой и дать их на подпись мужу. Льюис принял от нее двадцать долларов в качестве наличной оплаты и поздравил ее с удачным приобретением. Она отнюдь не была уверена, что является собственником по всем правилам, но все равно пожала ему руку.

Хантер с Викторией и детьми ждал на улице у конюшни. Тэйлор показала ему бумаги и объяснила, что она сделала. На этот раз он даже не пытался внушить ей, что еще есть возможность развернуться на сто восемьдесят градусов и вернуться к цивилизации. Он реагировал весьма странно – хохотал до слез.

Наконец Хантер, Виктория и Дэниел Дэвид двинулись в обратный путь по самой середине улицы. За ними шла Тэйлор с близнецами. Джорджи надо было зашнуровать туфельку, и к тому времени, как Тэйлор удалось уговорить малышку перестать прыгать и приплясывать, чтобы можно было спокойно завязать бантик, троица впереди них уже дошла до магазина Фрэнка.

Всем хотелось взглянуть на дом до темноты. Хантер поднял Викторию и посадил ее на козлы, а потом посадил рядом с ней Дэниела Дэвида. И теперь стоял в ожидании Тэйлор.

Она шла, держа девочек за руки и пытаясь помочь им ускорить шаг. Солнце обрамляла трепещущая оранжевая корона, красная по краям. У Тэйлор перехватило дыхание от этой потрясающей красоты. Она стояла как во сне.

Джорджи потянула ее за платье и вернула к реальности:

– Вон тот дядя, мама.

– Какой дядя, детка? – спросила она, не в силах оторваться от заворожившего ее зрелища.

– Наш дядя, мама, – сказала Элли. Тэйлор остановилась как вкопанная. Боже правый, и как она ухитрилась не заметить его? Их дядя, как назвала Элли, стоял посередине улицы. С такого расстояния она не могла разглядеть выражение его лица. Но подумала, что оно наверняка хмурое.

– Да, вот теперь-то все и начнется, – прошептала она.

Ей захотелось развернуться и бежать куда глаза глядят. Но она сразу отказалась от этой мысли. Не боится она Лукаса. Да, он будет сердиться на нее, но через некоторое время поймет, что она все сделала правильно. Тэйлор от всей души надеялась, что он не убьет ее раньше.

Она распрямила плечи и пошла. И чем ближе к нему подходила, тем тревожнее у нее становилось на душе. Лукас был одет в грубую кожаную одежду, и оба его револьвера висели низко на бедрах. Он стоял, опустив руки. У нее было странное ощущение, будто она идет, чтобы в чем-то признаться. Сказать всю правду. Что она в самом деле виновата перед Лукасом. А у него перед нею преимущество. Боже, ей надо взять себя в руки. Это от света заходящего солнца Лукас кажется таким великолепным и несокрушимым. От него во все стороны расходятся золотые лучи. И в этих закатных лучах кажется, что он вышел прямо из самого солнца.

Наконец она приблизилась и разглядела его лицо. О Боже, он и правда был в ярости. И смотрел на нее ледяными глазами.

Тэйлор не знала, что сказать ему. Взглянула на Хантера и увидела его самодовольное выражение, мол, сейчас ты у него получишь. Как же ее подмывало подойти и врезать ему как следует!.. Она медленно шла к Лукасу и остановилась за несколько футов от него.

Они долго молча смотрели друг на друга. Тэйлор заметила, что он весь в пыли. У него отросла борода. Из-за этой бороды вид у него был еще более грозный. И прекрасный. Она была так счастлива снова видеть его, что ей хотелось плакать. Он был именно таким мужчиной, о котором она могла только мечтать, а уж то, что он все больше походил на горца, просто лишало ее дара речи.

– Мама! – позвала ее Джорджи.

Это сразу вернуло ее на землю. Она глубоко вздохнула, изобразила на лице картинную улыбку и слегка подтолкнула детишек:

– Поздоровайтесь с папой.

17

Какими разными путями идут желанья наши и судьба.

– Ты что, с ума сошла?

Хотя Лукас задал свой вопрос тихим шепотом, голос его звучал грубо. Он изо всех сил старался сдерживаться, но сказывалось напряжение. Ему физически хотелось зарычать. Он чувствовал невероятное облегчение от того, что она жива и здорова, и в то же время – немыслимую ярость при мысли, что она подвергала себя такому безумному риску. Но с ней все в порядке, повторил он себе в десятый раз. Ее не убили во время переезда. Лукасу казалось, будто он сам уже тысячу раз умер, волнуясь о ней и детях во время своей бешеной гонки сюда.

Тэйлор еще не приходилось видеть мужа таким разъяренным. Сна поймала себя на том, что дрожит при виде его ярости. Не от страха. Она просто нервничала. А ведь придется еще не спасовать перед ним. Надо, чтобы он понял, как теперь будет складываться их жизнь.