Мачехина дочка - Оксана Зиентек
— Да, Агата, — Эмилия подхватила за гостьей нить разговора. — А ты никогда не говорила, кем был твой настоящий отец. Говорят, баронин Анна просто однажды уехала из замка и вернулась с тобой.
— А меня никто никогда не спрашивал. — Спокойно ответила я. — Иан фон Блитерстерп был рыцарем короля и владел землей неподалеку от Швингебурга. Он погиб почти пятнадцать лет тому назад.
— Швингебург — это в сторону границы с фризами? — Уточнила Хедвиг. — Тогда понятно, откуда у тебя был такой интересный говор.
— Обычный рыцарь? — Эмилия сделала большие глаза.
— Ну да, самый обычный рыцарь. — Подтвердила я. — Как, собственно, и ваш с Эммой папа.
— Не обращай на нее внимания, Агата. — Попросила за сестру Эмма. — Она вечно начитается романов, а потом начинает выдумывать всякие истории. И жутко удивляется, когда жизнь оказывается намного проще.
— Истории? — Я заинтересовалась. О нас с мамой ходило много историй, но я не знала, что о моем происхождении тоже ходят слухи.
— Да, истории. Папа уже грозился запереть библиотеку на ключ, если Эмилия не перестанет позорить его перед знакомыми.
— В историях иногда бывает очень много правды. — Вновь вступила в разговор Аврора. — Например, когда папа получил свое назначение, многие говорили, что это — ненадолго. И это оказалось правдой. Я уверена, что у меня скоро появится возможность похлопотать о новом назначении. Ну, вы понимаете, я надеюсь?.. — Она снова, как и в прошлый раз, сделала многозначительное выражение лица. Интересно, что мы должны понимать? Что посидев за одним столом с принцами, она теперь считает себя их подругой и верит, что ее просьбу непременно выслушают? От таких мыслей меня отвлекло выражение лиц девушек и внезапно наступившая тишина. И в тот же момент я почувствовала присутствие Эрика, его магия на миг окутала меня своим уютным теплом, и тут же исчезла, словно разомкнулись объятия. Я не ошиблась, мой принц действительно подошел ко мне и, склонившись в вежливом поклоне, предложил свою руку.
— Фройляйн Агата, вы позволите вас сопровождать?
Стоящие рядом девицы, а за ними и все окружающие ахнули. Внезапно оказавшись в центре всеобщего внимания, я совсем растерялась. К счастью, Хедвиг додумалась толкнуть меня локтем в бок, так ощутимо, что я чуть не подскочила на месте, зато сразу пришла в себя. Благодарно взглянув на соседку, все же, не зря она была самой старшей в нашей компании, я рассыпалась в благодарностях и вложила свою руку в руку Эрика.
Под изумленными взглядами мы прошли через гостиную почти до самой двери в столовую, и остановились рядом с принцем Генрихом, на чью руку уже опиралась мама. Выражение лиц окружающих говорило само за себя: мама выглядела пораженной, гостья — шокированной, на лице приезжего барона читалось лишь вежливое любопытство, а папа-барон откровенно улыбался. Принц Генрих на меня не смотрел, будучи занят безмолвным диалогом с братом. После обмена взглядами и пары почти незаметных жестов, он повернулся ко мне и, совершенно неожиданно, весело подмигнул. Похоже, он полностью одобрил задумку Эрика, в чем бы она ни заключалась. Видимо, решив, что уже достаточно сбили присутствующих с толку, их Высочества, а за ними и все гости, проследовали в столовую. Оглянувшись, я успела еще заметить в толпе лицо Эммы, которая беззвучно, четко артикулируя каждый звук, напомнила мне: «О-с-а-д-а!».
— Эрик, что случилось? — Шепотом спросила я, стараясь сохранять на лице все ту же ничего не значащую улыбку.
— Ничего. — Ответил Эрик. Ему, судя по всему, невозмутимое выражение лица удавалось намного лучше. — Я подумал, зачем притворяться, если через час, самое большее, через два часа все всё будут знать.
— Наверное, ты прав… Эрик подвел меня к столу, но не к тому месту, где я точно видела свою карточку. — Эрик, ты же сказал маме, что ничего менять не надо.
— Конечно сказал. Не хватало еще, чтобы с самого утра о новости знали все слуги. Когда все успокоились, я попросил поменять местами пару гостей. Госпожа баронин была так любезна, что не отказала. — Я еле удержалась, чтобы не фыркнуть неприлично. Еще бы, отказать почетному гостю в такой малости! Когда все гости расселись, прислуга начала подавать на стол.
— Баранина? — Пригляделся Эрик. Мне показалось, что в его голосе мелькнуло легкое разочарование.
— Не любишь? — Участливо спросила я. — Не переживай, сейчас еще кролика подадут и, кажется, должна быть еще птица.
— Да нет, что ты. Ты же знаешь, что меня можно кормить чем угодно.
— Даже пюре из брюквы. — Напомнила я.
— Даже пюре. — Согласился Его Высочество. — Не такое уж оно и плохое получилось. Интересно, почему его в столице нигде не подают?
— Подают. — Вступил в разговор кронпринц. — Брюква — овощ недорогой, вот многие аристократы и брезгуют. А кузен фон дер Шпее заманил меня как-то к своему дяде, тому, который Маргитсен, так у них на столе это блюдо регулярно бывает.
Пока длился диалог, я постаралась как можно незаметнее оглядеть гостей. Как и ожидалось, все старательно делали вид, что к негромкому разговору принцев не прислушиваются совсем. Только Хедвиг фон Ласбек сидела с видом победительницы, из чего я сделала вывод, что пересказу нашей с ней беседы поверили не все. Кронпринц Генрих, в отличие от Эрика, к баранине явно относился положительно. Попробовав первый же кусок он восторженно закатил глаза.
— Мм-м-м-м! Шнукенкойле![16] Баронин, дорогая, я почти завидую вашему мужу!
От такого неприкрытого восторга мама вся просто засияла, а гости наперебой стали нахваливать угощение. Обед длился и длился. Я не привыкла к таким долгим трапезам. В обычной жизни папа-барон не любил излишней церемонности так же сильно, как и бездумного расточительства. Поэтому наши обеды подавались в малой столовой и состояли из того, что семья могла съесть. Сегодня же, подозреваю, настоящий пир ждет не только хозяев, но и всю прислугу, когда остатки этого великолепия отправятся обратно на кухню. Гостям, большинство из которых, подозреваю, жили по тем же правилам,
