Джил Лэндис - Приди, весна
– Ты меня слышишь, мистер?
– Отлично, – буркнул Бак. Он влил в себя уже несколько порций виски, но все еще был достаточно трезв, чтобы ощущать боль. И сейчас, в довершение ко всему, к нему пристала эта девица, которую, благодаря ее светлым волосам и юному личику, он мог бы принять за Аннику, если бы прищурился и взглянул на нее под соответствующим углом. Однако оттенок волос у них был совершенно разным. У Анники они были золотистыми как мед, тогда как у этой девицы – ярко-желтыми и завитыми в такие мелкие кудряшки, что казалось, они стоят дыбом у нее на голове. И у них был какой-то жеваный вид. Но так как она, похоже, была женщиной, способной за деньги позволить мужчине делать с собой что угодно, то вполне возможно, кто-то проделал с ними именно такую операцию.
Отвернувшись от блондинки, Бак вновь облокотился на стойку бара и уставился в свой стакан с виски. Но не нашел никакого облегчения в лицезрении янтарной жидкости. Залпом опрокинув стакан, он поднял глаза к зеркалу за стойкой бара и принялся разглядывать отражавшихся в нем посетителей салуна. Все они, похоже, тщательно избегали смотреть в его сторону. Вероятно, подумал он, они видели, как он дрался с Кейсом Стормом, или слышали о их драке, и сейчас предпочитали держаться от него подальше.
Он опрокинул очередной стакан и случайно поймал в зеркале свое отражение. Поставив пустой стакан на стойку, он вгляделся в себя. Рана у него на губе еще не вполне затянулась, но опухоль на щеке спала. Его борода заметно отросла и стала гуще. Интересно, мелькнула у него мысль, сколько пройдет времени, прежде чем она станет такой же длинной и густой, как у Старого Теда? Несколько лет?
Долгих, одиноких лет…
Прекрати! Ты сделал свой выбор. Так было лучше для всех.
Он надвинул шляпу на самый лоб, чтобы не видеть в своих глазах выражения беспредельной тоски. Но он не мог с такой же легкостью избавиться от терзавших его мыслей или от воспоминаний о лице Анники, каким оно было в ту минуту, когда они прощались.
Каково это – чувствовать себя величайшим трусом на свете?
В эту минуту он чувствовал себя настолько отвратительно, что, вероятно, избил бы до смерти любого, кто осмелился бы к нему сунуться. Но как справиться с собственными угрызениями совести?
Она сказала, что любит тебя. Что готова ехать с тобой хоть на край света.
Назад в его хижину в Блу-Крик после той Роскоши, к какой она привыкла?
Она сказала, у нее столько денег, что их ей хватит до конца дней.
Но их было недостаточно, чтобы принести цивилизацию в горы. Недостаточно, чтобы избавить от чувства, что ты отрезан от всего мира, которое способно со временем свести тебя с ума. Недостаточно, чтобы купить меня.
Какая разница, когда ты сам не задумываясь купил бы ее, если бы у тебя были деньги.
Он с грохотом поставил пустой стакан на стойку бара. Дородный бармен вздрогнул и тут же поспешил к нему. По тревожным взглядам, которые бармен бросал на него, Бак понял, что он не забыл вчерашней драки.
– Еще одну порцию, мистер?
Бак покачал головой.
– Я ухожу.
Отвалившись от стойки, он повернулся лицом к залу и мгновенно увидел направлявшегося к нему одноглазого начальника полицейского участка.
Через мгновение одноглазый старик облокотился на стойку бара рядом с ним.
– Роза Сторм родила?
Бак кивнул.
– Да. – «Она родила, потому что я оказался там и спас ее. И она, и ее ребенок живы только благодаря мне».
– Мальчика или девочку?
– Мальчика. Его назвали Джозефом.
Взмахом руки старик подозвал к себе бармена.
– Ты должен мне четыре монеты, Пэдди. Рози родила мальчугана.
Бак отошел от стойки.
– Скотт…
Бак резко обернулся.
– Как это ты умудрился запомнить мое имя, старик?
Зак Эллиот подошел к нему и, не желая, чтобы их подслушали, поскольку все в салуне тут же повернули головы в их сторону, произнес почти что шепотом:
– Твое имя трудно забыть. Ты теперь известен на сто миль вокруг, благодаря всем этим историям о похищении, напечатанным в газетах, а особенно после того, как ты здесь появился и попытался помериться силами с Кейсом Стормом…
– Он первым полез в драку.
– Это неважно. Я лишь хотел узнать у тебя, что будет с Анникой?
Бросив взгляд поверх плеча Зака, Бак увидел, что бармен даже вытянул шею, пытаясь услышать, о чем они говорят.
– Ты уже заключил с кем-нибудь пари об этом?
Зак потер подбородок.
– Пока еще нет.
– Тогда лучше откажись вообще от этой идеи, чтобы не тратить попусту деньги.
И, повернувшись к Заку спиной, Бак направился к выходу.
В голове у него была сейчас только одна мысль: если он будет ехать достаточно быстро, то доберется до подножия Ларами еще до рассвета.
Зак принес телеграмму. Мама с Калебом приезжают в конце месяца.
Услышав за спиной голос брата, Анника от неожиданности вздрогнула.
– О нет!
– О да! – ответил Кейс, мгновенно заметив, что глаза у нее были красными и опухшими от слез. Он скрестил на груди руки и прислонился к столу, глядя, как сестра стряпает печенье. – Что ты собираешься делать?
Анника выпрямилась и откинула упавшую на лицо прядь волос, испачкав слегка мукой кожу на виске около шрама.
– Я собираюсь рассказать им обо всем, что со мной произошло, и попросить, чтобы они не судили меня слишком строго. И я собираюсь поселиться вместе с Баттонз где-нибудь неподалеку от тебя, – она попыталась выдавить из себя улыбку, – если ты, конечно, не возражаешь.
– Ты знаешь мой ответ. Можешь остаться у нас, если хочешь.
Анника покачала головой.
– У вас с Розой сейчас настоящая семья. И очень скоро, я уверена, Роза подарит тебе кучу ребятишек. Мне хочется, чтобы у меня был собственный дом.
– Как у нашей мамы.
– Да, как у нее.
– Ты надеешься, что в один прекрасный день к двери твоего дома подъедет принц Очарование, как когда-то к дому нашей матери подъехал Калеб? Но подобные волшебные истории не происходят каждый день.
– Нет, – проговорила Анника тихо, качая головой, – я совершенно на это не надеюсь. – Как она могла сказать брату, что ее принц покинул ее навсегда. И теперь ей некого было ждать.
Вырезав из теста кружочки, она осторожно переложила их на противень и скатала обрезки в колобок. Затем слегка присыпала стол мукой похлопав по колобку ладонью, чтобы примять его, вырезала еще два кружочка. Стряхнув муку с ладоней, она взяла противень, подошла к плите, открыла дверцу духовки и сунула его внутрь. После чего возвратилась к Кейсу.
– Не надо меня жалеть.
– Я и не жалею. Мне лишь хотелось, чтобы все вышло по-другому. Я так хочу видеть тебя счастливой.
