Джудит Макнот - Благословение небес
— вещь довольно необычная для благовоспитанной английской девушки.
— Так какими будут ваши условия? — спросил Ян и, желая утвердить ее позиции, добавил: — Едва ли я смогу их оспорить.
Элизабет заколебалась, потом медленно начала излагать свои условия:
— Я хочу, чтобы мне было разрешено заниматься Хэвенхёрстом без всякого вмешательства и критики с вашей стороны…
— Принято, — с готовностью ответил он, с трудом сдержав вздох облегчения и радости.
— Я хотела бы иметь на его содержание определенную денежную сумму, оговоренную отдельно, которая будет мне выдаваться раз в год. В свою очередь, я обещаю вернуть вам вложенные в поместье деньги с процентами, так как после проведения ирригационных работ оно станет приносить немалый доход.
— Принято, — так же легко согласился Ян.
Элизабет снова заколебалась, не зная, может ли он себе это позволить, и чувствуя себя немного неловко оттого, что не выяснила заранее его финансовое положение. Вчера вечером он сказал, что взял только титул и ничего больше.
— Я также обещаю свести все свои расходы к абсолютному минимуму.
Ян оскалился в улыбке.
— Нельзя проявлять нерешительность, когда вы уже выдвинули условия и добились согласия, иначе в следующем раунде у вашего противника появится преимущество.
Элизабет подозрительно прищурилась: уж слишком быстро он соглашается, причем сразу на все.
— И еще я думаю, — уже решительнее заявила она, — что все это должно быть изложено в письменном виде, засвидетельствовано надежными свидетелями и стать составляющей частью брачного договора.
Глаза Яна расширились от удивления и, восхищенно улыбаясь, он снова согласно кивнул. Свидетели были в соседней комнате — причем больше чем достаточно. Ян решил оформить их соглашение немедленно, пока она не передумала.
— Будь вы моим партнером несколько лет назад, — пошутил он по дороге в гостиную, — Бог знает, чего бы я уже добился. — На Яна произвело большое впечатление то, как смело и откровенно она предъявила ему свои требования.
В его словах сквозило неподдельное восхищение, и Элизабет невольно улыбнулась ему.
— Я же сама делаю все закупки для Хэвенхёрста и сама веду расходные книги.
От управляющего давно пришлось отказаться. Ну а про то, что я умею торговаться, вы уже знаете.
Улыбка исчезла с лица Яна, когда он представил себе, как одолевали ее кредиторы после исчезновения брата и какое мужество она должна была проявить, чтобы они не разобрали имение по камушку. Отчаяние научило ее торговаться.
Глава 23
Пока Ян и Элизабет отсутствовали, Дункан в гостиной предпринимал отчаянные усилия для поддержания светской беседы, но даже его длительный опыт общения с людьми, обуреваемыми сильными чувствами, на этот раз не помог, поскольку собравшихся в этой комнате обуревали совершенно различные чувства. Леди
Александра была взвинчена и напряжена, Джулиус отвечал холодно и зло, а вдовствующую герцогиню и мисс Трокмортон-Джонс по всем признакам радовало, что Яну пришлось уговаривать Элизабет.
Когда молодые люди вернулись в гостиную, Дункан прервал на полуслове свою речь о вероятности раннего снега и с благодарностью посмотрел на них. Его радость удвоилась, когда он встретился глазами с Яном и увидел, как они потеплели.
— Мы с Элизабет пришли к соглашению, — без всякого вступления объявил Ян.
На губах его играла улыбка, говорившая о том, что ситуация его забавляет. — Элизабет считает, и совершенно справедливо, на мой взгляд, что только она одна имеет право решать, выходить ей замуж или нет. И в связи с этим выдвигает некоторые… э-э… условия, которые хотела бы внести в брачный контракт.
Дункан, не будешь ли ты так любезен вписать в контракт пункты, которые она продиктует?
Дункан удивленно приподнял брови, затем быстро встал и подошел к письменному столу.
Ян повернулся к Джулиусу Камерону, и голос его стал резким:
— Вам нужна будет копия брачного контракта?
— Конечно, — покраснев от злости, ответил Джулиус. — У меня уже есть его копия, и вы не измените в нем ни слова, а я не верну вам ни шиллинга! — Он резко повернулся к Элизабет: — Он заплатил за тебя целое состояние — ты, тщеславная маленькая шлюшка…
Голос Яна прозвучал, как удар хлыста:
— Убирайтесь!
— Что? — в бешенстве выкрикнул Джулиус. — Я нахожусь в своем собственном доме. И его, в отличие от нее, вы не покупали. Не глядя на Элизабет, Ян быстро спросил ее:
— Он вам нужен?
Джулиус еще не понял, до какой степени взбешен Ян, но Элизабет видела, что терпение его на пределе, и холодок страха пробежал у нее по спине.
— Кк-к-кто?
— Дом!
Элизабет не знала, какой ответ ему нужен, но, учитывая его состояние, ей бы не хотелось ошибиться.
Неожиданно раздался голос Люсинды, в котором звучал холодный вызов.
— Да, — сказала она, и все, кроме Яна, повернули головы в ее сторону. — Он ей нужен.
Ян принял это как ответ самой Элизабет.
— Завтра утром обратитесь к моему банкиру, — с яростью процедил он, испепеляя Джулиуса взглядом. — А теперь убирайтесь!
Джулиус наконец с запозданием понял, что его жизни угрожает совершенно реальная опасность и, нахлобучив шляпу, направился к двери.
— Это вам дорого обойдется!
Ян медленно повернулся и посмотрел на него. Увидев его свирепое лицо,
Джулиус благоразумно решил оставить дискуссию о цене дома на потом и торопливо ретировался.
— Думаю, нам всем не помещает подкрепиться, — дрожащим голосом произнесла
Элизабет после того, как за Джулиусом захлопнулась парадная дверь.
— Отличная мысль, дорогая, — отозвался викарий. Элизабет позвонила в колокольчик, и вошел Бентнер. Бросив негодующий взгляд на Яна и сочувственный на Элизабет, он удалился на кухню, чтобы распорядиться насчет напитков и закуски.
— Ну, что ж, — с удовлетворением потирая руки, сказал Дункан, — кажется, от меня требуется вписать в контракт некоторые… в-э… новые пункты.
В последующие двадцать минут Элизабет диктовала свои требования, Ян подтверждал свое согласие, Дункан записывал, а герцогиня с Люсиндой наблюдали за этим с нескрываемой радостью. Ян со своей стороны выдвинул только одно требование, да и то из чистого упрямства — ему надоело смотреть, как все наслаждаются его покорностью. Его требование заключалось в следующем: свобода
Элизабет не должна простираться настолько, чтобы спровоцировать слухи, что она наставляет ему рога.
Выражение «наставить рога» вызвало у герцогини и мисс Трокмортон-Джонс недовольную гримасу, но Элизабет согласилась с условием царственным кивком своей золотой головки и сказала Дункану:
