Сьюзен Кэррол - Темная королева
– Габриэль умирала. У меня было не слишком много времени, чтобы испрашивать твоего разрешения.
– Это я понимаю. Но комната хорошо скрыта. Откуда тебе известно о ее существовании?
Ренар невесело усмехнулся:
– Твоя рабочая комната – здесь не самый большой секрет.
Нет, не секрет. Особенно для человека, который так ловко читает по глазам, как Ренар. Чему еще, каким темным ремеслам научила внука Мелюзина?
– Что, по-твоему, мне было там надо? Твои бесценные книги?
Но за внешним возмущением Ренара Арианн уловила нотку вины, отчего у нее екнуло сердце. Особенно когда с бередящей душу отчетливостью всплыло другое воспоминание.
– Сегодня ночью ты не впервые был в моей рабочей комнате, – сказала она. – Однажды мне приснилось, что ты приходил туда и отнес меня в постель. Но это был не сон, да?
– Нет, не сон. Я тебя искал, спустился, увидел, что ты спишь, и отнес тебя наверх.
– И это все?
– Да! – отрезал он. Шагнул к столу, стал открывать бутылку и со стуком поставил обратно. – Хорошо, признаюсь, у меня был соблазн порыться в твоих книгах.
Я с малолетства слышал рассказы Люси о Хозяйке острова Фэр, о ее бесценной сокровищнице тайных знаний. И вдруг вся она оказалась здесь, перед моими глазами. Окутанные паутиной древние книги, запущенные пергаментные свитки, готовые вот-вот рассыпаться в пыль. Сомневаюсь, что ты даже поверхностно знакома с собранными там могущественнейшими тайнами.
– Нет, и не хочу знакомиться. Меня тоже иногда слишком тянули к себе соблазны черной магии. – Арианн вздрогнула, вспомнив о запретном колдовстве, к которому она прибегала, чтобы вызвать дух матери. – Есть некоторые старые средства, о которых лучше забыть.
– Иногда и от черной магии бывает польза, – убеждал Ренар. – Если бы Люси не научила меня всему, что знала о ядах, твоей сестры теперь не было бы в живых.
– Твое противоядие не понадобилось бы, если бы я, как мне следовало, оставалась дома, приглядывая за Габриэль. Вместо этого я… я…
– Что, Арианн? Не тратила попусту время, занимаясь со мной любовью, когда у тебя было много дел поважнее?
Арианн не хотела выразить это так цинично, но по существу Ренар был прав.
– Да, – тихо промолвила она.
– Интересно, как долго ты будешь бичевать себя за это? – с ожесточением произнес он, схватив ее за плечи. – Слушай меня, Арианн Шене, и слушай хорошенько. Ты не виновата в том, что случилось с Габриэль. Это не твоя вина.
Поморщившись от боли, она упрямо повторяла:
– Я должна была находиться здесь. Вела себя как… как…
– В кои-то веки как женщина с людскими потребностями и желаниями, а не как святая. Не как какая-то проклятая Богом мраморная статуя посреди базарной площади.
Резкие слова Ренара были подобны ударам кнута. Щеки Арианн гневно запылали, она гордо вздернула голову.
– Я – Хозяйка острова Фэр. Ты так и не понял, что это означает. Я несу обязанность перед сестрами и каждым обитателем острова. Служить им и защищать.
– И в особенности от внука Мелюзины?
– Я никогда этого не говорила.
– Да и нет нужды. Об этом довольно ясно говорят твои глаза.
Он отпустил ее так внезапно, что она невольно шагнула назад.
Потирая плечи, девушка сказала:
– Я хорошо помню, что ты не раз выручал нас. И благодарна вам за это, месье.
Ренар отпустил такое бешеное ругательство, что Арианн отошла от него подальше.
– К черту ваша благодарность, – прорычал он.
– Тогда чего ты от меня хочешь? – крикнула Арианн. – Читаешь по моим глазам, словно роешься в сердце. Но я не уверена, что хоть немного тронула твое. И снова возвращаемся к вопросу, на который ты так и не ответил. Зачем, Ренар, ты хочешь на мне жениться?
Он бросил на нее яростный взгляд:
– Если не поняла до сих пор, то не поймешь никогда.
– Значит, будешь притворяться, что влюблен в меня?
– Нет. Я тебе уже говорил, В подобных вещах я никогда не стану притворяться.
Его ответ разрушил последнюю остававшуюся надежду. Но Арианн не желала, чтобы он это заметил.
– Рада, что хотя бы в этом ты искренен, потому что это не принесло бы тебе добра. Я не юная романтическая дурочка.
– Именно такая ты и есть, милочка, – насмешливо ответил он. – Тебе нужно, чтобы мужчина был идеальным во всех отношениях, без слабостей, без недостатков. Мужчина, который никогда не ошибается.
– Нет, все, чего я всегда хотела, – это чтобы мужчина был со мной искренним и открытым. Чтобы я могла ему верить.
– И ты, вероятно, решила, что я не из таких.
Ренар испытующе глядел на нее злыми зелеными глазами, но Арианн отвернулась, не в силах продолжать ссору. Зажала руками больно стучавшие виски.
– Думаю, было бы лучше, если бы ты сейчас меня оставил.
Она услышала тяжелый стук сапога – он шагнул к ней – и напряглась. Ренар резко остановился. Не стал дотрагиваться до нее, сжал кулаки.
– Пожалуй, ты права, – согласился он. – Утром будем более благоразумны. Вот увидишь, я вернусь в свой лагерь и…
– Нет, – хрипло ответила она. – Я… я хочу, чтобы вы ехали домой, месье. Вернулись в свое шато.
Она рискнула бегло взглянуть на него и увидела зловеще сведенные брови и стиснутые челюсти. Приготовилась к яростной перебранке.
Но боевой настрой внезапно покинул Ренара.
– Очень хорошо, – отрывисто заговорил он. – Если тебе так хочется. Я оставляю для охраны Туссена со своими людьми. Если потребуюсь, знаешь, как со мной связаться. Мое кольцо все еще у тебя.
Арианн невольно вздрогнула и решительно покачала головой.
– Ты думаешь, что я когда-нибудь заставлю себя снова тронуть это кольцо? Теперь я знаю, что его выковала Мелюзина.
В дверях Ренар оглянулся. На лице было выражение скорее грустной отрешенности, нежели гнева.
– В этом кольце никогда не было ничего дурного, милочка. Разве что способ, которым я пытался его использовать.
И, сухо поклонившись, удалился.
Трепетали огоньки свечей. Серебряные подсвечники оплывали воском. Свечи становились все короче и короче. Не думая о том, что может стать совсем темно, Ренар в одиночестве развалился в кресле у роскошного банкетного стола в большом зале.
Но груды изысканных блюд оставались почти нетронутыми, а Ренар опорожнял графины вина, молча напиваясь. В подобном состоянии он пребывал слишком часто, с тех пор как покинул остров Фэр.
Сколько дней назад это было? Он даже точно не помнил. Продолжал надеяться, что Арианн его позовет. Но она не звала, и он стал сомневаться, позовет ли когда-нибудь. Пытался подавить свое отчаяние, разжигая злость: она такая безжалостная, чрезмерно требовательная, непрощающая.
Но больше всего он злился на себя. Он считал себя самым большим глупцом на свете, за то, что упустил такую замечательную женщину, как Арианн Шене.
