Джорджетт Хейер - Фредерика
Алверсток просиял:
— Виртуозно, Чарльз!
— Не знаю, сэр, но я заметил, чем враждебнее он держался с миссис Даунтри, тем сильнее она привязывалась к мисс Мерривилл, потому что та оказалась единственным человеком, который сочувствовал ей. Я, правда, опасался, как бы не явилась мисс Пламли, но оказывается, она лежала с инфлюэнцией. Это было редкой удачей, к тому же за ней ухаживала горничная миссис Даунтри, а дочери были отправлены с гувернанткой к тетушке, чтобы не подхватить инфекцию. Так что миссис Даунтри была вынуждена позаботиться о себе сама, что очень ее удручало. Она сказала — ну вы знаете ее, сэр!
— Да, и очень хорошо!
Чарльз усмехнулся.
— Да, она сказала, что не могла не отпустить свою служанку к мисс Пламли, но самой ей так худо, что малейшее движение лишает ее последних сил. Мисс Мерривилл была полна сочувствия, я хочу сказать, она совершенно искренне верила ей, а не притворялась!
— Ну конечно! — сказала Фредерика. — Видите ли, она такая чувствительная, что готова пожалеть любого по малейшему поводу. И даже без повода.
— Это… это делает ей честь.
— Не думаю, однако, оставим это! — сказал Алверсток. — Я полагаю, сейчас Черис исполняет одновременно обязанности компаньонки, сиделки и подружки? А миссис Даунтри уже дала согласие на этот пагубный брак?
— Нет еще, но она твердила, что мисс Мерривилл такое милое, доброе дитя, так что, уверен, этого недолго ждать. Во всяком случае, мисс Мерривилл останется с ней до завтра. А я шепнул на ухо Даунтри, что если он не хочет все испортить, пусть лучше на время исчезнет с глаз долой, и утащил его оттуда. Ну, вот и все.
— Все! — воскликнула Фредерика, — Мистер Тревор, я не могу выразить, как я вам благодарна! Не хочу смущать вас и кидаться к вам на грудь, вы и так сегодня перенесли достаточно, но, клянусь, с удовольствием сделала бы это! Спасибо вам!
Немало смущенный, он пролепетал:
— Не за что! Не за что благодарить меня! Я делал только то, что считал правильным.
— Не скромничай, Чарльз! — сказал Алверсток. — Ты прекрасно знаешь, что перещеголял сегодня всех. И я нахожу это недопустимым. До сих пор я был уверен в своем превосходстве!
— Да уж, сегодня тебя потеснили! — сказала Элиза. — Но что же теперь? Я согласна с вами, Фредерика, что Эндимион далеко не лучшая партия для Черис, но если уж Лукреция даст свое согласие…
Фредерика вздохнула.
— Наверное, мне придется сделать то же самое.
— Непременно, — сказал Алверсток. — Иначе остаток лет вам придется барахтаться в озере слез. Вы и Лукреция благословите этих надоедливых Ромео и Джульетту, я постараюсь удержать Ромео от еще какой-нибудь экстравагантной глупости, а объявление о помолвке будет послано в «Газету».
— Очень хорошо, — вяло отозвалась Фредерика.
— Да, но мне кажется, что сначала должно появится объявление о вашей помолвке, Вернон! — сказала Элиза, подмигнув ему. — В самом деле, ваша свадьба должна состояться первой. Черис и Эндимиону лучше подождать месяц или два до официального обручения. А вы потом сможете устроить прием в честь их обручения, и они смогут пожениться в Алверсток-хаузе. Вы согласны со мной, Чарльз?
Тревор, смело взглянув на своего кипящего от негодования хозяина, сказал:
— Честно говоря, мэм, я и сам так думал.
— Неужели? — яростно прошипел милорд.
— Но, сэр, не думаете же вы, что я слепой? — сказал Чарльз.
— Но о чем вы говорите? — сильно побледнев, спросила Фредерика. — Об этом не может быть и речи!
— Вздор, дорогая, Алверсток хочет жениться на вас! — отрезала Элиза, натягивая перчатки. — Августа сообщила мне об этом в тот день, когда я приехала в Лондон! Она утверждает, что это вопрос решенный. Так же, как и Салли Джерси, и…
— Может быть, ты сделаешь мне одолжение, Элиза, и позволишь самому делать женщинам предложения? — перебил ее лорд с угрожающим спокойствием в голосе.
— Конечно, мой милый братец! Но, умоляю, не бойся попробовать это сделать сейчас и не жди, когда у Фредерики кончатся неприятности! — ответила Элиза с любезной улыбкой. — Чарльз, вы не очень устали, чтобы проводить меня в Сомерсет-хауз на выставку?
— С удовольствием! — тут же согласился он.
— Тогда отправимся скорее.
Она обняла Фредерику.
— Прощайте, дорогая! Завтра я уезжаю из Лондона, так что пожелаю вам счастья прямо сейчас. Чарльз, надеюсь, вы подскажете мне, какой картиной надо восхищаться больше всего?
— Ну и сестры у меня! — проговорил лорд с возмущением, когда за Тревором закрылась дверь.
Чувствуя, что действовать надо осторожно, он сказал задумчивым тоном:
— Конечно, она во многом права. Чертовски права! Я действительно боялся заговорить об этом, пока ваши мысли были заняты Феликсом. Но зачем нам ждать теперь, когда все уладится у этой пары молодых идиотов?
Фредерика будто приросла к полу. Она услышала свой голос, который показался с чужим.
— Это смешно, кузен Алверсток. Мне и в голову не приходила такая абсурдная идея!
— Я слишком хорошо это знаю, дитя мое! — тихо сказал он.
— Я и не думала о замужестве!
— И это я знаю, по собственному горькому опыту! Вы думали о свином желе, дорогая!
— Свиное желе! Ох! — В какой-то момент она готова была расхохотаться. — Не хотите ли вы сказать, что тогда собирались сделать мне предложение?
— Именно это я и хотел сделать, но свиное желе меня сразило.
— Но ведь это желе восстанавливает силы! — сказала она, прежде чем успела сдержать свой непослушный язык.
Она увидела, что он приближается к ней, и отступила назад, быстро говоря:
— Я знаю почему! Вы просто считаете, что это ваш долг — сделать мне теперь предложение, потому что думаете, что скомпрометировали меня, оставшись на ферме Монкс, но уверяю вас…
— Я не оставался на ферме Монкс и, когда вспоминаю, как я старался не скомпрометировать вас, таскаясь каждый день в эту дрянную гостиницу и обратно по отвратительной дороге, то просто поражаюсь вашей неблагодарности, Фредерика!
— Нет, нет, вы были так добры, так благородны! Но вы ведь не хотите жениться на мне, Алверсток! Вы же сами знаете, что не хотите!
— Конечно, не хочу! — ответил он, как можно мягче. — Но раз уже мои сестры, мой секретарь — наглец! — и оба моих старых друга убеждены, как я ни старался пустить им пыль в глаза, что именно это является моей целью, то умоляю вас, Фредерика, примите мое предложение! Я не перенесу такого унижения, если буду отвергнут!
— Нет, ну пожалуйста, не надо! — умоляющим голосом говорила она. — Вы же знаете, в каком я положении! Я должна думать о Джессеми и Феликсе: не могу же я доверить их Гарри! Уж вы-то знаете!
