Екатерина Мурашова - Красная тетрадь
Наконец по велению царя Алексея Михайловича ей был устроен допрос: «Како она крестится и како молитву творит?»
Морозову и ее сестру, княгиню Евдокию Урусову, посадили на цепь, а потом отправили: Морозову – в Печерский, а Урусову – в Алексеевский монастырь.
Проезжая по Москве, Морозова поднялась в санях и кричала: «За веру православную страдаю, не отступайте от старины, креститесь двумя перстами – и спасены будете!»
Увещевания патриарха не имели пользы. Тогда решили прибегнуть к пыткам. Морозову привезли в Москву.
Сначала на дыбу вздернули Урусову: хрустнули кости, руки вывернулись из суставов. Морозова, плача, крестила сестру.
Пришел ее черед. И на дыбе Морозова обличала своих врагов, «лукавое их отступление». С вывернутыми руками бросили ее на землю, «плаху мерзлую на перси клали и устрашая к огню приносили, хотя жечь».
Морозову с сестрой сослали в Боровск и бросили в земляную тюрьму: сырую и холодную, полную крыс. Прошли зима, весна, лето, и умерла княгиня Урусова. Узнав об этом, в Москве решили еще раз попробовать убедить Морозову отречься от своих убеждений, для чего послали к ней инока.
«Уже четыре года ношу я эти железа и радуюсь, и не перестаю лобызать эту цепь… Ныне ли, когда я вкусила столько сладких подвигов, хотите меня отлучить от доброго моего Господа», – ответствовала боярыня.
Тихо сошла на нее смерть – похоронили Федосью Морозову рядом с сестрой, покрыв рогожей.
В первой половине XVIII в. изменяется социальный состав ссыльных. Теперь это участники заговоров, бывшие фавориты: племянник гетмана Мазепы Андрей Войнаровский, обер-прокурор сената генерал-майор Григорий Скорняков-Писарев, обер-церемониймейстер граф де Санти, вице-президент Коммерцколлегии фон Фик, зять Меншикова петербургский генерал-полицмейстер граф Антон Девиер, вице-канцлер граф Головкин, графиня Анна Бестужева-Рюмина – и прочие.
Андрей Войнаровский был любимцем и наследником Мазепы, который послал его в Германию учиться языкам и наукам. После смерти Мазепы Войнаровский с помощью Карла XII избирается гетманом Украины. Но он, унаследовав немалые богатства, предпочитает жить в Вене и Гамбурге.
По требованию России он был схвачен и препровожден в Петербург. Его сослали вместе с семьей в Якутск, выдавая на прожитье солдатский корм: кроме хлеба, 33 копейки деньгами, пять фунтов крупы, два фунта соли в месяц. Войнаровского встречали в 1736 г. члены этнографической экспедиции, исследовавшие Якутский край, – «уже одичавшего и почти забывшего иностранные языки и светское обхождение».
Декабристы видели в Войнаровском героя и борца, К. Рылеев даже написал историко-героическую поэму «Войнаровский». Прожив в ссылке двадцать три года, бывший вельможа, любитель удовольствий и любимец дам, умер в Якутске.
Генерал-майор Григорий Скорняков-Писарев был начальником Морской академии, автором первого пособия по механике, впоследствии обер-прокурором Синода. После смерти Петра он вместе с несколькими влиятельными вельможами пытался воспрепятствовать браку будущего императора Петра II с дочерью Меншикова.
Последний объявил их противниками указа о престолонаследии.
Скорняков-Писарев был бит кнутом и отправлен на реку Лену. Там он пробыл четыре года, а потом власти, образовав Охотское правление, назначили Скорнякова-Писарева его главным командиром. Но он плохо исполнял свои обязанности, брал взятки, пьянствовал и всё время ссорился с Берингом.
По приказу императрицы Анны Иоанновны Скорнякова-Писарева арестовали, описали имущество и держали в тюрьме до 1742 г., когда новая императрица Елизавета Петровна освободила его и восстановила в генеральском чине.
Графа де Санти привезли в Тобольск в кандалах с препровождением Меншикова: «Понеже обер-церемониймейстер граф Санти явился в тайном деле весьма подозрителен, того ради его императорское величество указал отправить его из Москвы в Тобольск, а из Тобольска в дальнюю сибирскую крепость под крепким караулом и содержать там под крепким же караулом, дабы не ушел».
В Усть-Вилюйске ссыльного стерегли восемь солдат попеременно. Вот что докладывал начальник этого караула якутскому воеводе: «А живем мы, он, Санти, я и караульные солдаты, в самом пустынном крае, а жилья и строения никакого там нет, кроме одной холодной юрты, да и та ветхая, а находимся с ним, Сантием, во бесконечной нужде, печки у нас нет и в зимнее холодное время еле-еле остаемся живы; от жестокого холода хлебов негде печь, а без печеного хлеба претерпеваем великий голод, и кормим мы Сантия и сами едим болтушку, разводим муку на воде, отчего все солдаты больны и содержать караул некем. А колодник Сантий весьма дряхл и всегда в болезни находится, так что с места не встает и ходить не может».
Елизавета Петровна освободила де Санти и даже пожаловала деревнями.
Фон Фик был сослан в пору бироновщины «по делу о призвании на престол курляндской герцогини Анны Иоанновны». За одиннадцать лет он приспособился к торговле, посылал в Якутск меха и оленьи шкуры, завел знакомства среди якутов и тунгусов. После освобождения фон Фик написал «Всеподданнейшее предложение и известие, касающееся до якутов, тунгусов и других в Северной Сибири ясашных народов и особливо о великих отягощениях». Эта записка – о тяжелом положении инородцев, в ней также много разных этнографических сведений.
Португалец Антон Девиер сначала был денщиком у Меншикова. Став петербургским генерал-полицмейстером и женившись на сестре Меншикова, он попал в самые высшие слои русского общества. Но поскольку он и его сообщники «тщились отвратить» сватовство Петра к Анне Меншиковой, суд приговорил Девиера и Петра Толстого, «яко пущих в том преступников» к смертной казни. Казнь заменили ссылкой, и Девиера, бив кнутом и лишив всех чинов и деревень, сослали в Сибирь.
Когда проштрафился в должности командира Охотско-Камчатского края Скорняков-Писарев, Девиер заменил его. Елизавета Петровна освободила Девиера, вернула португальцу графский титул и должность петербургского полицмейстера.
В 1742 г. сенат приговорил к смерти графа Головкина, барона Менгдена, фельдмаршала Миниха, кабинет-министра Остермана, действительного статского советника Тимирязева и обер-гофмаршала Левенвольда. Они обвинялись в заговоре против Елизаветы Петровны.
