Мэри Патни - Розы любви
Устояв перед искушением посмотреть на ковер, на котором они занимались любовью. Клер опустилась на колени перед обломками арфы Никласа. Когда он вошел в библиотеку, девушка подняла взгляд и нерешительно сказала:
— Многие колки сломаны, и рама разошлась, но, похоже, вес можно восстановить.
Никлас поднял с пола обломки.
— Ты права, — согласился он, оглядев их. — Нет ничего такого, чего нельзя было бы починить. — Он погладил гладкое, как атлас, дерево. — Я рад. Тэм был великий мастер — пытаться уничтожить его произведение было кощунством.
— К счастью, арфа была сработана очень прочно. Она даже сделала порядочную вмятину в стене. — Клер опустилась на пятки. — Прошлой ночью, когда ты отшвырнул ее, мне показалось, что ты пытаешься уничтожить не только арфу, но и музыку в твоей душе. Надеюсь, что это тебе не удалось. — Последняя фраза прозвучала скорее как вопрос, чем как утверждение.
— Полагаю, именно таково и было мое намерение, хотя тогда я так не думал. — Он щипнул единственную уцелевшую струну, и раздался меланхоличный звук. — Наверное, мне следует написать песню о взрыве на шахте. Ведь это древняя кельтская традиция — увековечивать в балладах наших благородных мертвых.
Она накрыла его руку своей ладонью.
— Да, сочини такую песню и спой ее на ежегодном состязании бардов долины. Этим ты сделаешь большое дело для каждого жителя Пенрита.
Лицо Никласа напряглось, и она догадалась, о чем он подумал: о том, что сделал бы для них куда больше, если бы смог вовремя изменить условия труда в шахте и предотвратить взрыв. Хотя теперь он уже мог сдерживать снос горе и чувство вины, они все же не отпустили его. Наверное, полностью он от них никогда не освободится.
Тягостную тишину нарушило внезапное появление Уильямса. Вместе с ним в библиотеку вбежал запыхавшийся мальчик. Узнав в нем Тревора, старшего сына Маргед, Клер вскочила па ноги.
— Я нужна твоей маме, Тревор? — спросила она. — Сейчас пойду. Я как раз собиралась в деревню. Мальчик покачал головой:
— Нет, мисс Морган, это не то, о чем вы подумали. У меня очень хорошие новости — мой папа жив! Его нашли сегодня утром. Мама послала меня сказать вам об этом, как только его принесли домой.
— Слава Богу! — проговорила Клер, но ее тихое восклицание было заглушено ликующим криком Никласа:
— Аллилуйя!
То, что сообщил Тревор, было невероятно, но его счастливое личико было красноречивее любых доказательств, На лице Никласа сияла радость, и Клер поняла: весть о том, что Оуэн жив, исцелит его, как ничто другое.
— Уильямс, вели приготовить двуколку, — приказал Никлас. — Тревор расскажет нам все по дороге в деревню.
Через пять минут, они уже мчались к Пенриту на такой скорости, что Клер испугалась бы, если б лошадьми правил менее искусный возница, чем Никлас. Сидящий между ними Трсвор объяснял:
— Взрывом папу отбросило в один из старых штреков. Папа долго лежал без сознания, потому что сломал ногу и сильно ударился, а когда очнулся, то вспомнил, что неподалеку находится одна из старых штолен, через которые откачивается вода. Он прорубился через завал, добрался до нее и увидел, что из-за взрыва уровень воды в ней упал, так что вверху был воздух. Ночью он выбрался наружу, и нынче утром его нашел пастух.
— Это просто чудо, — тихо сказала Клер.
— Вот и моя мама так говорит.
Некоторое время вес трос молчали. Потом Никлас спросил:
— А на что будут жить семьи тех, кто погиб?
— У шахтеров есть два общества взаимопомощи, куда они каждую неделю делают небольшие взносы, — ответила Клер. — Так что сейчас имеется немного средств, чтобы помочь тем, кто остался без кормильца.
— Погибших так много, что эти деньги скоро кончатся, — заметил Никлас. — Как ты думаешь, валлийские упрямство и гордость не помешают этим обществам принять взнос и пожертвования и от меня?
— Я уверена, что никто не станет возражать. Дверь коттеджа Моррисов открыла Маргед. Под глазами у нес были темные круги, но лицо освещала счастливая улыбка. Подруги крепко обнялись и расплакались. Когда они снова обрели способность связно разговаривать, Маргед пригласила гостей пойти и сказала, что они должны непременно выпить чаю и попробовать ее булочек с изюмом.
Тихо, чтобы не разбудить Оуэна, Маргед повторила то, что уже успел рассказать Тревор.
— Но это не все, — добавила она. — Есть и другая добрая весть — нашли еще двух живых шахтеров, они не задохнулись, потому что попали в воздушный карман. — Она назвала имена спасенных. Клер знала обоих, так как учила в школе их детей.
— Говорят, на шахте грядут большие перемены, — продолжала Маргед. — Лорду Майклу Кеньону не понравилось, как велись дела, и теперь он решил управлять шахтой сам.
— А как насчет Майдока? — спросил Никлас. Маргед довольно улыбнулась:
— На людях его милость не сказал против Мэйдока ни слова, но все равно всем ясно — у бывшего управляющего больше нет власти, теперь он всего лишь мастер, чье дело выполнять приказы хозяина. Говорят, Мэйдок в бешенстве, но жаловаться не смеет, потому что боится потерять место.
Проглотив кусочек булочки с изюмом, она добавила:
— Лорд Майкл велел всем шахтерам заняться укреплением уцелевших выработок и не жалеет денег на рудничные стойки. Говорят, он приказал установить на шахте новый паровой насос Уатта и подъемный механизм с клетью, так что шахтерам больше не придется спускаться и подыматься на этом ужасном канате, подобно грозди винограда.
— Слава Создателю! — с жаром воскликнула Клер. — Похоже, теперь все необходимые меры наконец будут приняты и в шахте больше не произойдет подобных катастроф.
— Да, кажется, Майкл снова всерьез занялся делами, которые оставил четыре года назад, — согласился Никлас; потом он повернулся к хозяйке дома. — Маргед, можно я поговорю с Оуэном, когда он проснется?
— Пойду посмотрю, может, он уже и не спит. Возвратившись, Маргед с улыбкой сообщила:
— Он проснулся и хочет видеть вас, милорд.
— Думаю, это будет уже слишком, если к нему приду еще и я, — сказала Клер. — Маргед, давай вместе помолимся и поблагодарим Бога за спасение Оуэна.
Они встали на колени. Но прежде чем начать молитву, Маргед удивленно посмотрела на подругу.
— Я всегда считала, что ты непохожа на своего отца, но только что на мгновение ты стала… ну просто вылитый он. Спасибо, что напомнила мне о молитве, а то с тех пор, как принесли Оуэна, у меня голова идет кругом…
Никлас поднялся на второй этаж в крошечную спальню Оуэна и Маргед, где едва умещалась их обширная кровать. Оуэн был бледен, левая нога в лубке, но лицо его выражало покой. Увидев Никласа, он молча поднял руку.
