Шарлотта Физерстоун - Скандальное обольщение

— Всего лишь в ярости, — проскрежетал он, сильно встряхнув свою жертву. — Ты дорого обошлась мне, Изабелла. А теперь я бы очень хотел узнать, что ты с ним сделала.

— Какого дьявола вы посмели явиться сюда и похитить меня из моего дома? — прохрипела запихиваемая в карету Изабелла.

— Молчать! Я достаточно терпел твои наглые речи. Если ты не заткнешься немедленно, я сам тебе помогу. Единственное, чего я хочу от тебя, — ответ на вопрос, где находится ожерелье с медальоном.

Изабелла замерла. Первым ее побуждением было защитить Блэка и остальных.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Глупая сучка, — прорычал Уэнделл, — ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Да, да, тот самый медальон, который хранит твой любовник. Он один из трех тамплиеров — семья Шелдон скрывала медальон почти пять сотен лет.

В экипаже Изабелла устроилась на жестком сиденье, расправила юбки и смело посмотрела в лицо похитителю.

— Какого черта вы творите? Что за дьявол в вас вселился?

Он взглянул на нее так, будто это она потеряла разум.

— Я уже говорил, я беру то, что является моим по праву. А ты принадлежишь мне. Как и медальон. Будь же хорошей девочкой, такой как в первую нашу встречу, и расскажи мне, наконец, где, черт возьми, это ожерелье.

— Я не знаю.

— Черта с два ты не знаешь. Люси, эта сучка, первой наложила на него руку, хотя на ее месте должна была быть ты. И что теперь?

— Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

Он ударил ее по лицу, и она пронзительно закричала, потирая щеку.

— То самое ожерелье, которое я тебе показывал, или ты была так погружена в свои мечты о Блэке, что даже не слушала меня?

Боже, она должна защитить Блэка. Обязана. Схватив ее за подбородок, Найтон заставил взглянуть на него.

— Я начинаю уставать от всех этих игр, Изабелла. Немедленно рассказывай мне, где медальон.

— Я не знаю.

— Он у Люси?

— Нет.

— Тогда где же?

— Не знаю!

Его рука с недюжинной силой вцепилась в ее волосы.

Господь всемогущий, он делает ей больно! Никогда еще Найтон не обращался с ней так грубо и не говорил столь неуважительным тоном. Нет, перед ней совсем не тот милый Уэнделл, которого она знала. Его поведение далеко от рационального прагматизма разумного и рассудительного молодого ученого.

— Говори! Слышишь, развяжи свой дерзкий язычок! — приказал он и вновь дернул ее за волосы.

— Убери от меня свои руки! — воскликнула она, уже не сдерживая гнева, несмотря на то что все инстинкты твердили ей, что сопротивление лишь подстегнет его ярость.

— Ах ты, маленькая сучка! — прошипел Найтон, задирая вверх ее лицо. — Ты смеешь говорить со мной в таком тоне после того, как только что вела себя с ним как обычная шлюшка!

— Уэнделл… — Изабелла попыталась отцепить его руку от своих волос. — Прекрати, ты делаешь мне больно.

Его карие глаза потемнели от гнева.

— Иисусе! — возопил он, готовый испепелить ее взглядом. — Да на тебе нет и места, не отмеченного его прикосновениями. Ведь я прав, а? Он оставил свое позорное клеймо на каждом дюйме твоего тела.

— Найтон, вы не в своем уме.

— Да, — холодно усмехнулся он. — Боюсь, что так. Понимаешь, ты почти стала моей. Как ты посмела презреть то, что нас связывало, и сделаться его мерзкой шлюхой!

— Все было совсем не так.

— Я видел тебя! — прорычал он, снова сжав в кулаке ее волосы. — Видел вас обоих, сношавшихся, как настоящие животные. — Губы его тронула злая ухмылка. — А я-то считал тебя невинной. А ты! Ты… Да я могу пролить хоть всю твою кровь, — презрительно воскликнул он, скривив рот, — какая с того мне выгода? Бесполезная, испорченная, дрянная девчонка! — выпалил Найтон.

— Нет! — попыталась вырваться из его рук Изабелла.

Он ударил ее еще раз, черты его лица были искажены безумной яростью.

— Ты дорого мне обошлась и поплатишься за это. Ты все мне расскажешь, — зловеще пообещал Уэнделл. — Я заставлю тебя открыть местонахождение медальона.

Голос его стал мрачным, пугающим, будто его устами говорил кто-то другой — адский демон, пленивший его душу.

— Я хочу вернуть медальон, и твоя кровь должна наполнить чашу. Вот единственное, что мне от тебя нужно.

Отбросив волосы с лица, Изабелла нахмурилась, ощутив пульсирующую боль в щеке. Судя по тому, как сильно набухла кожа вокруг глаза, очень скоро он заплывет так, что не сможет открываться. Она осторожно пощупала ноющую скулу. Ушиб казался твердым и, несомненно, сильно припухшим.

Что же спровоцировало Найтона на подобное неслыханное насилие? Никогда раньше он не смел повысить на нее голос, не говоря уже о том, чтобы поднять руку.

Изабелла посмотрела на похитителя из-под завесы спутанных кудрей. Он был бледным и нервным. Руки судорожно вцепились в колени, взгляд устремился в окно. Уэнделл так не похож на себя — обеспокоенный, задумчивый и… опасный. Найтон потер виски:

— Господи, только посмотри на свое лицо!

Она опустила голову, скрывая проявлявшиеся синяки растрепанными локонами, презирая себя за дрожь, которую невозможно было сдержать, заслышав в его голосе гневные визгливые нотки. Никогда прежде Изабелла не чувствовала себя столь бессильной и покорной в присутствии мужчины, более того, джентльмена.

— Зачем ты вынудила меня ударить тебя? Взгляни-ка на меня, — приказал он, приподнимая пальцем ее подбородок.

Она всхлипнула, когда в глаза ей ударил свет восходящего солнца. Изабелла пребывала в ужасе, смертельно перепуганная перспективой оказаться наедине с обезумевшим Уэнделлом — так далеко от Блэка.

— Если бы ты только послушала меня и сказала, где искать медальон, мне бы не пришлось делать этого. — Его палец обвел контуры припухших от ударов губ Изабеллы.

— Уэнделл, вы меня пугаете.

— Прекрасно. Стоит тебе открыть мне, где спрятано ожерелье с медальоном, и я прекращу это.

— Оно обладает над тобой дьявольской властью, ведь так?

— Заткнись! — истерически воскликнул он, хотя Изабелла заметила затаившийся в его глазах ужас.

— Ты не можешь справиться с медальоном? Разве не видишь, как порочен его нечестивый зов? Он сводит тебя с ума.

— Нет, — возразил Найтон, встряхнув головой. — Он сделает меня знаменитым. Самым влиятельным археологом в мире.

— В медальоне заключено изначальное зло, и лишь горе и печаль принесет он на землю.

Его зрачки расширились, он снова схватил ее за подбородок.

— Изабелла, ты знаешь слишком много для невинной дурочки, которая делает вид, будто не понимает ничего из того, о чем я спрашиваю.