Ферн Майклз - Пленительная страсть
— Куда ты собралась? — в глазах мальчика отразился испуг.
— Я точно не знаю, но ты должен доверять мне и никому не рассказывать о том, что я тебе сейчас сообщила. Я не могу больше здесь оставаться. Ради самого Ригана мне нужно уехать. Пожалуйста, верь мне: я не хочу больше приносить ему вред.
— Ты хочешь отправиться в плавание на «Морской Сирене»?
— Да, я отправлюсь на ней одна.
— Одна! — ахнул изумленно Калеб.
— Обещай молчать, братишка!
Глотая слезы, мальчик пообещал, но его трясло от страха.
— Послушай меня, я все-таки должна кое-что сообщить тебе. Думаю, что Риган тоже догадывается об этом, хотя еще не вполне уверен. Однако ты имеешь право все знать, но ничего не говори Ригану, пока он сам не убедится, что все так и есть.
— О чем ты говоришь?
— Помнишь носовое украшение «Титы»? Ту женскую фигурку?
Мальчик кивнул.
— Ты сам говорил, что она кого-то тебе напоминает. Мне тоже она показалась знакомой, — Сирена схватила Калеба за плечи и с любовью заглянула ему в глаза. — Тита была твоей матерью, братишка, а Риган — твой отец. Я уже давно догадалась, но не совсем была уверена. Ты говоришь, что Риган берет тебя на дальние острова? Он хочет показать тебя кому-то? Скорее всего, этот человек должен подтвердить, что ты и есть тот самый мальчик, которого Крюк похитил с «Титы». Но ты пока не давай Ригану возможности понять, что знаешь об этом, иначе он подумает, будто все было заранее подстроено. Он должен сам убедиться, что именно ты и есть его сын. И когда он узнает, что ты не мой брат, то поймет, что я не та, за кого себя выдаю. Теперь тебе понятно, почему я должна уехать? Не печалься, малыш: скоро у тебя будет любящий, преданный отец. Я уже сейчас замечаю, с какой нежностью он смотрит на тебя. Ты будешь жить насыщенной, интересной жизнью.
— А ты? Что будет с тобой? — Калеб с волнением смотрел на женщину, которая была его капитаном и сестрой.
— Со мной все будет хорошо. Ты не должен беспокоиться обо мне. Пообещай, что сохранишь наш разговор в секрете.
Калеб уныло кивнул и заплакал.
— Я уже слишком большой, чтобы плакать! — воскликнул он, стесняясь своих слез.
— В любом возрасте можно плакать, — успокоила его Сирена, прижимая мальчика к груди. — А теперь тебе нужно поторопиться. Не оглядывайся, братишка. Поспеши к отцу, — и, когда дверь за ним закрылась, она прошептала, глотая слезы: — Ты навсегда останешься моим братишкой!
* * *Сирена еще раз осмотрелась: комната в полном беспорядке, всюду разбросаны вещи. Она заставила себя спуститься вниз по лестнице и выйти через главную дверь. Кто будет интересоваться, куда она уходит? Фрау Хольц? Если даже она и спросит, то что из того? Разве она сможет каким-то образом помешать Сирене уйти?
Миновав двор, она оседлала лошадь и, задержавшись на мгновение, взглянула на дом. Будет ли кто-то скучать по ней? Разве что мальчик, да и тот со временем забудет ее.
Сирена пришпорила лошадь и чуть не сбила какую-то фигуру, выступившую из темноты.
— Цезарь! Что привело тебя сюда? — холодно спросила она.
— А что заставило тебя ночью сесть на коня?
— Меня одолела скука, — солгала она. — Ригана нет дома. Сегодня после обеда он отправился на дальние острова, взяв с собою мальчика.
— На дальние острова? — переспросил он.
Или она ошибалась, или страх прозвучал в голосе испанца.
— Да, — кратко подтвердила она.
— Это правда, что он передал Крюка Морской Сирене?
— Да, правда. Ты только что вернулся, Цезарь?
— Несколько часов назад. Ты говоришь, что Риган отправился на дальние острова? Это странно: он редко бывает там.
Она понимала, что Цезарь хочет выудить из нее информацию.
— Ты ошибаешься, Альварес. Последнее время он бывает там каждую неделю.
Сирена догадывалась, что при этих словах страх охватил его, и это доставляло ей удовольствие. Однако сейчас у нее совсем не было времени на разговоры с Цезарем. Чтобы отделаться от него, она сказала:
— Извини, но я спешу. Обязательно передам Ригану, что ты заходил.
— В этом нет необходимости. Ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе, чтобы вместе прогуляться? Вечер слишком прекрасен, и так не хочется сейчас оставаться одному.
— Извини, но я предпочитаю прогулку в одиночестве. Мне необходимо многое обдумать. К тому же я не забыла нашу последнюю встречу, Цезарь, и думаю, что не забуду никогда.
— Ах моя маленькая голубка! Что я могу сказать в свое оправдание? — он вскинул руки в беспомощном жесте. — Я ведь мужчина, а ты — прекрасная женщина. Я просто потерял голову. Могу я сказать, что это был незабываемый момент?
Сирена вспыхнула.
— Ты обманул меня! В вине, которое ты мне подал, был наркотик. Ты это сделал специально, ты знал, что тебе никогда не удастся затащить меня в свою постель!
— Дорогая Сирена, ты говоришь как разгневанная девственница, а между тем я хорошо запомнил, что в тот день ты была увлечена мною и, к моему удивлению, вела себя как опытная любовница, несмотря на слухи, будто Риган не спит с тобой.
— Свинья! — выпалила она. — Для тебя главное — сделать назло Ригану! Ты думал, что, соблазнив меня, разобьешь ему жизнь и достигнешь своей цели. Я могла бы понять, если бы ты попытался соблазнить меня честным путем, а не обманным. Думаю, Риган должен разобраться с тобой!
— Это что? Угроза?
— Это не угроза. Я не знаю, чем он сейчас занят, но мой брат говорил, что эти поездки на острова имеют какое-то отношение к тебе. Это все, что мне известно! — сказала она, вырывая поводья из его рук.
Цезарь схватил Сирену за руку и чуть было не стащил ее с лошади. Она рванулась, высвобождаясь из цепких рук испанца, и он, отступив назад, успел схватить ее за рукав, дернул его и оголил ее руку.
Сирена зло лягнула Цезаря, и тот, пораженный, сделал шаг назад, давая всаднице возможность пришпорить лошадь и ускакать. Сердце ее бешено колотилось в груди. Хотя было темно, но луна светила довольно ярко, и Сирена успела заметить перекошенное испугом лицо Альвареса. Видел ли он ее шрам? Понял ли он, что шрам этот от удара шпаги? Ей казалось, что если бы он захотел, то сумел бы справиться с ней, и тогда… Что случилось бы тогда?
А между тем, не замеченная ни Цезарем, ни Сиреной, за разыгравшейся сценой из окна наблюдала фрау Хольц. Лицо старой женщины приняло суровое выражение. Она давно подозревала, что хозяйка имеет какие-то тайны. Она давно заметила, что каждый раз, когда та удалялась в свое добровольное заточение, Морская Сирена нападала на корабли. Джулия как-то сказала, что заболевание, которое перенесла хозяйка, оставило на ее коже белый налет, похожий на высохшие морские брызги. А однажды, затаившись в саду, фрау Хольц видела, как жена Ригана и Калеб взбирались в дом по оконной решетке.
