Бертрис Смолл - Ворон
Уинн, сидевшая возле своего ткацкого станка у главного очага, встала и подошла к мужу Ее маленькая ручка залепила увесистую пощечину пасынку — Как ты смеешь? Как осмелился ты оскорбить твоего отца? И меня тоже? Ты, Кэдерик Этельмар, не имеешь на это права. Твой отец, а мой муж, в свои сорок три года больше мужчина, чем ты когда-либо будешь для всех своих женщин! Твоя мать, упокой Господь ее душу, не могла больше рожать после того, как ты и твой брат появились на свет. Такое иногда случается с женщинами. Отец ничем себя не запятнал, он всегда оставался верен ей в своей жизни. Иначе ты увидел бы знакомые черты лица среди юных крепостных. Но она мертва, — продолжила Уинн, — и твой отец взял в жены меня. Я молода и плодовита. Я дам твоему отцу столько детей, сколько он захочет, Кэдерик Этельмар! Если ты не сможешь сдержать в будущем свой язык, можешь не приходить в наш дом. Меня это не оскорбит, и я не позволю оскорблять твоего отца, — закончила Уинн и вернулась к своему станку.
— Она слишком горда, твоя «датская» жена, — произнес Кэдерик, потирая щеку, удивленный силой удара, от которого он чуть не закачался, но только потому, уверял он себя, что она застала его врасплох.
Если бы она оказалась под ним, между его сильных бедер, он заставил бы ее кричать о пощаде.
— «Датская» или нет, Уинн — моя жена, и ребенок, которого она носит, — мой ребенок, сын, которого она родила прошлой весной, — мой, я усыновил его.
«Датская» жена означало, что их брак не освящен церковью. Это было общепринятым правилом в Англии того времени среди многих состоятельных саксонцев, которые одновременно имели двух и больше жен, если так пожелали, несмотря на запрет господствующей христианской религии. Старые обычаи отмирают с трудом, и бывают причины, по которым мужчины хотят взять жену. Могущественные лорды женятся ради богатства, власти; богатые, чтобы приумножить свое богатство, но любовь везде принимается во внимание. «Датской» женой называли женщину, которую мужчина брал ради любви. Женились обычно по каноническому праву ради более прозаических целей. Дети, рожденные от «датской» жены либо от любой наложницы, считались законными наравне с детьми жены, с которой венчались ради власти и золота. У наложниц не было того престижа и положения в доме, как у жены или «датской» жены. К «датской» жене относились с уважением и почетом, как к законной жене.
С того самого вечера Кэдерик не позволял себе грубых замечаний по поводу брака отца и его жены. Не то чтобы он стал менее резок, но Эдит Крукбэк предостерегала. Ведь своим невоздержанным языком он угрожает собственному наследству — Сейчас ты законно объявлен наследником Элфдина как старший сын отца, — внушала она ему, — но если ты будешь продолжать оскорблять Эдвина Этельхарда, он вправе разделить все земли между теми, кого он выберет сам, или лишит тебя наследства совсем. Он уже усыновил Арвела, сына Уинн. А твоя мачеха весной принесет ему еще одного ребенка. Это может быть еще один мальчик. Ты называешь отца стариком, но он совсем не стар. Однажды женщины поддразнивали Уинн ее престарелым мужем, и она, залившись краской, сказала нам по секрету, какой он страстный любовник. Он каждую ночь берет ее, а иногда и по два раза, мой муж! Он может заиметь полдюжины ребятишек, прежде чем ослабеет его страсть, Кэдерик! Продолжай оскорблять Уинн и своего отца, и окажешься без дома, с пятью мерами земли после смерти моего отца.
Последовав совету жены, с чьим мнением он всегда считался, Кэдерик прекратил свои нападки на отца и Уинн.
В то время в политической жизни государства соперничали два человека. Король Эдуард был скорее святым, чем властелином. Сын Эммы Нормандской и Этеяьреда, прозванный Исповедником, он с юных лет жил при нормандском дворе в изгнании и взошел на трон только после смерти двух сводных братьев. Его жена была дочерью покойного графа Годвина, ее тоже звали Эдит. Но их брак был лишь на бумаге, потому что Эдуард, глубоко религиозный человек, удалился бы в монастырь, если бы ему не помешали в этом, поскольку он был наследником престола по прямой линии.
Его обет безбрачия, однако, означал, что от его союза с дочерью Годвина не будет детей. Эдуард избрал наследником трона своего кузена Вильгельма Незаконнорожденного, герцога Нормандии. Годвин бы не одобрил его выбора, но его сейчас уже не было в живых, а руководство делами спокойно перешло к его сыну Гарольду. Эдуард был последним представителем старой династии английских королей, выходцев из Уэссекса. В жилах Гарольда Годвинсона не текла королевская кровь. Чем ближе был бездетный король к могиле, тем ближе про двигался к трону Гарольд Люди, подобные Кэдерику, поддерживали Гарольда. Он был англосакс, и им было все равно, что он не королевской крови. Эдвин Этельхард, напротив, считал, что выбор короля Эдуарда надо уважать. Кроме того, Эдвин сказал Уинн, что он не верит в способность Гарольда сдержать волну вторжений викингов. А Вильгельм сможет. Гарольд ввергнет Англию либо в одну войну, либо в другую, потому что такие люди любят войны. Это их занятие. Вильгельм же предпочитает мир, хотя сам — прекрасный воин. Война отбирает золото. Мир, наоборот, приносит золото. Поэтому отец и сын по вечерам спорили на разные лады, и ни один из них не мог разрешить этого спора.
Уинн нравилось их слушать, так как она узнавала многое об английской политике. Ее занимала мысль, останется ли герцог Вильгельм, в случае, если корона достанется ему, на английской стороне от Рва Оффы или двинется со своими рыцарями на Уэльс. Грозит ли опасность Гарноку? Или Сант-Брайду? Она часто думала о своей семье и надеялась, что когда-нибудь Эдвин позволит ей навестить их. Застанет ли она в живых Энид?
Она вздохнула, потом, почувствовав шевеление младенца в чреве, погладила рукой живот. Два ребенка за два года. Ей хотелось подарить Эдвину еще ребятишек, но Уинн решила после рождения ребенка по крайней мере два года не заводить больше детей. Несмотря на молодость и силу, это было для нее утомительно. Поэтому она тайком приготовила и убрала специальные шарики, которые не допустят новой беременности. Мужчины такие недогадливые в этих делах.
Наступил день святого Мартина. Арендаторы-ремесленники и фермеры прибыли в Элфдин с податью тану Семейство Эдвина Этельхарда отметило праздник жареным гусем и печеными яблоками. У Арвела уже прорезалось несколько зубов, и он с наслаждением грыз гусиную ножку.
Это был прелестный малыш с синими глазами отца и темными волосами.
Он рос в счастливой и спокойной обстановке. Когда ему было что-то нужно, он указывал на это пальчиком и громко кричал: «Ба!»
На радость Эдвина, мальчик, завидя его, всегда звал «Па!» Арвел любил всех, кроме Кэдерика, при появлении которого затихал, предчувствуя опасность.
