Синтия Райт - Огненный цветок
— Когда я могу идти? — тихо спросила Улыбка Солнца. Все повернулись к ней. В глазах Стивена читалось горькое сожаление.
— Кому-то придется тебя отвезти, — сказал он. — Ты хочешь поехать в агентство? Я не могу суверенностью сказать, каковы там сейчас условия, но слышал, что там не будут кормить, пока твой народ не согласится отдать Черные Холмы. Наше правительство делает ужасную вещь, дорогая, а я не хочу, чтобы ты страдала…
— Договор будет подписан, — ответила она. — Приближается зима. Моему народу придется торговать своей землей за еду. Какой еще выбор дали нам белые? — Улыбка Солнца была тверда в своем намерении. — Лучше, если я поеду в центр. Я смогу научить мой народ многим обычаям белых людей. Наша жизнь теперь изменилась… навсегда. Я никогда не смогу быть такой, как была когда-то…
Наступило королеве молчание, после чего Энни Сандей произнесла:
— Стивен, по-моему, нам следовало бы поделиться со всеми нашей новостью! — Она говорила робко и почти застенчиво. — Вероятно, мы можем сами отвезти Улыбку Солнца…
— Да! — воскликнул он, оживившись: — Превосходно, дорогая! — Стивен встал, оглядел всех присутствующих и сказал: — Я хочу сообщить вам всем, что Энни оказала мне огромную честь, согласившись стать моей женой. Мы намерены пожениться как можно скорее и отправиться в свадебное путешествие на Восток. Зиму мы проведем в Вашингтоне и в Филадельфии.
Когда стих хор удивленных вопросов и поздравлений, все согласились, что Стивен и Энни проводят Улыбку Солнца через Черные Холмы в агентство по Делам индейцев на северо-западе Небраски. Оттуда они продолжат свой путь по реке, а затем по железной дороге. Дискуссия началась по поводу приглашения Сьюзен и Бенджамену присоединиться к новобрачным, но они оба отказались.
У Бенджамена здесь уже появились новые друзья, и, как твердо заметила Мэдди, ему не следует пропускать занятия в школе, а Сьюзен уныло заявила, что она слишком стара, чтобы после дороги в Дидвуд предпринимать еще одно путешествие по Америке.
Изменения в их жизни произошли так неожиданно, что у Мэдди кружилась голова. Сначала шокирующий Дидвуд и возможность снова узнать отца. Затем ей пришлось привыкать к новому положению жены, к дому, в котором она с ним жила, и к присутствию Энни Сандей и Улыбки Солнца. А теперь снова все меняется!
Когда они с Лисом встали, чтобы идти домой, и она наклонилась к бабушке поцеловать ее и пожелать спокойной ночи, Сьюзен морщинистой рукой похлопала ее по щеке.
— Мы прекрасно здесь перезимуем, вы с Лисом и мы с Бенджаменом. — Старушка чуть заметно подмигнула: — Если честно, я хочу немного мира и покоя… а когда эти двое вернутся из свадебного путешествия, я перееду в этот милый коттеджик!
Мэдди посмотрела на отца и поняла, что настоящая причина ее тревоги — страх, сидящий в ней с детства, что он может не вернуться. Стивен встретился с ней взглядом умоляя подойти к нему. Когда она очутилась в его объятиях, Мэдди подумала о том, какие бурные, беспокойные недели они прожили начиная с июля. Столько перемен со времени ее знакомства с Дидвудом!
— Мадлен, твоя мать гордилась бы тобой, будь она здесь, — нежно проговорил Стивен.
— Я не уверена в этом, — покраснела Мэдди. — В эти дни я не очень-то была похожа на леди, которой она меня воспитала, но была гораздо счастливее, чем когда-либо. И это не только потому, что я полюбила Лиса. Я счастлива потому, что наконец-то поняла, что соблюдение внешних приличий с тем, чтобы жить «как полагается» еще не гарантирует глубокого сердечного счастья. Мне понадобилось приехать в Дидвуд, чтобы понять это.
— Дорогая, ты помнишь, как ты обычно называла меня, когда была совсем маленькой? — Печально улыбнувшись, Стивен добавил: — Я понимаю, ты с ранних лет приобрела чувство собственного достоинства, но, вероятно, не забыла…
— Папой, — приглушенно прошептала она. — Я обычно называла тебя папой…
На какое-то мгновение у Стивена Звери сжалось горло, и он замолчал.
— Да, именно так. Как я любил, когда ты звала меня папой! Как мне нравился свет в твоих глазках, Мэдди, дорогая! Не хочешь ли ты снова называть меня так, когда мы с Энни весной вернемся домой и останемся здесь до конца наших дней?
С глазами, полными слез, Мэдди кивнула. Она вдруг поняла, что вновь обрела невинное доверие к отцу, которое испытывала в детстве.
— Да, папа…
Вскоре Лис с Мэдди шли вдоль сосен к своему дому. Радость, переполнявшая сердце Мэдди, была так сильна, что ей пришлось остановиться и на мгновение закрыть глаза. У них над головой и над Дидвудским ущельем сияла полная, ясная луна, а небо было усыпано блестящими звездами.
Лис сзади обнял ее и прижался щекой к ее шелковистым волосам.
— В один прекрасный день, Огненный Цветок, я построю на этом месте тебе прекрасный дом, — произнес он тихим голосом. — Это будет дом, в котором ты сможешь осуществить все свои мечты. У нас будет каменная крыша и музыкальная комната, полированные панели из экзотических деревьев на стенах и ванна, расписанная золотом, в которой мы сможем поместиться вдвоем и в которой будет вдоволь горячей воды… У тебя будет собственная библиотека… и большая веранда с качалкой и плетеной мебелью!
Уловив его мечтательный голос, Мэдди прижалась к нему.
— Не забудь о садах! — подразнила она его.
— Мы привезем деревья и цветы из Кью Гарденс в Лондоне, — торжественно пообещал Лис.
— Знаешь, что здесь самое лучшее? — Мэдди повернулась к нему лицом и прижалась к его крахмальной рубашке.
— Я жду, что ты мне скажешь, любимая!
— Самое лучшее, что мы будем так же счастливы, будет у нас этот дом, сад, ванна и качалка на веранде или нет. Нам нужна только наша постель с периной и нужно быть все время вместе!
— И мы можем быть вместе всегда! — закончил Лис. При свете звезд он поднял Мэдди с земли и держал ее целую минуту… прежде чем запечатлеть на ее губах поцелуй, еще более сладостный, чем прежние.
Послесловие
Будьте уверены, дорогие читатели, что я стремилась в этой книге к исторической точности и тщательно проверяла часто сомнительные источники, касающиеся истории Дидвуда и Черных Холмов. Я с большим удовольствием читала личные воспоминания (часто записанные с устных рассказов) о жизни Дидвуда в 1876 году, о последней стоянке Кастера и рассказы тех, кто знал Безумного Коня или Бешеного Билла Хиккока, но, разумеется, все воспринимала критически.
Для меня важно было сделать моих персонажей живыми, но я считаю историческую канву двигающим моментом моих романов и уверена, что было бы обманом перекраивать реальные факты.
Кроме того, зачем приукрашивать события того лета: Кастер на Литтл Бигхорн, появление в Дидвуде Бешеного Билла Хиккока и Горе-Джейн, убийство Хиккока, визит Безумного Коня с его людьми в Бир Батт, смерть проповедника Смита и «марш голода» отрядов генерала Крука, в том числе и битву на Слим Батте, который закончился (где же еще?) в Дидвуде?
