Дженел Тейлор - Тайны полуночи
— Не волнуйся, он не виновен, — серьезно и убедительно сказала она.
«Как она верит в отца! — ревниво подумал Стоун. — А я не заслужил такой любви и доверия…»
Джинни поняла, что он подумал, и сказала тихо и ласково:
— Не волнуйся. Что бы ни случилось, мы будем вместе. Только прошу тебя, не арестовывай его сам. Пусть это будет другой кто-нибудь. Это ты сделай для меня, для нас обоих. А я верю тебе и люблю тебя.
У него перехватило дыхание:
— Что ты хочешь сказать?
— Что я выйду за тебя замуж. Мы уладим все здесь и вернемся в Техас.
— Когда?
Она улыбнулась его поспешности.
— Я же не знаю, сколько времени это займет. А ты как думаешь?
— Я тоже не знаю. Я уже долго веду расследование и ничего не добился. У меня есть мысль: зарегистрируем компанию на двое и мое имя, Мэтт узнает об этом и объявится.
— Хороший план, только мое имя не нужно включать. А то семья отца в Джорджии узнает, что он жив, а ведь он скрывается от Кленис. Кленис и ее муж жадные — они предъявят права на рудник. В общем, будет много осложнений.
— Хорошо, как скажешь.
— Спасибо. — Заржала лошадь Джинни, и девушка повернулась в ее сторону, но ничего тревожного не увидела. — Почему мы не заходим в хижину? Пора отдохнуть! — сказала она. — Я так устала…
— Отличная идея! — согласился Стоун. — У меня есть лассо, я зацеплю и спущу лестницу.
— Не надо! — Джинни поискала в кустах, нашла толстую веревку и протянула ее Стоуну. — Дерни! — Стоун повиновался, лестница упала и повисла в нескольких футах от земли.
— Отлично придумано! — Он подозвал свистом своего коня, и умное животное прискакало из леса.
— Отец придумал это, когда я в детстве залезала на высокие деревья, У меня были мальчишечьи ухватки, пока меня не отправили в пансион для молодых девиц в Англии.
Стоун расседлал лошадей, а Джинни собрала в одно место все сумки и пожитки и ступила на лестницу, которую придерживал Стоун. Поднявшись, она опустила веревку, Стоун привязал к ней вещи, Джинни поднимала их наверх. Потом он осторожно взобрался сам, пробуя каждую ступеньку — под его тяжестью лестница опасно поскрипывала. Он поднял за собой лестницу и сказал Джинни:
— Ну, теперь все в порядке. А за твоей лошадью Чуун присматривает, чтобы далеко не ушла.
— Какой он умный! — сказала Джинни, глядя сверху на гнедого красавца, красновато-коричневого, с легкой развевающейся гривой и широким, как веер, шелковистым хвостом.
— А что значит его имя на языке апачей?
— «Чуун» значит «друг» — он мой лучший друг, уже несколько лет.
— Красивый, умный и послушный друг.
— Такой же, как мой новый лучший друг: Вирджиния Энн Марстон. — Джинни улыбнулась и обняла его:
— И ты тоже — мой лучший «чуун».
Вдали загремел гром.
— Скоро разразится гроза, — сказал Стоун. — Надо войти в дом и закрыть двери и окна.
Джинни тоже предчувствовала, что стихия разбушуется, но думала, что произойдет это за закрытыми окнами и дверьми.
Стоун толкнул дверь и заглянул внутрь, держа палец на спусковом крючке пистолета.
— Все в порядке, заходи.
В хижине с закрытыми ставнями было полутемно. Джинни оглядела последнее жилище своего отца.
— Надо проветрить, — сказал Стоун, открывая ставни. Джинни в это время втаскивала в комнату вещи. Потом она снова оглядела прибежище Мэтта Марстона, богатого плантатора с юга, владельца усадьбы Зеленые Дубы. И он, и Вирджиния жили там в довольстве и роскоши. А в этой убогой хижине было темно и грязно, на крючках висела поношенная одежда, у стены стояли стоптанные сапоги. На пыльном столе лежала колода покерных карт, на полу комьями засохла грязь — ни свежих отпечатков пальцев, ни следов — все показывало, что долгое время здесь никого не было. Сердце Джинни сжалось тоской при виде убогого запустения мрачного жилища.
Она перевела взгляд на Стоуна и сказала:
— Он давно не жил здесь.
Тот кивнул:
— Да, любимая. Но все равно он, наверное, жив и скрывается где-нибудь еще.
Джинни вышла на каменное крыльцо под навесом на двух грубо сколоченных столбиках. Здесь на крюках висели инструменты старателя: на одних — кайлы и лопаты, на других — кастрюли и сковородки. Выше были крюки, очевидно, для сушки одежды и подвешивания охотничьей добычи. Теперь в воображении Джинни вдруг возникла живая картина жизни ее отца, изнеженного южного джентльмена, никогда не занимавшегося физическим трудом на открытом воздухе, с нежными руками и тщательно охраняемым от загара и морщин лицом. Она представила себе, каким он стал, какие разрушения нанесло ему время, испытания войны и тяжелая работа старателя. Все, что она увидела в выстроенной его руками хижине, говорило о том, что облик благополучного джентльмена-плантатора должен был измениться неузнаваемо. Отец, наверное, стал похож на грубых золотоискателей, которых Джинни видела на улицах Колорадо-Сити, — как и они, Мэтт Марстон жил вдали от цивилизации, тяжким и суровым трудом, в скудных и жестоких условиях. А до этого его преобразила война, плен и тюремное заключение — тяжелые испытания, которые вынес и Стоун. Эти испытания мужчины выносили вдалеке от своих семей, лишенные поддержки и нежности любящих сердец. Джинни охватило смятение. «Отец, что с тобой сталось?» — думала она. Конечно, Стоун прав… в письмах я не могла почувствовать этих перемен.
Слезы текли по ее щекам, и Стоун поторопился обнять ее и утешить, и она излила ему свое горе.
Он тоже думал о прошлом, вспоминая дни, проведенные с Мэттом и Клэем.
— Да, это случилось со всеми мужчинами с Юга, любимая. Война ожесточает, особенно побежденных. Она наносит удар гордости человека и его самоутверждению: или он закаляется, или ломается. Но Мэтт был добрый и хороший человек. Наверное, мои подозрения ошибочны. Я должен был судить о нем с ясной головой, а меня сбили с толку подозрения Клэя. Я должен понять, что произошло между ними, и я постараюсь выяснить это.
Побледневшая Джинни посмотрела на Стоуна:
— Да, у меня тоже в голове все помутилось, я не могу понять. А что, если Клэй остался в живых, а не отец? И он переслал мне письмо отца? Нет, ведь в письме упоминается о смерти Клэя…
Стоун насторожился:
— А письмо написано почерком твоего отца?
Джинни минуту подумала:
— Да, я почти уверена в этом. Но я могла и не всматриваться: ведь я и не думала, что письмо может быть написано кем-либо другим. Но если его написал Клэй, то зачем бы он послал карту?
— Если это Мэтт погиб в хижине, Клэй, наверное, захотел вызвать тебя, потому что ты стала его компаньоном. Он прочитал письмо и знал, что оно тебя встревожит и ты приедешь.
