Моника Маккарти - Суровая нежность
Он не мог поверить, что доверял ей. Он не подвергал сомнению ее заключение о болезни короля, а не задумываясь принял ее слова на веру. Если б он знал, то был бы начеку. Того, что случилось в горах, можно было избежать.
– Прости, – покаянно проговорила она, – я должна была сообщить тебе раньше…
– Но ты не доверяла мне.
– Ты не слишком благоразумен, когда дело касается моих братьев. И я не единственная, кто хранил тайны.
Он оставил без внимания ее колкость в отношении Горной стражи – заслуженную или нет.
– Боже мой, ты продолжаешь их защищать?
Глаза их встретились. Кровь в его жилах кипела, и он пытался удержать в узде свой гнев и не сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет.
Но этого и не нужно было. Она все равно увидела.
Он заметил, как она резко втянула воздух.
– Ты до сих пор не простил меня. Ни за что. Ни за то, что между тобой и ими выбрала их. Ни за то, что вышла за Уильяма. Ни за то, что тебе пришлось сделать, чтобы защитить меня.
– Не сейчас, Хелен, – процедил он сквозь зубы. Он старается не ляпнуть сгоряча что-то лишнее, черт побери. – Я не хочу говорить об этом сейчас.
– В том-то все и дело. Ты никогда не хочешь говорить об этом. И никогда не захочешь.
Глаза его сузились от какой-то окончательности в ее голосе.
– Что ты имеешь в виду? У нас полно времени на разговоры. Бога ради, я же попросил тебя выйти за меня замуж, чего же ты еще хочешь?
Она на секунду удержала его взгляд, прежде чем отвести глаза.
О Боже. Грудь его сжалась от неверия… от воспоминаний. «Прости, я не могу».
Он понял, что она скажет, раньше, чем она заговорила.
– Я люблю тебя, Магнус, но не выйду за тебя. Только не так.
Он не мог ничего с собой поделать. Он был так зол, что схватил ее. Как она может? Как может опять отказывать ему после всего, что они пережили? Сердце его стучало молотом. Да есть ли у нее, в конце концов, мозги?
– Что значит «только не так»?
– Я не хочу всю оставшуюся жизнь стоять между тобой и братьями. – Слезы потекли у нее из глаз.
То ли он отпустил ее, то ли она сама вырвалась, он не знал, но в следующий миг она уже шагала прочь. И, как и раньше, он не пошел за ней. Он стоял, и кислота разъедала ему грудь, оставляя пустоту, которую он никогда уже и не думал снова почувствовать.
Она никогда не любила его по-настоящему. Ни тогда. Ни сейчас.
Хелен понимала, что поступает правильно, но сердце все равно разрывалось на части. Медленно. Корчась и сжимаясь.
Отказать Магнусу было тяжелее всего на свете. Она любит его так давно, что думала, ничто не сделает ее счастливее, чем выйти за него замуж. Долгое время это казалось несбыточной мечтой, а его завоевание – ее единственной целью. Странно сознавать, что теперь, когда она получила то, что хотела, этого оказалось недостаточно.
Она любит его всем сердцем, но не станет жить в постоянном страхе сказать что-то не то или пробудить нежелательные воспоминания. Она не станет жить с призраком вины, стоящим между ними.
Пока он не простит себя, он не сможет простить ее. Она надеялась, что ждать придется не слишком долго, но не собиралась биться головой о каменную стену в ожидании того, чего может никогда не случиться.
Пора ей взять свое счастье в собственные руки. Идти своей дорогой. Последние несколько месяцев подсказали ей, как это сделать.
Держа будущее в своих руках, она отправилась на поиски короля.
Магнус молча пересек внутренний двор и присоединился к Макгрегору. У друга достало ума не заговаривать, пока они не отъехали подальше от замка, направляясь на север, куда, по словам замковой стражи, направился разведотряд.
Грудь его была словно в огне. Сердце колотилось в ушах. В горле так пересохло, будто он не пил неделю.
Он не мог поверить.
Она опять отказала ему, и боль во второй раз меньше не стала. Магнус убеждал себя не верить этому. Она была рассержена, она передумает. Она узнала правду о Гордоне и поняла. Гораздо больше, чем ему хотелось бы.
Как он мог снова допустить это? Как мог позволить себе поверить, что у них есть шанс? Дурак. Как он мог думать найти счастье ценой жизни друга?
Они ехали уже с полчаса, когда Макгрегор нарушил молчание:
– Я так понимаю, девушка не в восторге, что ты едешь за ее братом.
Магнус посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.
– Можно сказать и так.
– Ее преданность достойна восхищения.
Магнус ничего не ответил, но рот его сжался. Хотелось бы ему, чтобы хоть раз эта преданность была направлена на него.
– Она любит тебя. – Прославленный лучник улыбнулся. – Я повидал немало влюбленных женщин, чтобы узнать этот взгляд. Можешь не сомневаться.
Обычно это вызывало смех или шутку вроде того, что это и неудивительно, с таким-то «смазливым» лицом, но Магнус был не в настроении шутить.
– По-моему, на сей раз ты ошибаешься.
Он пытался, но этого оказалось мало. Она отказала ему, пропади все пропадом. Острая боль в груди усилилась. «Не думай об этом. Сосредоточься». Взяв себя в руки, он оглядел дорогу впереди.
– Кажется, я что-то вижу.
Он ударил пятками, и лошадь припустила вперед.
– Это они! – прокричал он через минуту.
Магнус не удивился, увидев, что часть разведгруппы скачет им навстречу, – он предполагал, что Сазерленд использует эту уловку, чтобы сбежать. Однако удивился, когда увидел, что один из двух как раз тот, кого он ищет. Вторым был младший зять Маклауда.
Магнуса впервые кольнула неуверенность.
Они с Макгрегором натянули поводья и остановили лошадей на дороге перед ними.
Глаза Сазерленда сузились.
– Так не терпится закончить то, что мы начали?
Он слишком спокойный, осознал Магнус. Сазерленд не ведет себя как человек, только что пытавшийся убить короля. Они с Макгрегором обменялись взглядами, и Магнус увидел, что тот думает так же.
Магнус оставил без внимания предложение, хотя оно и было чертовски соблазнительным.
– Где остальные?
– Мы недавно разделились. А что случилось? – В голос Сазерленда закралась тревога. – Что-нибудь с Хелен?
– С твоей сестрой все хорошо, – ответил Макгрегор. – Но кто-то покушался на короля.
Потрясение на лицах обоих мужчин было неподдельным.
– Опять?
– Как? – спросили они одновременно.
– Ты слышал о сарацинском порохе? – задал вопрос Магнус, и молодой рыцарь кивнул.
Взгляд Сазерленда метнулся к Магнусу. Рот сжался в твердую линию.
