Джейн Киддер - Падший Ангел
Том счастливо улыбнулся, склонил голову и предложил Элис руку.
– А где Натан? – вдруг спохватилась невеста, с беспокойством озираясь по сторонам.
– Он ждет тебя у алтаря, – рассмеялся Том. – Как только преподобный Дженкинс пригласил всех войти, Натан первым взлетел по ступенькам. У тебя, Элис, самый пылкий и нетерпеливый жених из всех, каких я в жизни видал.
– Ты совершенно прав, Том. И знаешь, я самая счастливая женщина на свете, – с улыбкой сказала Элис и прижалась к плечу брата, который повел новобрачную в церковь, бережно поддерживая ее.
Стелла Пенс, Линн и несколько других молодых женщин постарались, чтобы церемония бракосочетания навсегда запомнилась Натану и Элис, да и всем жителям Биксби тоже. Они украсили храм цветочными гирляндами, а возле алтаря расставили вазы с белыми лилиями. Элис, оказавшись рядом с Натаном у алтаря, слушала проповедь священника и благодарила бога за то, что однажды грозовой ночью он привел Натана в ее дом. «Воистину, неисповедимы пути твои, господи, – думала она. – Ведь только тебе мы обязаны своим счастьем». Вопрос отца Дженкинса прервал размышления Элис.
– Берешь ли ты, Элис Афина, этого мужчину в законные мужья?
Элис подняла глаза на Натана и поразилась тому, что в такой серьезный момент он улыбается. Потом она увидела, как его губы беззвучно зашевелились.
– Афина?
– Да, – ответила Элис священнику и Натану одновременно.
– Берешь ли ты, Натан Баффингтон, эту женщину в законные супруги?
Удивленная Элис легонько сжала руку Натана, привлекая его внимание, и одними губами спросила:
– Баффингтон?
Натан пожал плечами и точно так же беззвучно ответил:
– Фамильное имя.
Священник кашлянул, прочищая горло, и повторил:
– Берешь ли ты, Натан…
– Да! – громко перебил его Натан, чем вызвал волну приглушенного хихиканья.
Преподобный Дженкинс осуждающе нахмурился.
– Позже я хочу поговорить с вами обоими о серьезности церковных обрядов, – пронзительным шепотом заявил священник.
Натан и Элис смиренно потупили глаза. Прозвучали слова клятвы, и Натан надел Элис на палец бабушкино кольцо.
– Вскоре получишь другое, – шепнул он ей на ухо.
– Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил священник и с улыбкой добавил: – Можете поцеловать вашу жену.
Натан прижал к себе Элис и припал к ее губам в столь долгом и страстном поцелуе, что преподобному Дженкинсу снова пришлось громко прочищать горло, чтобы вернуть к действительности новобрачных. Элис и Натан отпрянули друг от друга и под строгим взглядом священника опустили головы. Но вместо того, чтобы в последний раз благословить молодоженов, отец Дженкинс развернул их лицом к своим прихожанам и громко объявил:
– Я рад, что первым могу представить вам мистера и миссис Натана Уэллесли.
Воцарившуюся в храме тишину внезапно нарушила Mapвел Диксон.
– Вы ошиблись, преподобный отец, – пронзительно взвизгнула старая дева. – Его зовут Уэллс. Нат Уэллс.
– Боюсь, что не правы вы, мисс Диксон, – весело откликнулся священник. – Его фамилия Уэллесли. Натан Уэллесли.
– Натан Уэллесли, техасский рейнджер? – неожиданно громко прозвучал в тишине шепот Хирама Ричмана.
– Натан Уэллесли из тех самых Уэллесли? – одновременно с владельцем магазина спросила Лилиан Андервуд.
Схватив Элис за руку, Натан вместе с женой поднялся на возвышение и встал рядом со священником.
– Думаю, – с улыбкой начал он, – что настало время открыть всем нашу тайну. Наверное, вы еще не забыли, как года два назад банда Росаса ограбила банк в Биксби. Кое-кто из вас знает, что брат Элис, Том Карлайл, обвинялся в пособничестве бандитам. Он уехал из дома, оставив сестру одну, и этот его поступок – очень похожий на бегство – только подтверждал его вину. Я хочу, чтобы вы знали, что Том Карлайл был полностью оправдан. Более того, он оказал блюстителям порядка неоценимую помощь, благодаря ему, мне, Реду Хилларду и Уиллу Джонсону удалось уничтожить шайку опасных преступников. Никогда больше они не побеспокоят ни вас, ни кого бы то ни было в Техасе. Нас, техасских рейнджеров, направили в Биксби, дабы мы расправились с преступниками, которые вот-вот должны были вернуться за деньгами, которые якобы хранились в доме Элис Грэхем. Так оно и произошло. В борьбе с грабителями помогла нам также моя невеста… – Натан посмотрел на Элис и поправился: – Я хотел сказать – моя жена. Она рисковала собственной жизнью… Меня направили охранять ее…
Натан замолчал, но вскоре продолжил:
– Теперь вы знаете правду. Но есть еще одна новость, которую я хотел бы вам сообщить. В следующее воскресенье мы приглашаем всех на крестины нашего сына Колина Джозефа Грэхема Уэллесли. Надеюсь, вы разделите с нами радость по поводу этого семейного события.
Все головы как по команде повернулись туда, где с Колином на руках стояла Мэри Эллен Дженкинс. Она ласково улыбнулась и шепнула малышу, чтобы он помахал всем ручкой. Колин не заставил себя уговаривать и, к восторгу присутствующих, радостно замахал сразу двумя руками.
Ред наклонился к Уиллу и сказал:
– Это объявление заставит их поломать голову.
– Разумеется, Натан – мастер загадывать загадки, – расплылся в улыбке Уилл. – На крестинах яблоку негде будет упасть. Вот увидишь.
Под звуки свадебного марша новобрачные рука об руку спустились с возвышения, и Натан повел жену к выходу.
– После всего этого вы еще хотите разговаривать со мной, миссис Уэллесли? – спросил он.
Элис грозно глянула на мужа, взяла его под руку и заявила:
– Непременно, мистер Уэллесли. Нам предстоит весьма серьезный разговор.
Натан улыбнулся и ответил Элис страстным взглядом.
– И вы все еще любите меня, миссис Уэллесли? – осведомился он.
– Сильнее любить невозможно, – ответила Элис с сияющим от счастья лицом.
И они вышли на залитую солнцем церковную площадь.
Эпилог– Элис! – позвал Натан, с трудом протискиваясь в узкую дверь. В руках он держал огромный пакет, перевязанный крест-накрест толстой бечевкой. – Иди скорей. Мы получили еще один свадебный подарок.
– Еще? – удивилась Элис, выбегая из спальни. – От кого?
– От Эрика, – весело объявил Натан. Положив пакет на стол, он побежал на кухню за ножом. Аккуратно разрезая бечевку, чтобы не повредить содержимое посылки, он приговаривал: – Надеюсь, это то, о чем я давно мечтаю. – Развернув бумагу, он нетерпеливо заглянул внутрь. На лице у него медленно расцвела улыбка. – Элис, ты только посмотри. – Он сорвал остатки бумаги и поставил на стол картину, написанную маслом. Это был семейный портрет. На картине художник изобразил молодую, очень красивую женщину, которая сидела на стуле, держа на коленях златокудрого малыша, и молодого мужчину, который стоял позади женщины и с гордостью взирал на свое семейство.
