Сьюзен Робинсон - Леди Смелость
— Не удивительно, что Мег ни в какую не хотела от тебя отказываться.
Он укусил ее сзади в шею.
— Она занималась со мной любовью, когда я был еще мальчиком, и теперь думает, что я принадлежу ей.
— Нет, теперь ты принадлежишь мне. — Нора повернулась к нему лицом.
— Я никому не… Кровь Христова!
Тело Кристиана изогнулось — Нора ущипнула его одной рукой, а другой снова сдавила ему член. Не успел он прийти в себя, как она нырнула под одеяло и, завладев его членом, принялась сосать. Он вцепился руками в одеяло, пытаясь одновременно освободиться от ее рта. Это ему почти удалось, но в последний момент она перехитрила его, раздвинув ему ноги и пустив в ход зубы.
Дрожь наслаждения прошла по его телу, он приподнял бедра над кроватью и задвигался у нее во рту. Никогда прежде у него не возникало ощущения такой полной утраты контроля над собой. Но когда она ухватила его за мошонку, он навалился на нее и прижал к кровати, вознамерившись стереть с ее лица выражение триумфа.
Хотя и с трудом, но ему все же удалось стащить с кровати одеяло, одновременно удерживая Нору на месте. Положив руку на ее заветный холмик, он крепко сжал его, но больше ничего не стал делать. Нора попыталась извиваться; в ответ он принялся лизать и целовать ее грудь, не убирая при этом руки с заветного холмика. Под его рукой ее плоть увлажнилась и набухла.
Зная, что она старается угадать, когда он начнет двигаться, он держал ее в напряжении, не прекращая однако, сосать и покусывать ей грудь. Ее соски набухли и отвердели, и Нора зашипела на него.
Усмехнувшись, он положил голову ей на грудь, прислушиваясь к ее учащенному дыханию. Когда дыхание выровнялось, он стал водить пальцем между ее тайными складками. Он повторил это несколько раз, затем, опустив голову, приник к ним ртом. Он ласкал ее языком до тех пор, пока она не вонзила ногти ему в спину. Только тогда он оторвался от нее, положил ее ноги себе на бедра и вошел в нее.
Это было просчетом с его стороны — доведенный собственной игрой до состояния предельного возбуждения, он мгновенно утратил над собой контроль и яростно задвигал бедрами, стремясь получить максимальное удовольствие. Нора ответными движениями старалась втянуть его глубже в себя.
Затем, обхватив его бедра, стала направлять его движения таким образом, чтобы самой достигнуть вершин наслаждения. Эти ее манипуляции вызвали у него благоговейный трепет. Наконец она застонала в оргазме; ее влажная плоть всосала его в себя без остатка, и в тот же миг его соки хлынули в этот требовательный сосуд.
Когда улеглись волны наслаждения, он открыл глаза и обнаружил, что стоит на четвереньках между ног своей прекрасной мучительницы. Он в недоумении огляделся, не в силах поверить, что все вокруг осталось таким же, как раньше, потому что сам он изменился.
На секунду в нем с необычайной силой вспыхнул инстинкт собственника — ему захотелось отправить жену в замок Монфор и запереть в башне, чтобы ни один мужчина не смог прикоснуться к ней. Безумие.
Он улегся на Нору. Она гладила ему волосы, шепча слова восхищения его телом, и он, внутренне улыбаясь, поклялся себе, что не даст ей узнать, насколько близок он был к полному подчинению. Что она тогда сделает с ним, он и представить себе не мог. Размышляя над этим, он погрузился в сон, укрытый, как одеялом, руками и ногами своей любимой.
Проснувшись спустя несколько часов, Кристиан увидел, что Нора зашнуровывает лиф своего платья. На голове у нее была сетка для волос, которая, однако, не могла сдержать пышные кудри, вьющиеся вокруг лица и по плечам. Она затянула последний шнурок и, подняв глаза, обнаружила, что он, нахмурившись, наблюдает за ней. Она соскользнула с кровати и направилась к двери. Он рванулся за ней и, оказавшись у двери раньше нее, загородил собой дверной проем. Она уперлась в его грудь.
Схватив за плечи, он отстранил ее от себя.
— Нет, дорогая.
— Но пошел уже третий день, — сказала она, скрестив руки на груди.
— Ну и что?
— У меня есть дела.
Он указал ей за спину:
— В этой кровати.
— Ты боишься.
Он поднял одну бровь.
— Не тебя.
— Да, меня.
— Иди в кровать, жена. У меня есть в запасе несколько штучек, которым я хочу тебя научить.
— Кристиан де Риверс, ваши уловки и ухищрения меня не обманут. — Подойдя к нему, она ткнула пальцем ему в грудь. — В гневе вы способны на ужасные поступки, но со мной вы сбросили свою дьявольскую маску, и я не позволю вам надеть ее снова. Вы боитесь, что все эти дни я находилась под влиянием ваших заклинаний. Вот почему вы ведете себя как пчела с вырванным жалом.
Стараясь не показать своего беспокойства, Кристиан поймал ее руку, прижал к своей груди, а затем, соблазнительно улыбнувшись, положил между ног.
— Ну же, любовь моя, ты мне нужна. — Потеревшись носом о ее щеку, он тихонько шепнул: — Я совсем готов, созрел как репа и такой же твердый. Не заставляй меня мучиться.
— Лгунишка.
В своем возбуждении Кристиан пропустил момент, когда Нора освободилась. Тяжело дыша, она погрозила ему пальцем:
— Противный соблазнитель невинных дев. Ты ведешь себя нечестно, вот что. Я безумно люблю тебя, но я не могу… я хочу сказать… черт тебя побери, Кристиан, я пересохла.
— О! — Он моргнул, а потом схватил ее руку и поднес к губам. — Ругай меня, дорогая, я эгоистичное похотливое чудовище.
— Может, не такое уж чудовище.
Поглаживая ей руку, он не отрывал взгляда от своих пальцев, движущихся по крохотному участку белой кожи.
— А вдруг ты изменишься? Все это время ты находилась рядом с амулетом. — Он потрогал медальон, висевший на цепочке у него на шее.
— Старуха Винни шарлатанка еще большая, чем вы, милорд. — Она поднялась на цыпочки и прошептала ему на ухо: — Тайдмен говорит, она хитростью вынуждает невежественных деревенских женщин платить ей за заклинания, вызывающие беременность, прежде чем они убедятся в том, что понесли.
— Но любовное зелье сработало.
— Я использую эти травы, чтобы лечить несварение желудка и кашель.
— Несварение желудка?
— Готова поклясться на Библии.
— Дорогая, да я и не сомневаюсь, что ты говоришь правду. Я-то тебя знаю. — Кристиан вздохнул, не в силах избавиться от какого-то тревожного чувства.
— Я знаю, — ответила Нора. — Знаешь что, следи за мной, когда я буду выходить из комнаты, и при малейшем признаке неприязни с моей стороны, прыгай на меня.
— Ты смеешься надо мной.
— Немного.
— Жестокая госпожа.
Он снова вздохнул, но все же повернулся и открыл дверь. Держа ее за руку, он кивнул, и она переступила через порог. Обернувшись, посмотрела на него и начала медленно, с улыбкой отступать назад. Не отвечая на ее улыбку, он смотрел на нее, вытягивая руку. Но вот она отошла настолько, что он уже не мог дотянуться до нее рукой. Она встала на верхнюю ступеньку лестницы, и он затаил дыхание. Махнув ему, Нора побежала вниз по ступеням.
