Его запрет - Лана Легкая

Ключ со звоном падает на пол.

— Я тебя понимаю. Когда мне было шестнадцать, я влюбился в массажистку матери. Почти год страдал. Но это пройдет, Ляль. Первая влюбленность — она всегда через задницу.

— А с чего ты решил, что я влюблена в тебя? — восклицаю я, краснея.

— Не нужно фантазировать, Ляль. Я никогда не стану принцем. Максимум конем, — он хмыкает. — И если мы отбросим тот факт, что ты ребенок, а я взрослый мужчина, то мне не нужны серьезные заморочки. Мне не нужен брак и не нужны дети. Я не создан для них. А ты достойна нормального отношения к себе. Чтобы с цветами, свиданиями, конфетами и прочей чепухой.

С каждым его словом мой мир рушится. Рассыпается на миллионы острых осколков. Они впиваются в сердце, приносят боль.

— Ты… ты говоришь ерунду, — отвечаю я. — Я вообще не понимаю… — пытаюсь хоть как-то доказать, что Слава ошибся.

— Да хватит, Лиз! Поверь, тебе лучше меня не знать настоящего, — он поднимает с пола ключ и выходит, оставляя меня абсолютно одну.

Глава 4

— Ну что ты молчишь? Как прошел праздник? Тебе удалось остаться со своим Славочкой наедине? Или, — Юля округляет глаза, — у вас там уже… ну… было что? А? — она хихикает.

Было, только не у меня со Славой…

— Праздник как праздник, Юль. Ужин, торт, музыка, — отвечаю я, подталкивая ее к кассе. — Твоя очередь.

— А, да. Булочку с корицей и сок, пожалуйста.

Мы выходим из столовой и размещаемся на подоконнике в холле универа.

— Ты как провела выходные? — спрашиваю я. Не хочу расспросов про Славу.

— Ходила на пробы, — отвечает подруга, активно набивая рот едой. — Три дня ничего не ела, чтобы живот был плоским.

— Зачем?

— Ну как зачем? — спрашивает она, потягивая через трубочку сок. — Реклама ежедневных прокладок, — я морщу нос. — Ну, надо же с чего-то начинать пока еще никому не известной актрисе Юлии Гуруновой.

— Прошла? — спрашиваю я.

Юлька трясет красивыми золотистыми волосами.

— Нет, конечно. Я слишком молода. Представляешь? Я думала, такое бывает… ну, наоборот. Типа вы слишком стары для нас.

— Видимо, бывает, — отвечаю я, отламывая кусочек булочки.

— Эй, купи свою. Я капец голодная. О, смотри, кто к нам идет. Какой упорный.

— Тише, — одергиваю я Юльку.

Сережа действительно идет к нам.

— Привет, девчонки, — здоровается он, присаживаясь рядом со мной. — Как дела, Лиз?

— Нормально.

— Сходим после пар прогуляться?

— Давай, — соглашаюсь я.

— Да? — уточняет парень растерянно. — Серьезно?.. Тогда до встречи, Лиз, — он широко улыбается мне. — Парни ждут.

— До встречи, — повторяю я под обалдевшим взглядом подруги.

— Это что сейчас было? — шепчет она.

— Ничего.

— Что значит ничего?! Зверева, ты только что согласилась на свидание с Серым.

— Ну вот захотелось.

— Звезда в шоке, — выдыхает Юля. — А как же курсовая? Мы же собирались сегодня ею заняться.

— Я приеду.

— Да когда ты все успеешь? И с Сережей погулять, и курсовую сделать?

— Успею, — отвечаю я.

Юля молча доедает булочку.

— Ты все же решила набраться опыта? — спрашивает она, хитро прищурившись.

— Ага, — отвечаю я.

Подруга округляет глаза и возбужденно тараторит:

— Так и надо! Хорошо, что ты ме…

Я киваю, совершенно не слушая, о чем говорит подруга. Мне просто не хочется возвращаться домой. Слава словно издевался надо мной и приходил каждый день. Они с Марком что-то обсуждали, планировали. Уставшие, раздраженные… совершенно не замечали меня.

Слава лишь здоровался. Даже не посмотрев. Просто бросал: «Привет, Ляль», — и уходил в кабинет брата.

По этой причине я и предложила Юле заняться курсовой так рано. И по этой же причине согласилась на свидание с Сережей.

— Юль, а можно я останусь у тебя с ночевкой? Так больше сделаем, — спрашиваю я.

— Лиз, ты решила меня сегодня добить? — смеется подруга. — Можно, конечно. Родители тебя обожают. И постоянно ставят в пример. Меня это бесит!

— Они же меня совсем не знают.

— Ну вот так, — Юлька комкает салфетку и разводит руками.

— Тогда я прогуляюсь с Сережей, возьму дома вещи на завтра и сразу к тебе приеду. Хорошо?

— Без проблем. Ты только Сереже сразу много не позволяй, — предупреждает подруга, когда мы направляемся к аудитории.

Я смеюсь:

— Юль, тебя не понять. То набирайся опыта, то много не позволяй.

— Да я просто предупредила на всякий случай. Мало ли… Хотя он вроде ничего. Не бабник. В общем, смотри сама.

— Спасибо, что разрешила, — благодарю я, не переставая улыбаться.

— Ой, да ну тебя. Это в теории мы все такие храбрые, — доверительно шепчет, почти прижавшись к моему плечу. — А на деле… я сама еще… не распечатанная.

— Юль, не говори так. Ужасно звучит.

— Это не я придумала, это вон они, — Юля указывает головой в сторону парней, столпившихся у аудитории. — У меня, кстати, есть газовый баллончик. Тебе дать?

— Зачем? — удивляюсь я.

— На прогулку с Сережей, — отвечает подруга таким тоном, словно это очевидно.

— Не думаю, что он мне понадобится.

***

После занятий Сережа ждет меня у выхода из университета.

— Пришлось прогулять часть пары, — признается он, протягивая мне букет из пяти роз.

— Спасибо. А я решила, что ты передумал и сбежал.

— Надо было? — спрашивает он шутливо.

— Нет, мне было бы обидно.

Мы спускаемся по ступеням и идем в парк.

— Обидеть я тебя точно не хочу, — признается парень, чуть помолчав. Он даже немного краснеет.

Почему же другие не боятся меня обижать?

Почему не стесняются говорить грубо и пошло? Можно подумать, лучше слов не существует.

Почему не боятся ткнуть меня тем, что я ребенок или что я чужая для их общества?

— Ты меня извини за тот поцелуй. Я выпил. Не могу сказать, что мне очень стыдно, — признается Сережа. — Но ты не такая, как другие девушки. Я реально повел себя как козел.

— Давай не будем говорить на эту тему? — прошу я.

— Давай, — соглашается он.

Учитывая мое подавленное настроение, прогулка оказалась приятной и легкой. Зря Юля беспокоилась, Сережа вел себя очень сдержанно. Шутил, рассказывал про своего младшего брата и про друзей с волейбола. И не единой попытки обнять или поцеловать. Мне действительно было весело. И когда он предложил сходить в кино, я без раздумий согласилась.

Удивительно, что за все это время Марк ни разу не позвонил. Когда я приезжаю домой, то понимаю причину.

Брат сидит в гостиной, заваленной кучей папок и бумаг, на столе рядом с ноутбуком и телефоном красуются пустые чашки из-под кофе. Слава что-то объясняет, указывая карандашом в экран.

— Вот тут видишь?

— Да, — отвечает Марк.

— Вот