Раб моего мужа - Марья Зеленая
«Какие же все-таки мы, женщины, дуры! Покупаемся на романтические бредни и оказываемся замужем за мерзавцами. — Элизабет украдкой взглянула на Джеймса. — Вот так мечтаешь о мистере Рочестере, а попадется какой-нибудь Хитклифф, и мучайся с ним потом всю жизнь».
В ее размышления ворвался голос супруга:
— Наконец-то чертов Тейлор отбросил копыта, — с удовлетворением заметил он.
— Какой Тейлор? — поинтересовалась миссис Фаулер, не отрываясь от шитья.
— Как какой? Президент.
Элизабет оторопела. Президент Тейлор мертв?
— Сынок, не по-христиански так говорить о покойном. — Свекровь укоризненно покачала головой.
— Знаешь, ма, этот осел собирался наложить вето на компромисс. Если бы он это сделал, Юг сразу бы отделился. Мы уже сыты по горло тем, что янки вечно суют нам палки в колеса.
— Да уж, — со скучающим видом пробурчала свекровь.
Судя по всему, ее, как истинную леди, совершенно не волновала политика, и поддакнула она лишь для того, чтобы поддержать разговор. Элизабет тоже получала наставления, что слабому полу не к лицу интересоваться столь низменными вещами, но, тем не менее, украдкой иногда почитывала газеты.
— Надеюсь, его преемник окажется не таким твердолобым и подпишет этот чертов компромисс, — добавил Джеймс.
— Что за компромисс? — безразлично спросила свекровь.
— В основном дело касается новых территорий. Они в Конгрессе никак не могут определиться, разрешать ли рабство в Калифорнии и Техасе. Но меня больше волнует закон о беглых рабах. Если его примут, то эти вонючие аболиционисты больше не смогут прятать сбежавших ниггеров в своих городах.
— Кстати о сбежавших ниггерах… — Впервые за весь разговор в голосе миссис Фаулер прорезался интерес. — Что слышно насчет тех двоих… как их там?
— Квимбо и Моисея? Не переживай, ма, далеко им не уйти. — Джеймс, попыхивая сигарой, откинулся в кресле-качалке. — Пирсон знает свое дело. Он их найдет.
— У вас сбежали рабы? — полюбопытствовала Элизабет.
— Да. Неблагодарные твари! Но это пустяки. Увидишь, негроловы в два счета сцапают этих скотов.
— Надеюсь, что нет, — одними губами пробормотала Элизабет, снова склоняясь над книгой.
* * *
Чем ближе стрелки часов подползали к вечеру, тем тревожней становилось на душе. Джеймс вновь придет в ее спальню и будет проделывать с ней всякие мерзости. Ожидание неизбежного комом встало в желудке, и за ужином Элизабет приходилось буквально впихивать в себя каждый кусок.
— Вы вся дрожите, — заметила Анна, расчесывая ее перед сном. — Волнуетесь?
— Да, немного, — призналась Элизабет, разглядывая в зеркале свое мертвенно бледное лицо.
— Но ведь вчера вы уже…
— Да. И мне не понравилось! — неожиданно резко вырвалось у нее.
— Ну, женщинам и не должно нравиться, — заметила Анна, неспешно водя гребнем по волосам. — Вы же не распутница, чтобы получать удовольствие от всякого непотребства.
«Уж лучше была бы распутницей, тогда, может, мне не было бы так паршиво», — подумала Элизабет. Хотя, вряд ли самой последней распутнице понравилось бы то, что вчера Джеймс проделывал с ней.
— Послушай, Анна, а как это… вообще должно происходить? — запинаясь, спросила она.
Служанка вытаращила глаза.
— В каком смысле? — удивилась она. — Вы же вчера…
— Ну… в какой позе? — пролепетала Элизабет, чувствуя, как запылало лицо.
Анна пожала плечами.
— Я-то сама девица, поэтому личным опытом поделиться не могу, — сказала она. — Но, насколько я знаю, мужчина должен быть сверху, лицом к лицу. А что, разве у вас с мистером Фаулером было не так?
— Ах нет, что ты! Все было именно так, — торопливо заверила Элизабет, прижав ладони к горящим щекам.
Нет, она ни за что не признается, что ее поимели сзади. Прямо как ту рыжую псину — еще в детстве она увидела в парке, как спариваются две собаки. Гувернантка быстро закрыла ей глаза и увела прочь, но зрелище успело намертво отпечататься в мозгу.
Ни в романах, ни даже в медицинском справочнике Элизабет не встречала детальных описаний соития. Но догадывалась, что оно происходит, как и сказала Анна, лицом к лицу.
Нужно поговорить с мужем. Она — леди, а не портовая шлюха, и не намерена терпеть подобное обращение. Если уж приходится исполнять супружеский долг, то пусть все будет в рамках приличий.
«Может он сегодня не придет?» — с надеждой подумала Элизабет, садясь на расстеленную кровать.
Но он пришел. Приблизился к ней и, обдавая запахом алкоголя и табака, схватил за руку, заставляя подняться.
— Почему на тебе до сих пор это тряпье? — Джеймс дернул ворот ночной сорочки с такой силой, что затрещала ткань.
— Что ты делаешь? — Элизабет схватилась за его руку. — Прекрати!
— Тебе что-то не нравится?
— Почему ты так груб со мной?
— Груб? — Джеймс отступил на шаг, с усмешкой вглядываясь в ее лицо. — Я сама нежность, моя дорогая. Давай, раздевайся и поворачивай ко мне свой прелестный зад.
Перед глазами возникли две собаки, совокупляющиеся на идеально подстриженной траве.
— Это непристойно! — возразила Элизабет.
— Что непристойно?
— Поза, в которой ты собираешься… — Она осеклась, шумно сглотнув.
Губы Джеймса искривила презрительная усмешка.
— Любопытно, — с ленцой протянул он, — и откуда же это моей супруге известно, что пристойно, а что нет? Видимо, у тебя богатый опыт в этих делах?
Элизабет вспыхнула. Да как он смеет!
— Ты же знаешь, что нет, — ледяным тоном отчеканила она.
— Девственность еще не означает невинность, — глубокомысленно заметил Джеймс.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, насколько мне известно, у вас на Севере свободные нравы. Откуда мне знать, как далеко ты заходила со своими воздыхателями до меня?
— Никуда я с ними не заходила! — возмутилась Элизабет.
Джеймс шагнул к ней. Она отшатнулась, но уперлась в кровать. Муж схватился за подол ночной сорочки и после недолгой возни, Элизабет оказалась голой. Она прикрыла руками грудь и лобок, а Джеймс отшвырнул сорочку в угол и сел на матрас.
— Есть разные способы получить удовольствие, не испортив товар, — сказал он. — Вставай на колени!
— Что?
— Ты глухая? Вставай передо мной на колени.
— Зачем?
— Делай, что я велю! — Он стиснул ее запястье. — Ты моя жена, и обязана мне подчиняться.
— Отпусти! Мне больно! — Элизабет дернулась, но Джеймс, не размыкая цепких пальцев, настойчиво потянул ее вниз.
— На колени! Это приказ! — рявкнул он.
— Я тебе не рабыня! — в отчаянии выпалила она.
— Ошибаешься, дорогая, — вкрадчиво протянул муж. — Ты моя жена. Миссис Джеймс Фаулер… Да у тебя даже собственного имени нет! И прав у тебя не больше, чем у негритянки. Знаешь, я ведь могу избить тебя до полусмерти, и мне за это ничего не будет… Так что, живо на колени, иначе узнаешь, что у нас на Юге делают с непокорными рабынями.
Ошеломленная его
