Барбара Бенедикт - Судьба
Но тут Ика, посмотрев вверх в поисках одобрения, ослабила внимание, споткнулась о ноги Газы и упала на землю. Язон шагнул вперед, неосознанно желая помочь ей, но смех царя остановил его.
— Этот коротышка? — презрительно спросил Геркон. — Это его ты предлагаешь?
Дафна также нахмурилась. Язон почувствовал презрение к мальчику и решительно сказал:
— Если Ика и уступает в росте, он превосходит других в ловкости и хитрости.
Словно доказывая это, Ика откатилась в сторону и избежала удара копьем. Затем она быстро вскочила и атаковала своего мощного соперника, прежде чем Газа успел вытащить меч из земли.
Подобно обвевающему ветерку, Ика продолжала танцевать вокруг неповоротливого Газы и использовала против него его же преимущество в весе, пока тот в конец не обессилил, Язон часто видел, как мальчик демонстрирует такие акробатические трюки, и знал, что последует дальше. Пока Газа, согнувшись, хватал ртом воздух, Ика перепрыгнула через него и, не дав ему опомниться, просунула меч между рукой Газы и его телом, не причинив ран. Возглас восхищения пронесся по рядам.
Ика, не обращая внимания на побежденного, посмотрела на трибуну в поисках одобрения своего наставника. Язон широко улыбался. И когда мальчик в ответ тоже просиял, Язон почувствовал глубокое удовлетворение жизнью. Так бывало всегда, когда Ика улыбался ему.
— Хорошо! — сказал Геркон. — Мальчишка действительно хитер.
— Возможно, вы слишком снисходительны, — отозвалась Дафна. — Разве вы не видите грязь на его тунике? Неужели у вашего Ики нет чувства достоинства, чтобы как следует одеться и предстать должным образом перед своим царем?
Обвинение было несправедливым. Туника была достаточно чиста до поединка с Газой. Но все-таки эти слова напомнили Язону то обстоятельство, что Ика никогда не мылся вместе со всеми и что Дамос иногда защищал мальчика. В такой день, как сегодня, когда нещадно палило солнце, одеяние Ики казалось излишним. Начиная с этого дня, решил Язон, он прикажет своему подчиненному не делать исключений для Ики.
Садясь в кресло, Геркон хихикнул.
— Ни одна деталь одежды не ускользнула от твоего внимания. Понравился ли тебе ход поединка?
— Мальчишка довольно забавный, но, по правде говоря, отец, много ли будет от него проку во время боя? Разве тогда будет время прыгать вокруг врага? Я думаю, лучше показывать такие трюки во дворце.
Обрадованный улыбкой Дафны, Язон решил, что она права. Ловкость и хитрость Ики больше подходят для акробата. И тогда раб будет больше стоить, чем простой солдат. И, если позволят боги, Ике будет спокойней.
— Кроме того, — продолжала Дафна, — он кажется слишком маленьким для воина. Таким… хорошеньким.
Последние слова предназначались для царя, который перевел взгляд с Язона на Ику.
— Я хотел бы побольше узнать о мальчике. Когда он почистится, можно его прислать ко мне?
— Вне сомнения, Язон рад угодить вам, — вмешалась Дафна, дотронувшись своей изящной ручкой до Язона.
Она подняла бровь, предлагая Язону вмешаться, но тот был в явном замешательстве. Быть акробатом одно дело, но прислуживать самому Геркону…
«Нет, — твердо подумал Язон, — Геркон — мой правитель. Если позволять себе разные мысли, то нельзя дальше оставаться военачальником. А в таком случае он выставит себя на посмешище и лишится всего, чего достиг в жизни».
— Но, может быть, — холодно сказала Дафна, обмахиваясь веером, — наш предводитель не желает расставаться с мальчиком. Я не подумала, что, вероятно… — она сделала паузу и посмотрела многозначительно на Ику, — они привязаны друг к другу…
Язон замер. Неужели она думает, что он и Ика… Но нет, это глупость. Мальчики его не привлекают, даже сама мысль об этом казалась противной.
Как будто издалека он услышал смех детей — всего лишь звук, ничего конкретного, но кровь застыла в жилах. Смех сменился тяжелыми ударами. Казалось, будто молот самого Гефеста обрушился на голову.
Так бывало всегда. Каждый раз, когда ему удавалось что-то вспомнить из прошлого, начиналась тяжелейшая головная боль. Язон знал, что это всего лишь начало. Пройдут часы, вероятно, даже дни, прежде чем боль стихнет и он снова придет в себя.
— Мне нужно… — проговорил он запинающимся голосом, желая уйти, пока Геркон и Дафна не заметили его слабости, — подождать вашего приглашения и обсудить это, мой господин.
Поклонившись, Язон удалился. В спешке он не заметил, как Дафна с любопытством разглядывает Ику.
Дамос прогуливался по освещенному луной лагерю, расположенному за стенами дворца. Возле палаток стояли солдаты, они чистили мечи, готовясь к предстоящим состязаниям, но он проходил мимо и не заговаривал с ними, ведь ему нужно было приготовить лекарство для Язона. Подойдя к костру, он опустился на землю, положив возле себя ароматные травы, которые он только что собрал. Не слишком ли это опасная мысль? Да простят его боги, он должен быть счастлив от того, что облегчает боль своего друга. Есть вещи, которые лучше никогда не вспоминать.
— Какая прекрасная ночь! — сказала Ика, неожиданно возникнув перед ним. — Ты когда-нибудь видел столько звезд? Нелегко сегодня будет найти пояс Ориона.
Они часто играли в эту игру, угадывая созвездия. Каким бы тяжелым ни было настроение, Ике всегда удавалось развеселить его.
— Хм, что это ты готовишь? Превосходный запах.
— Оленину, — Дамос указал на горшок у огня, — подожди немного, я сейчас приготовлю лекарство для Язона и дам тебе поесть.
— Лекарство? Он все еще нездоров? Где он? Я должен увидеть его.
Дамос протянул руку и остановил ее.
— Ему нужен покой, не следует мешать ему.
Она моргнула, смущенная его резким тоном.
— Но, Дамос, что если он все вспомнил?
— Он ничего не помнит, — Дамос постарался сдержать раздражение и опустил травы в котел с кипящей водой.
Ика надулась, ее щеки покраснели.
— Это все из-за Геркона! Неудивительно, что у Язона болит голова. Преступно колебаться, как наш царь. То он говорит, что нужно помогать Афинам, потом, не успев исполнить обещания, убеждает всех, что нужно подождать и не ввязываться в войну с Критом. Все знают, что Геркон водит нас за нос; он выжидает, чья сторона одержит верх.
— Они с Миносом были союзниками задолго до твоего рождения, Ика. Нелегко рвать старые связи.
— Ты же не веришь, что Минос сдержит свое слово. После того как он пожертвовал собственным сыном…
— Приемным сыном. Андрогей не был его родным сыном.
— Все равно, он был не виновен, это просто повод для начала войны. Язон сказал, что Минос послал его в Афины якобы для разведки, заранее зная, что его схватят.
