Синтия Хэррод-Иглз - Флёр
Точно представленная отцом манера поведения Ричарда вызвала у Флер улыбку. Она была ужасно рада, что его внимание переключилось с нее на брата.
— Разве он тебе об этом не говорил? Из тона его письма я поняла, что Кэмбридж его не привлекает. Он мечтает об армии и просит тебя купить ему офицерское звание.
— Что-что? — не веря своим ушам, воскликнул Ранульф.
— Да, папа, ты не ослышался, и мне кажется, что такая карьера вполне для него, — с серьезным видом сказала Флер. — Во всяком случае Ричард не настолько умен, звезд с неба не хватает, но он хороший наездник, прекрасно танцует, и военная форма ему пойдет. Он будет в ней просто неотразим.
Ранульф рассмеялся.
— Да, только такие требования предъявлял Веллингтон к офицеру! Но послушай, Фло, ты имеешь представление о том, сколько стоит содержание молодого человека в хорошем полку? И если знать Ричарда, полк не только должен быть хорошим, но еще и модным. Не говоря уже о том, чтобы прежде купить офицерское звание!
— Состояние, я так думаю, — спокойно ответила Флер. — В любом случае, чем бы он ни занимался, он введет тебя в большие расходы. В армии его уберегут от озорства, и он проведет там столько же времени, что и в Кэмбридже, и потратит его на более простые задачи. Во всяком случае, тебе придется заплатить за его офицерское звание столько, сколько обычно имеется долгов у уважающего себя джентльмена.
— Очень слабое утешение, любовь моя!
В один промозглый сентябрьский день Флер скакала на своем гнедом мерине по Саттон-лейн в полумиле от дома. Ее верный, вечно брюзжащий кучер Бакли следовал верхом за ней. Ричард уехал с друзьями на целый день удить рыбу, и она воспользовалась такой возможностью, чтобы нанести давно обещанный визит.
В конце улицы выстроились в ряд четыре коттеджа шестнадцатого века — Саттон-роу. Остановив своего Оберона перед ними, она печально подумала, что любители таких живописных видов наверняка пришли бы от них в восторг, и потянулась за своим блокнотом для рисования.
У каждого из них была длинная, низкая терраса, стены кое-где еще сохраняли пятна известки, дубовые балки потемнели, приобрели легкий серебряный оттенок. Крыша стала волнистой, как море при шторме, а ее широкие черепицы украшал мох. Дымовые трубы угрожающе накренились, а на маленьких изогнутых окошках красовались решетки с древним, почти непрозрачным стеклом зеленоватого цвета. Под окнами была вспахана узкая полоска земли, на которой густо росли ноготки и анютины глазки. Они были такие очаровательные — ими залюбовался бы любой поклонник романтической школы.
К сожалению, дома были возведены без фундамента и стояли прямо на земле — Флер об этом отлично знала, — а внутри было темно, сыро и грязно. Окна не пропускали много света, не говоря уже о воздухе. Пол первого этажа насквозь пропитался влагой, а в дождливую погоду стены пропускали воду. Крысы обитали на крыше, а древние облупившиеся стены с прогнившими рейками были настоящим раем для клопов.
Для всего «Ряда» был предусмотрен только один туалет, уборная с вырытой в земле ямой. Когда шел сильный дождь, система дренажа забивалась и ядовитые нечистоты медленно просачивались под стены коттеджа. Питьевую воду приходилось носить с уличной колонки, стоявшей в четверти мили отсюда, поэтому мытье людей и стирка одежды являлись такой роскошью, которой редко пользовались жильцы.
Бакли, соскочив с лошади, держал Оберона за голову, чтобы он не дергался, пока Флер спешится. В последнем коттедже жила семья по фамилии Блэк. Она сочетала бедность с необычайной плодовитостью и чахоткой. Флер неоднократно их посещала, вызывая всегда неудовольствие Бакли, но так и не смогла добиться заметного улучшения условий их жизни.
— Из трубы не идет дым, — заметила она. — Значит они погасили огонь в печке.
— Вы правы, мисс, — ответил Бакли, приготавливаясь к последней атаке. — Лучше я пойду, мисс Флора. Вам не подобает…
— Ни в коем случае! — торопливо возразила Флер. — Мы уже сколько раз об этом говорили!
— Но, мисс Флора, там такая грязь. Болезни! Можете подхватить какую-нибудь заразу.
— Они страдают от чахотки, Бакли, потому что живут в таких ужасных условиях. Ее нельзя заработать за одно короткое посещение, — Флер начала расстегивать сумку, чувствуя, что он еще не преодолел своих самых мучительных страхов. Уголком глаза она видела, как побледнело его лицо.
— Послушайте, мисс, — выкрикнул Бакли, приходя в отчаяние, глухим голосом. — Ну а… мелкие пришельцы!
Флер повернулась к нему, стараясь улыбнуться, — она хорошо знала, как он боится паразитов.
— Обещаю тебе, что не вынесу оттуда того, у кого больше двух ножек. Ну, ты доволен? Привяжи лошадей, будь молодцом, а потом приходи, поможешь мне разжечь огонь.
Но не успели они дойти до двери, как она отворилась и на пороге появилась девочка лет восьми. Она робко улыбалась визитерам, стоя на одной ножке в грязном ботинке и почесывая рукой голую подошву другой.
— Привет, Бетти, — поздоровалась Флер. — Как ты себя сегодня чувствуешь? — Она с горечью отметила румянец на ее щечках и необычный блеск в черных глазках девочки. Флер изучила все разновидности чахотки, но эта была, по ее мнению, наихудшей. Страдалец обычно сгорал, как клочок бумаги.
— Хорошо, мисс. Ты приехала к маме?
Бакли бросил злобный взгляд на ребенка, молча укоряя за такую фамильярность, но Флер не обратила на это никакого внимания. Девочка попятилась спиной в дом, и Флер, сделав глубокий вдох, пошла за ней следом.
Двери были такими низкими, что Флер, хотя она и не была высокого роста, пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о притолоку. Она немного постояла, пока глаза не привыкли к темноте, но резкий запах сразу ударил ей в ноздри — это была смесь застарелого пота и грязного, давно не мытого тела, расплодившихся вшей и нашатырного спирта, нечистот и болезни, приправленная гнилостными испарениями. Этот запах, казалось, насквозь пропитал воздух в доме, сделал его таким насыщенным, словно крепкий бульон, и он сразу подействовал на слизистую оболочку носа и рта. Флер хотелось выплюнуть скопившуюся у нее во рту слюну, она не могла заставить себя глотать ее.
Пол под ногами был скользким, и от него из-за сырости тянуло холодом. Ни в одной печке в комнатах на первом этаже не горел огонь, который был не только единственным источником тепла в доме, но еще использовался для приготовления пищи. Около стены на кровати сидели два малыша и играли со щенком и с крохотным котенком, носик и глазки которого были покрыты желтоватой пленкой. За ней в дом вошел Бакли с охапкой дров, набранных им в куче под свесом крыши. Он бросил сердитый взгляд на Бетти, лениво почесывающую себе голову. С недовольным видом он прошагал к печке.
