Сандра Честэйн - Серебряная мечта

– Изабелла, немедленно оставь в покое этого человека.

Девушка последний раз неторопливо промокнула лицо раненого и нежно опустила его голову на подушку:

– Не понимаю, почему ты злишься, Брина. Он даже не чувствует, что с ним делают.

– Лорин, где капитан Коултер?

Лицо Лорин выражало озабоченность, когда она повернулась к Сабрине:

– Он отправился на охоту. Надеется подстрелить зайца для жаркого.

– Так я и думала. Это ты дала ему ружье?

Сабрина попыталась встать и почувствовала, как заныла спина. Сказывалась физическая нагрузка, выпавшая на ее долю за эти дни. Мэри помогла ей подняться.

– Мы дали ему папину винтовку. В доме почти ни крошки, как же отказаться от его помощи?

Сабрине пришлось проглотить этот упрек. Конечно, сестры не понимают, как рискуют, вооружив такого человека, как Коултер. Она ведь не была до конца честна с ними. Она и сама пока не знала, что думать об этом человеке. Но ведь его поведение тоже о чем-то говорило, если бы он захотел применить силу, то Сабрине не помог бы никакой пистолет. Сила и воля этого человека чувствовались во всем. Всю ночь он прошагал, был измотан не меньше других, но с утра все же отправился охотиться.

Она не понимала, что беспокоило ее больше: то ли то, что он ушел, то ли то, что он проявил заботу о ее сестрах, в то время как это положено делать ей. Даже папа терпеть не мог ходить на охоту в плохую погоду. Одна Сабрина знала, что в последние годы зрение сильно подводило отца, и он едва не натыкался на стены, замечая их лишь в пяти шагах, поэтому Сабрина была и охотником, и дровосеком, и поставщиком продуктов.

А теперь кто-то взялся исполнять ее обязанности, и она ощутила какую-то пустоту.

– Не волнуйтесь, мэм, – успокоил ее ирландец. – На капитана можно положиться.

«Ну да, конечно, а за что же тогда он был в тюрьме? А теперь у него ружье. Лучше пойду-ка и посмотрю, где он». Сабрина стала искать пистолет и только тут заметила, что спала в перчатках. Она надела пальто и у двери еще раз оглянулась на раненых, чтобы убедиться, что они не представляют опасности. Да, скорее им самим угрожала опасность быть занянченными до смерти.

– Брина, может, поешь сначала? – предложила Лорин, вытирая концом фартука рот ирландца.

– Позже. Где Рэйвен?

Сестры удивленно переглянулись.

– Не знаю, – призналась Лорин. – Извини, Сабрина. Кажется, мы забыли про нее. А она мастерица исчезать. Может, отправилась вместе с капитаном?

Сердце Сабрины сжалось. Время от времени Рэйвен уходила в горы, чтобы навестить родственников из племени арапахо. Они уже давно перестали волноваться за нее. Но Рэйвен в снегах с Коултером? Это совсем другое дело. Сабрина заспешила, покинув растерянных сестер.

Дорожка к конюшне была расчищена, и на ней отпечатался след мужского ботинка, а позади маленький отпечаток ножки Рэйвен. Сабрина торопилась, но идти было тяжело: каждый шаг отдавался болью во всем теле. Наконец она дошла до конюшни и там увидела Рэйвен. Девочка как раз положила перед лошадьми и коровой остатки сена. Она держала в руках баночку с драгоценными семенами, которые они собирались высеять весной в огороде. Цыплята окружили ее, стуча клювиками по полу.

– О, Брина! С тобой все в порядке?

– Нет, я очень волнуюсь, Рэйвен. Где капитан Коултер?

– Он отправился на охоту.

– И давно он ушел?

– На рассвете. Кажется, ты сделала прекрасный выбор. Он заботится не только о еде, но и о нашей безопасности.

– Что ты имеешь в виду?

– Он расспрашивал меня об ущелье, как далеко отсюда до Баулдера и форта. Хочет осмотреться на местности, чтобы нас не застали врасплох, когда солдаты придут искать их.

Расспрашивал? Интересно. С чего бы это? Конечно, солдаты – это весомая причина. А может, уже планирует побег?

– Рэйвен, капитану нельзя доверять. Если у него будут вопросы, пусть задает их мне.

– Он кажется достойным человеком. Почему ты так подозрительна?

– Не знаю, пока что мы ничего не знаем о нем.

– Дело твое. Но, по-моему, у него доброе сердце. Я доверяю ему. Он сказал, что вернется как можно скорее. Добудет нам что-нибудь, а потом обещал сходить за травой для коровы и лошадей.

Боже, он просто очаровал сестер! Даже Рэйвен, обычно сдержанную в оценках.

– А после этого он раздвинет воды морские и поведет нас в Землю Обетованную аки посуху!

– Сегодня это не понадобится, – с усмешкой произнес мужской голос, а затем появился и сам Коултер, старательно топая, пытаясь очистить ботинки от снега. – Здесь мне удается ходить по воде, но вряд ли это моя заслуга: все превратилось в лед.

Сабрина резко повернулась. Капитан протягивал Рэйвен двух зайцев, а через его плечо была перекинута маленькая лань.

– О, – произнесла Сабрина и с облегчением, и с досадой. Она должна была поблагодарить его, но что-то похожее на зависть мешало ей, ведь это он, чужой человек, позаботился о ее семье. Но тут она злорадно подумала, что Изабелла вряд ли испытает к нему теплые чувства, когда он принесет лань в дом. Конечно, пища была необходима, но Изабеллу всегда сводили с ума печальные, обвиняющие глаза убитых животных. Не дождавшись благодарности, Коултер перестал улыбаться. Глаза его выражали печальный упрек.

Рэйвен восхитилась:

– Зайцы и лань! Мать Земля была щедра сегодня. Я разделаю зайцев для чудного жаркого. – Она взяла зайцев и пошла в дом.

– Как странно она говорит, – сказал капитан, глядя ей вслед. – Как будто она значительно старше нас. Почему это?

– Это индейская кровь. Она не знала матери, но часто навещает деда и его племя и знает их обычаи. Иногда девочка может предвидеть определенные события. Ее мать тоже была такой. Папа уверял, что когда она умерла, то ее душа перешла к дочери.

– Так ее мать была индианкой?

– Да.

– Но она ваша сестра?

– У отца было три жены. Моя мать была первой. Она умерла, когда мне было пять лет.

– И вас зовут Сабрина. Тайлер сказал, что это значит «из земли сабинов».

Теперь удивилась Сабрина. Оказывается, мужчины беседовали о ней, пока она спала. Конечно, она хорошо знала любимую легенду отца. Он вспоминал ее всякий раз, когда начинал разрабатывать очередную шахту, оправдывая ее имя тем, что он, как и Ромул, основывает новый город на Западе, а она будет первой леди города Александера. Он сам выбирал все имена для дочерей. Лорин была названа в честь его первого партнера, Мэри – по имени его матери, Изабелла – в добрую память о девушке-танцовщице, а Рэйвен – по имени умершей жены.

Сабрине не понравилось, что Коултер говорил о ней с другими. Что они еще успели обсудить? Побег? Этого следовало ожидать, но обсуждать ее имя… Это уж их не касается.