Барбара Картленд - Радуга до небес
Барри замолчал. Они пошли дальше, и внезапно Диана почувствовала, как ее охватывает негодование. И как он только смеет с таким презрением ей все это рассказывать!
В конце концов люди вправе сниматься где хотят и в каком угодно виде. Фотограф светской хроники просто считает своим долгом проникнуть на любую вечеринку, а в колонке сплетен можно прочитать любые, нередко самые интимные подробности из жизни сильных мира сего.
— По-моему, вы слишком серьезно отнеслись к обыкновенному молодежному вечеру. Почему бы молодым людям не собраться на веселый маскарад? Так было всегда, не мы это придумали.
— Верно, не мы, — ответил Барри. — Однако наши предки обладали, на мой взгляд, большим достоинством, чем мы. Подобные сборища вряд ли стали бы выносить на всеобщее обозрение, как это делается сегодня.
Диана пожала плечами.
— Не пойму, то ли вы и в самом деле настолько серьезно воспринимаете все вокруг, то ли делаете вид, мистер Данбар, — заметила она.
Барри не ответил. В этот момент к ним подошла Лоэлия.
— О чем это вы спорите? — спросила она. — Посмотрите, какой чудесный вечер.
— Мистер Данбар взялся критиковать моральные устои светского общества, — небрежно бросила Диана. — Прошу тебя, дорогая, постарайся убедить его, что посещение балов и вечеринок не является моральным разложением.
Лоэлия тут же поняла, что Диана не на шутку рассердилась, и вопросительно взглянула на Барри — даже в темноте было видно, что он улыбался.
— Все в порядке, Лоэлия, — спокойно проговорил он. — Я только сказал мисс Хедли, что еще не пришел к убеждению, наносят ли молодые повесы вред своим поведением или нужно просто не обращать на них внимания.
— Надеюсь, когда-нибудь вы примете решение, — язвительно бросила Диана.
И, отвернувшись, направилась к Джеку, который стоял на лужайке рядом с полковником Стэнмором.
Лоэлия посмотрела на Барри:
— Барри, милый мой, ну зачем ты заставил ее разозлиться! О чем вы поспорили?
— Так она разозлилась? — улыбнулся Барри. — Вот и хорошо. Бог мой, Лоэлия! Неужели все современные великосветские девицы таковы?
— Ну что ты! — смеясь, воскликнула Лоэлия. — Диана не идет с остальными ни в какое сравнение. Она самая милая из всего этого сборища. Я ее очень люблю! Она, правда, обожает болтать всякую чепуху, но это все напускное. Она очень хорошая, а когда повзрослеет, то станет еще лучше.
Барри, взяв руку Лоэлии, поднес ее к губам.
— Лоэлия, милая, ты в самом Вельзевуле смогла бы найти добродетели, — сказал он. — Я верю всему, что ты говоришь о своей подруге.
— Ах, Барри, ты неисправим, — печально вздохнула Лоэлия. — А мне так хотелось, чтобы Диана тебе понравилась.
Барри расхохотался.
— Если ты будешь пытаться женить меня, вот увидишь, уйду в монастырь и поселюсь там навеки. Так что обещай, что это не повторится, сейчас же!
— Ладно, обещаю, — сдалась Лоэлия. — Все равно ни одна женщина с тобой не уживется.
И, взяв Барри под руку, повела его к остальным. Компания вернулась в дом. Удобно устроившись в кресле в гостиной, Барри принялся развлекать миссис Стэнмор рассказами из жизни туземцев, не обращая внимания на Диану, которая усиленно делала вид, что ее это абсолютно не интересует.
Глава 4
Субботний день выдался теплым и ясным.
Холмы стояли, словно часовые, возвышаясь над фруктовыми садами, зарослями малины, бесчисленными смородиновыми кустарниками и сливовыми деревьями, обещавшими порадовать своих хозяев хорошим урожаем.
Стэндиши взяли за правило, чтобы их гости сами занимали себя, а потому им предоставлялась полная свобода выбора.
Для любителей гольфа имелось специальное поле.
Можно было порыбачить или покататься верхом, однако никаких организованных мероприятий не проводилось, так что любители праздного времяпрепровождения могли насладиться им в полной мере.
На завтрак совсем не обязательно было собираться в столовой, и женщины, пользуясь случаем, завтракали каждая в своей комнате.
Диана проснулась в десять часов. Выглянула в окно. Солнце уже светило вовсю, по дорожке, ведущей мимо замка к вершине самого высокого холма Малверн-хиллз, спускались Джек и Барри.
Она не спеша оделась, вспоминая вчерашний вечер. Хотя Диана и рассердилась на Барри за его, как ей казалось, несправедливые слова, интерес к нему не пропал.
Диана помнила, как восхищались им Джек и Лоэлия, мнением которых она очень дорожила. Оба они с уважением относились к нему.
Барри восхищал ее: обладая, несомненно, ярко выраженной индивидуальностью, он был искренен, нисколько не стараясь играть на публику.
Наслаждаясь горячей ванной, Диана решила, что стоит узнать этого человека получше, хотя для этого ей и придется забыть вчерашнее.
Когда она спустилась вниз, все как раз собирались осмотреть конюшни.
— Если тебе не хочется, не ходи, Диана, — сказала ей Лоэлия. — Не думаю, что тебе это будет интересно. А вот Барри с полковником Стэнмором горят желанием увидеть новых гунтеров, которых Джек только что купил.
— Ну что ты, я с удовольствием на них взгляну, — возразила Диана, и компания не спеша направилась к конюшням.
В лошадях Джек Стэндиш знал толк, и, хотя никогда не платил за них бешеных денег, приобретенные экземпляры были его гордостью и на них стоило посмотреть.
Барри смотрел на лошадей взглядом знатока.
— Ты по-прежнему умеешь управляться с необъезженными лошадьми? Еще не забыл, как это делается? — спросил Джек и, повернувшись к жене, пояснил:
— У Барри потрясающий подход к животным. Однажды в какой-то глуши ему удалось усмирить самого неукротимого дикого пони и даже взбесившегося мула. Ты не представляешь, как это трудно.
Барри улыбнулся.
— Мне кажется, если по-настоящему любишь животных, они это понимают и стараются отблагодарить тем же. Только отношение к ним должно быть искренним. Животные, как и дети, тонко чувствуют фальшь.
Они вышли из конюшни.
— Кстати, о детях, — заметила Диана. — Вот идет сын и наследник Стэндишей.
И в самом деле. К ним приближался трехлетний малыш вместе со своей няней, по-видимому, они возвращались с утренней прогулки.
Заметив мать, он бросился к ней и поцеловал ее, но тут же метнулся к Барри, крепко обхватив его за ногу ручонками.
— Дядя Барри, дядя Барри! — восторженно закричал он. — А у меня есть щенок! Пойдем посмотришь!
Диана попыталась переключить внимание мальчугана, которого очень любила, на себя, но тщетно. В данный момент самым главным для него было — показать Барри своего щенка, и малыш со свойственным детям упрямством добивался своей цели.
