Лаура Кинсейл - Тень и звезда
Пэмми снова закричала, и миссис Фуллертон-Смит направилась к ней, а Леда, опустившись на скамейку, стала проглядывать брошюрки, которые ей дали.
«Как ухаживать за ребенком», «Здоровье матери», «Корь», «Как вырастить здорового ребенка». Все это очень полезно, но…
Прошло несколько часов, показавшихся Леде вечностью. Все это время Пэмми издавала громкие животные звуки, и вдруг неожиданно наступила тишина, а спустя мгновение акушерка так же неожиданно произнесла:
— Мальчик. — Ее голос прозвучал довольно равнодушно; потом она подняла вверх что-то маленькое, красное и потрясла его.
Тут же слабый крик, напоминающий крысиный писк, донесся до слуха Леды.
— Прошу вас, направьте сюда свет, — попросила сестра-акушерка.
Вскочив на ноги, Леда разожгла угольный фонарь, отворила дверь в камеру и осветила ее. Сестра протирала тряпкой крохотное существо, ее фартук был запачкан кровью. Пэмми едва шевелилась на полу и тяжело дышала.
— Ну вот, все позади, — уверенно проговорила миссис Фуллертон-Смит и подложила чистую простыню под ослабевшую роженицу.
В это время с улицы послышались мужские голоса, затем дверь распахнулась. Инспектор придержал ее перед старшим офицером полиции, который вошел в сопровождении сержанта Макдональда, держа в руке какой-то предмет размером с заварочный чайник, завернутый в шаль. И тут же помещение полицейского участка в одно мгновение оказалось заполнено людьми, которые громко говорили все разом и пытались задавать какие-то вопросы, перекрикивая вопли новорожденного. Леду совсем прижали к стене, и сержант Макдональд, пробравшись к ней сквозь толпу, помог ей встать на скамейку.
— Джентльмены! — что было сил прокричал инспектор. — Прошу вас соблюдать порядок!
Голоса замолкли, слышны были лишь крики младенца. Не обращая на них внимания, инспектор перебросился несколькими фразами со старшим офицером, а затем поднялся на возвышение.
— Мы хотим сделать заявление, — громко сообщил он. — В четверть девятого пополудни офицеры нашего подразделения проследовали в дом, известный как дом Окслипов, что на Джейкобс-Айленд. Мы обнаружили там корону иностранного производства, скорее всего сиамскую, украденную из отеля «Александра». Корона находится в надежном месте, она не повреждена и будет возвращена сиамской делегации. Это все, джентльмены.
— Кого-нибудь арестовали? — спросил кто-то.
— Мистера Эллиса Окслипа и женщину, известную как Салли Сковородка, взяли для допроса.
— Куда их повезли?
— В штаб-квартиру Скотленд-Ярда.
По комнате пронесся недовольный стон.
— Но почему именно туда? Почему вы не привели их прямо сюда?
— Как вы могли заметить, джентльмены, у нас тут сегодня не совсем обычная обстановка, — насмешливо ответил инспектор Руби.
— А записка? Прочтите нам записку, инспектор! Что в ней написано?
— Я не уполномочен читать какие бы то ни было записки, — отрезал Руби.
— Там написано, что дом Окслипов — настоящий курорт для извращенцев?
— Я не уполномочен давать какие-либо объяснения по этому поводу.
— Правда ли, что статуэтка, оставленная на месте короны, принесена из дома Окслипов?
Инспектор Руби вопросительно посмотрел на старшего офицера, и тот едва заметно кивнул:
— Мы полагаем, что это именно так.
Карандаши яростно зашуршали по блокнотам.
— Выходит, в этом доме есть комната для истязаний, так, инспектор?
— Я не уполномочен…
— Да будет вам, инспектор! — Какой-то человек, стоявший в отдалении от возвышения, повысил голос: — Дом расположен на вашей территории, а вы будто не знаете, что там происходит!
— Кто эти мальчики, которых мы там видели? — посыпались новые вопросы. — Их вы тоже подозреваете?
— Младшие обитатели дома не обвиняются в воровстве, — не спеша пояснил инспектор. — Но им, возможно, тоже что-то известно.
В этот момент миссис Фуллертон-Смит вынесла спеленатого малыша из камеры и едва Леда спустилась с деревянной скамьи, сунула крохотный сверток ей в руки.
— Вещи вам дает Дамский комитет Мэрилебон-Парка, — сообщила почтенная дама. — Вы можете оставить их у себя, но мы обращаемся к вам с просьбой простерилизовать их и передать другой женщине, находящейся в трудном положении, как только ребенок не будет в них нуждаться. Как видите, мать сейчас спокойно спит; через час-другой, когда она достаточно отдохнет, можете отдать ей ребенка. Мы с миссис Лейтон должны идти, так как этим вечером наша помощь потребуется еще нескольким пациенткам. Если начнется сильное кровотечение, немедленно пошлите за нами.
Леда хотела было возразить, сказать, что она никоим образом не связана с Пэмми, но тут она услышала, как сестра-акушерка диктует сержанту Макдональду адрес, который тот размашистым почерком записывает в регистрационную книгу:
— Дом миссис Доукинс на Джейкобс-Айленд.
— О нет! — воскликнула Леда, пытаясь спасти положение. — Сержант Макдональд, она там не живет!
Ее протест был заглушен новыми вопросами репортеров, и тут же снова заплакал ребенок.
Леда посмотрела на его зажмуренные глазки и открытый ротик.
— Ш-ш-ш, — ласково прошептала она и слегка похлопала сверток.
Между тем инспектор Руби и сержант Макдональд стали вытеснять неуемных репортеров из участка. Пока сержант Макдональд толковал с одним из наиболее настойчивых журналистов, другой присел рядом с Ледой на скамью, поближе к завернутому в шаль свертку, и быстро потянул край ткани, пытаясь приоткрыть его содержимое. Это ему удалось: восточная корона из золота с эмалью, усыпанная драгоценными камнями, выкатилась на лавку. Она представляла собой нечто похожее на маленький круглый храм; по краям храм был щедро инкрустирован бриллиантами, а в покрытом белой эмалью углублении сверкал огромный рубин.
Репортер тут же принялся делать зарисовки в своем блокноте, но его остановил возмущенный оклик сержанта Макдональда:
— Уходите отсюда все, немедленно! — Он стал выталкивать в дверь одного репортера за другим.
Не зная, что ей теперь делать, Леда вошла в камеру и опустилась на колени возле Пэмми.
— Как вы себя чувствуете? — ласково спросила она. — Хотите взглянуть на малыша?
Женщина зажмурилась — в точности так же, как младенец.
— Нет! Он мне не нужен! — прохрипела она. — Лучше унесите его куда-нибудь подальше!
— Сестра сказала, что через пару часов вы сможете взять его, — пыталась урезонить ее Леда.
— Не хочу! — Пэмми открыла глаза и устало махнула рукой. — Я его ненавижу. Уходите и его забирайте с собой!
