Джоан Вулф - Мой принц
Из конюшни вышел еще один грум; он вел под уздцы высокого чистокровного жеребца — казалось, тот вот-вот встанет на дыбы.
— Леди Чарити сказала, что вы отличный наездник, ваше высочество, — проговорил Дженкинс. — Надеюсь, вы действительно хороший наездник, потому что Серебряный — истинное наказание.
— Да, похоже, — кивнул принц? — Но полагаю, что смогу справиться с ним.
Август подошел к жеребцу сбоку и взял у грума поводья. Вставив ногу в стремя, он мгновенно вскочил в седло. Почувствовав на себе всадника, Серебряный заржал, тряхнул головой и взвился на дыбы. Однако принц тотчас же усмирил его и, похлопав по холке, с улыбкой проговорил:
— Замечательный конь. И очень умный.
— Вот видишь, Дженкинс! — воскликнула Чарити. — Я же говорила, Что принц справится с жеребцом.
Принц с удивлением посмотрел на девушку. Почему эта малышка была столь уверена в нем? Откуда она знала, что он неплохой наездник?
Потом грум вывел из конюшни черную невысокую кобылу, и Чарити с легкостью запрыгнула в седло. Расправив юбки, она взяла в руки уздечку и взглянула на принца:
— Поехали?
— Показывайте дорогу, — ответил Август с улыбкой. Они выехали с конюшенного двора и свернули на Оксфорд-стрит. Затем направились к Гайд-парку.
Лондон только начинал пробуждаться, и по улицам, стуча колесами, катились телеги — торговцы везли на рынок овощи. При виде этих грохочущих телег принц натянул поводья, чтобы придержать коня: он опасался, что Серебряный испугается. Но, к его величайшему изумлению, жеребец не обратил на телеги ни малейшего внимания.
— Серебряный ведет себя все лучше и лучше, — заметила Чарити. — Когда я садилась на него несколько раз, мне казалось, что он вот-вот сбросит меня и растопчет.
Принц с улыбкой взглянул на девушку. Она была в сером жакете и в юбке того же цвета, а ее миниатюрная ножка, покоившаяся в стремени бокового седла, была обтянута высоким черным ботинком для верховой езды. Другую ногу скрывала юбка. Пренебрегая условностями, она не носила шляпку, и принц любовался ее блестящими каштановыми волосами, стянутыми на затылке желтой лентой.
Мысленно улыбнувшись, он подумал: «Очаровательная малышка».
— Благодарю вас, леди Чарити, за то, что пригласили меня сопровождать вас сегодня утром.
Она улыбнулась:
— Я подумала, что вам будет приятно провести немного времени вне дома.
Принц рассмеялся:
— И вы оказались правы.
Они несколько минут ехали молча. Потом Чарити, покосившись на своего спутника, проговорила:
— Знаете, Серебряный действительно ведет себя все лучше. И мне кажется, что в парке он совсем успокоится.
— Чей это жеребец? — поинтересовался принц.
— Моего брата, но по утрам обычно вывожу его я, — ответила Чарити.
Они проехали мимо слуги, выгуливающего двух маленьких собачек, и Серебряный, покосившись на них, громко зафыркал. Чарити нахмурилась и сказала:
— Гарри следовало бы отправить Серебряного в наше поместье. Ему надо находиться весь день на воле, а не в тесной лондонской конюшне.
— А что же с ним делает ваш брат? — спросил принц. Чарити посмотрела на него с удивлением.
— Что делает?.. Выезжает на нем.
Август рассмеялся:
— Вы не поняли меня, леди Чарити. Он его учит чему-нибудь?
Девушка отрицательно покачала головой:
— Гарри купил его, потому что он такой большой и красивый. Брат решил, что будет хорошо смотреться на нем. Но на самом деле Серебряный не годится для прогулок в парке.
— Возможно, он будет хорош на охоте, — предположил принц. — Англичане помешаны на охоте.
Чарити снова покачала головой:
— Он не способен прыгать. Его предыдущий хозяин постоянно падал перед заборами и всевозможными препятствиями.
— Да, это весьма утомительно. — Принц улыбнулся. Когда они въехали в ворота парка, Серебряный снова зафыркал, и принц, почувствовав, что конь беспокоится, немного натянул поводья, чтобы придержать его.
— На этой аллее в утренние часы обычно никого нет, — сообщила Чарити. — Вы можете пустить его галопом.
Принц кивнул и пустил Серебряного по аллее. Теперь он не пытался его сдерживать. Август впервые скакал на чистокровном английском жеребце, и от скорости у него захватывало дух; привстав на стременах, он громко смеялся, наслаждаясь стуком копыт и шумом ветра в ушах.
Август проскакал галопом добрую милю, прежде чем почувствовал, что Серебряный начал сбавлять скорость. Наконец принц перевел коня на рысь и осмотрелся в поисках Чарити. Оказалось, что девушка сильно отстала, но все же было очевидно, что она прекрасная наездница. Приблизившись к принцу, Чарити придержала свою лошадку и с улыбкой спросила:
— Как вам Серебряный?
— Он превосходен, — ответил Август. — Я чувствовал себя так, словно летел над землей.
Девушка снова улыбнулась:
— Я так и думала… Я знала, что вы получите удовольствие от прогулки.
Принц наклонился и потрепал жеребца по шее.
— Неужели вы действительно на нем выезжали?
Она кивнула:
— Конечно. Видите ли, Гарри слишком поздно возвращается домой, поэтому не всегда может подняться в половине шестого утра. Вот я и выезжаю на Серебряном вместо него.
Принц внимательно посмотрел на свою спутницу:
— Мне кажется, он слишком сильный и резвый для вас, леди Чарити. Вы можете разбиться.
Она пожала плечами:
— Он слишком сильный и резвый для любого наездника. Если поразмыслить, любая лошадь сильнее всадника. Но все же они позволяют нам ездить на них, и это настоящее чудо.
Принц взглянул на девушку с некоторым удивлением — подобные мысли никогда не приходили ему в голову. Немного помолчав, он пробормотал:
— Пожалуй, вы правы, леди Чарити. Какое-то время они ехали молча. Утренний туман начал рассеиваться, и проглянуло голубое небо. Яркая листва покрывала деревья по обеим сторонам аллеи, и воздух был наполнен пением птиц и шорохом, производимым белками, перепрыгивающими с ветки на ветку. «Даже не верится, что мы находимся в центре Лондона», — неожиданно подумал принц.
— Как здесь хорошо, — сказал он, покосившись на девушку. — Спасибо, что пригласили меня сопровождать вас. Жаль, что это не случилось раньше.
— Мне тоже жаль, — отозвалась Чарити. — Но раньше не представлялось такой возможности.
— Да, наверное… — кивнул принц.
И действительно, он видел ее лишь за обеденным столом, хотя прожил в Бофорт-Хаусе уже целую неделю. А накануне был первый вечер, когда у леди Бофорт не было светского приема — поэтому Чарити позволили присоединиться к собравшимся в гостиной членам семейства. Она сидела рядом с ним, а Лидия играла на фортепьяно. Именно тогда она и спросила, не хочет ли он сопровождать ее во время утренней прогулки.
