Джоанна Мэйкпис - Баронесса де Тревиль
— Да, стены там крепкие. Но я прежде всего должен позаботиться о твоей безопасности. Ты ведь слыхала, что Кенрик рассказывал о нападении на поместье около Окема? Власти графства не в состоянии обуздать грабителей, а барон Ален де Тревиль может это сделать, и к тому же его уполномочил король.
— Папа, ты боишься барона де Тревиля? — Сэр Уолтер выдержал ее прямой взгляд.
— Я не хотел бы обидеть его.
— И, чтобы сохранить расположение королевского придворного, ты приносишь меня в жертву?
— В какой-то мере это так, дочка, — печально согласился он и, оживившись, добавил: — Чем он тебе не нравится? Он молод и красив. Мне он не показался грубым. Тебе может попасться муж и похуже.
— А может, и получше. Кенрик, к примеру. Я знаю его и люблю с детства.
Отец явно взволновался.
— Кенрик Аркоут объяснялся тебе в любви?
— Нет, — спокойно ответила Гизела. — Это выглядело бы оскорбительно. Кенрик никогда так не поступит. Прежде он должен попросить твоего согласия.
— Кенрик — прекрасный и честный молодой человек, Гизела, но тебе он не подходит, — без обиняков заявил отец.
— А если я люблю Кенрика?
— Я не могу тебе поверить. Что ты знаешь о любви? Твоя мать не любила меня, когда мы познакомились, и я ее тоже. Счастье, что со временем мы полюбили друг друга. Ее мне в жены выбрал мой отец, и я, как положено, повиновался ему. Гизела, я тебя избаловал, поэтому ты и перечишь мне.
— Почему ты против Кенрика?
— Этот человек не для тебя! Он добрый и честный, признаю. Но… слабовольный и под большим влиянием матери. Ты не будешь счастлива в этом браке.
— Ты считаешь, что я буду счастлива с человеком, которого ты едва знаешь?
— Мне кажется, я успел разобраться в Алене де Тревиле.
— А то, что он могущественный барон и в милости у короля, нисколько не влияет на твое решение? — с горечью подчеркнула Гизела. — Тебе не придется разориться, чтобы обеспечить мне достаточное приданое?
— Мы не обсуждали брачный контракт.
— Я не выйду за него! — непреклонно заявила она.
— Гизела, ты ведешь себя просто глупо! Я редко возражал против твоих желаний, и зря! Сейчас мы говорим о серьезном деле, и я не потерплю неповиновения. Решение еще не принято, но учти — я интуитивно чувствую, что на это предложение надо согласиться. Свое окончательное слово я скажу завтра утром. А теперь, если ты закончила есть, ступай к себе.
Он прогоняет ее, словно непокорного пажа или слугу! Гизела вся дрожала от обиды и ярости. Никогда еще отец так не гневался на нее! Она молча встала, отвесила поклон отцу, что было довольно непривычно, и с гордым видом вышла из зала.
У себя в комнате она обнаружила Олдит, перекладывающую одежду в шкафу. Кормилица, вновь появившись в Брингхерсте, принялась прислуживать своей госпоже, как и прежде. Она спала на низенькой лежанке около постели Гизелы, а той уже казалось, что она никогда и не расставалась с любимой няней.
Олдит сразу поняла, что случилась беда, но не стала расспрашивать. Гизела подошла к окошку, ставни которого не были плотно закрыты, и уставилась на темный сад. Не поворачиваясь, она сказала:
— Олдит, мне нужно завтра на рассвете отправить надежного слугу с поручением к сэру Кенрику Аркоуту. — Голос Гизелы дрогнул. — Кенрик не очень хорошо умеет читать, так что придется передать на словах: я прошу его встретиться со мной завтра в полдень на поляне в лесу около ручья. Он знает это место — мы часто ездили с ним туда верхом.
Олдит нахмурилась. Она сразу поняла, что все это держится в секрете от сэра Уолтера.
— Госпожа, вы ведь не собираетесь поехать туда без провожатого? Это опасно.
— Я должна, — прошептала Гизела и отошла от окна.
Олдит поспешно закрыла ставни. Теперь комната была освещена одной лишь свечой около кровати, и в неярком свете Олдит увидела, как бледна ее юная хозяйка.
Гизела опустилась на волчью шкуру, покрывавшую постель, и стала рассеянно гладить мех.
— Что случилось, дитя? — ласково спросила Олдит, обратившись к Гизеле так, как называла ее в детстве. — Без причины ты не ослушаешься отца, правда?
— Он хочет выдать меня за барона Алена де Тревиля.
Олдит подавила удивленный возглас, а Гизела безжизненным голосом сказала:
— Я люблю Кенрика Аркоута. Я… всегда думала, что мы с ним поженимся.
— Отец вправе выбрать мужа своей дочери, — осторожно заметила Олдит.
— Знаю, но я никогда не предполагала, что папа не исполнит моего самого заветного желания.
— Редкая девушка выходит замуж по собственному выбору, — сочувственно проговорила няня. — Барон — самый богатый человек во всем графстве. Понятно, что твой отец считает этот брак выгодным.
— Я не хочу быть хозяйкой Элистоуна, — сквозь зубы процедила Гизела. — Этот человек — чужак и наглец! Ты же видела, как он обошелся с Сигурдом.
— Он сохранил ему жизнь, а мог повесить, — мягко напомнила Олдит. — Я буду молиться за него до конца своих дней.
— Если бы он не выгнал вас обоих из дома, Сигурд не напал бы на него!
Олдит вздохнула. Не ее дело спорить с господами.
— А что может сделать Кенрик? — наконец робко осведомилась она.
— Не знаю, — с отчаянием в голосе ответила Гизела. — Он может упросить отца…
— А вдруг он… не собирается на вас жениться? — осмелилась засомневаться Олдит. — Он ведь еще не просил вашей руки? Мне кажется, сэр Кенрик во всем слушается свою матушку.
Гизела уныло посмотрела на няньку.
— Я уверена — он меня любит! Я буду счастлива в Аркоуте. — Она стиснула руку Олдит. — Ты найдешь посыльного и поможешь мне незаметно выбраться из дома?
Олдит нехотя кивнула. Все произошло так внезапно! Мирное течение их жизни нарушено. Холод пронзил кормилицу до самых костей. Что это? Неужели предвестник несчастья?
Глава третья
Гизела скакала верхом к маленькой лесной поляне. Уехать из дома оказалось не так уж трудно — отец рано утром отправился осматривать угодья, и это избавило ее от необходимости придумывать причину своей поездки. Правда, пришлось солгать старшему конюху, сказав, что она заедет только в церковь, расположенную в деревне, и поэтому ей не нужен сопровождающий. Взволнованная Олдит осталась стоять у ворот, глядя вслед удаляющейся Гизеле. Сердце предчувствовало беду: вдруг на госпожу нападут или Кенрик унизит ее отказом? Накануне Олдит отправила к нему посыльного, как велела ей Гизела. Теперь оставалось только надеяться на то, что Кенрик будет на условленном месте. Олдит тяжело вздохнула и вернулась в дом. Невеселые мысли о Сигурде и о госпоже одолевали ее.
