Сабрина Бродбент - Если в сердце живет любовь
— Сегодня Барри занят, но завтра вы встречаетесь за ленчем в «Спагосе», — оповещаю я и шлепаю на стол увесистую стопку сценариев, которые просил принести начальник.
— «Поло лаундж»! Я же просил организовать ленч в «Поло лаундж», Перл! — вопит Стивен. Он большой мастер увеличивать громкость. — Почему ты ничего не помнишь?
— Прекрасно помню, как в итоге ты остановил выбор на «Спагосе», — мило улыбаюсь я.
Не обращая внимания на ворчание босса, просматриваю список намеченных на ближайшую неделю встреч и напоминаю, что сегодня ему предстоит встреча с руководством «Уорнер бразерс». А во второй половине дня, после занятий, у Крэга футбольный матч, на котором стоило бы появиться. Крэг — это сын Стивена.
Стивен умильно улыбается. У него четверо детей, и все по старшинству расположены в серебряных рамках на столе. Ближе папочка видит их редко. Жены в настоящее время нет — в результате двух браков почетное место осталось вакантным. Таким образом, в мои обязанности входит и координация рабочего графика с графиком семейного общения.
— Хорошо, Перл, — заключает мистер Шо, как обычно, опуская принятое в приличном обществе «спасибо», — в этих стенах благодарность — редкая птица.
Поворачиваюсь, чтобы уйти, но возле двери останавливаюсь. Понимаю, что предложение смелое, но почему бы и не попробовать?
— Стивен, я подумала о Бретте Эллисе. Что скажешь о его участии в костюмной драме?
Стивен забывает о гольфе и начинает хохотать:
— Знаешь что? Ты лучше оставайся персональным ассистентом, а я останусь агентом. Договорились?
Он долго смеется — так что отлично видны все пломбы в коренных зубах.
— Если ты намерен смеяться…
— Хорошо, хорошо. Попробуй убедить.
Правда заключается в том, что Стивен прислушивается к моему мнению. Можно сказать, уважает. Я обладаю чутьем. Сама не знаю почему. Может быть, потому, что с детства люблю ходить в кино. Во всяком случае, босс никогда не отказывается выслушать мои рассуждения.
— Знаешь, сколько заработала экранизация «Гордости и предубеждения»?
Стивен бормочет что-то невнятное, садится за стол и начинает «работать» на компьютере, делая вид, что почти не слушает. При этом компьютер даже не включен.
— Тридцать восемь миллионов долларов. А знаешь, какую прибыль принесла экранизация «Разума и чувств»?
Стивен снова ворчит.
— Сорок три миллиона. Хочешь знать, какая студия собирается снимать следующий фильм по роману Джейн Остен?
Стивен смотрит с интересом.
— «Нью-Лук пикчерс». Там готовятся экранизировать «Нортенгерское аббатство». Самой яркой, самой привлекательной, с точки зрения зрительниц, ролью, несомненно, окажется Генри Тилни.
— Кто?
— Главный герой «Нортенгерского аббатства». Образ достаточно оригинальный, чтобы привлечь внимание Бретта — он ведь мечтает о некой целостности. Может получиться совсем неплохо.
Стивен ухмыляется:
— Так и быть, подумаю.
Снова поворачиваюсь к двери.
— Но все же ленч я просил устроить в «Поло лаундж», — замечает он вслед подобно ребенку, за которым непременно должно остаться последнее слово.
— Правда? Что ж, в таком случае прости — ошиблась.
Глава 4
Теперь понимаю, что на протяжении всех моих детских лет папа был слегка не в себе. Но мы, малышня, принимали его чудачества за чистую монету — думали, так и надо. Ему ничего не стоило прыгнуть в бассейн одетым, и мы дружно ныряли следом. Он мог вытащить из дома пылесос и начать пылесосить сад. Мог снять с ламп абажуры и надеть на нас вместо шляп. Мог включить стереосистему на полную громкость и вместе с нами скакать по диванам. Жизнь рядом с Гевином Сэшем представляла собой череду буйных выходок и невероятных импровизаций.
Порой папина непредсказуемость выбивала из колеи. А иногда он просто запирался в кабинете и отказывался с нами разговаривать.
Но все эти странности проходили незамеченными, потому что, общаясь с нами, он умел сделать так, что каждый чувствовал себя самым-самым: самым умным, самым интересным, самым любимым. Тогда я еще не знала слова «харизма», но папа обладал ею в полной мере. Нам всегда хотелось оставаться рядом, потому что невозможно было предугадать, что произойдет в следующую минуту. Наверное, вместо крови в его венах текла фантазия, настоянная на пренебрежении к нормам и правилам.
— Давайте сыграем в покер, — неожиданно предлагал папа, когда Бетти уже укладывала нас спать. — Слегка повеселим Бога. — И он учил нас играть на конфету, которую, в конце концов, съедал сам. Причем не просто съедал, а подбрасывал высоко в воздух и ловил широко открытым ртом.
Иногда он появлялся в наших спальнях среди ночи и будил. Такое обычно случалось после долгого отсутствия: папа говорил, что соскучился и не может дождаться утра. Мы спускались вниз, где каждого ждали подарки: куклы из Японии, веера из Испании, стеклянные шарики из Италии.
Иногда он даже катал нас на мотоцикле. Мама открыто высказывала неодобрение. Думаю, Бетти тоже была против опасного развлечения. Ну, а мы неизменно дрались за право первенства. О, что за блаженство мчаться по бульвару Сансет навстречу теплому калифорнийскому солнцу! Потом сворачивали направо, на прибрежное шоссе, летели мимо скользящих по волнам пеликанов и вдыхали соленый воздух безбрежного, вечного океана. В Малибу папа выключал мотор и останавливался. Оглушенные неожиданной тишиной, мы бежали по песку и бросались в зеленовато-голубую воду.
Я очень любила своего папу. Наверное, поэтому так трудно было делить его с другими. В 1990 году фан-клуб Гевина Сэша насчитывал пять с лишним миллионов членов. Было продано больше пятидесяти миллионов его альбомов, а во время гастрольных туров послушать и посмотреть выступления «легенды рока» пришло колоссальное количество зрителей: миллион двести тысяч. И со всеми этими людьми мне приходилось делить своего любимого папу.
Глава 5
Ровно в 18.29 Адам неторопливо поднимается по лестнице. Он редко бегает или просто спешит, потому что никогда никуда не опаздывает. Я жду его в шелковом пеньюаре от Дольче и Габбана, под которым скрывается изысканное белье «Ла Перла». Это к разговору о том, как следует встречать парней. Грудь в кружевном лифчике выглядит неотразимо соблазнительной — а все потому, что на сегодняшний вечер запланирован секс. Да-да, именно запланирован. Через полчаса после прихода к Тэкери няни и за час до нашего торжественного отъезда на благотворительный ужин в пользу детского госпиталя.
— На секс и сборы хватит часа? — поинтересовался Адам, когда днем мы по телефону составляли план на вечер. Доктор подтвердил, что овуляция произойдет именно сегодня. Подозреваю, что Адам пометил число в своем ежедневнике. Интересно, слово «секс» он тоже написал и секретарша все это видела? Почему-то стало слегка не по себе.
