Барбара Картленд - Заговор красавиц
— Значит, он фермер? — уточнила Китти.
Лина не стала ей возражать. Она твердо решила лгать как можно меньше. Ее отец и впрямь одно время занимался сельским хозяйством. Но он вскоре нашел, что это требует слишком больших расходов, и предоставил свои земли арендаторам, которые, увы, платили очень мало и неаккуратно.
— А ваша мать жива?
— Нет, миледи. Она… она недавно скончалась.
— А братья и сестры у вас есть?
— Нет, миледи.
Китти оглянулась на Дэйзи и Эви, как бы ища поддержки.
— Как вы думаете, мисс Кроумер, — спросила Дэйзи, — вы принадлежите к среднему классу?
Лина удивилась. Потом подумала, что ей как гувернантке вроде бы полагается принадлежать к среднему классу, и ответила:
— Да… пожалуй, это так и есть.
— И вы считаете себя респектабельной? Вы можете сказать, что вы порядочная девушка?
Лина недоуменно воззрилась на нее.
— Иными словами, — вмешалась Эви, — моя подруга хочет знать, не склонны ли вы к любовным интригам.
— Да что вы! — возмущенно выпалила Лина. — Нет, конечно!
Она вспомнила, как одна молодая служанка встречалась в парке с парнем из деревни и сидела с ним под деревом обнявшись, пока об этом не узнала матушка Лины. За кого эти дамы ее принимают!
Ну конечно, леди Берчингтон не хочет, чтобы ее камеристка позволяла себе подобные вещи.
Но слово «любовь» напомнило ей о сэре Гекторе. Поэтому Лина добавила:
— Уверяю вас, миледи, меня воспитывали в самых строгих правилах, и я никогда не позволю себе ничего подобного!
Леди Берчингтон с победной улыбкой посмотрела на своих подруг.
— Я была уверена в этом, — сказала Китти. — Мне хотелось бы знать наверное, что, если какой-нибудь мужчина потребует от вас чего-то, что не понравилось бы вашим родителям, вы ему откажете.
Лина хотела было оскорбиться, но подумала, что, должно быть, все леди задают такие вопросы своим будущим служанкам…
— Могу вас заверить, миледи, — сказала она, — что мужчины меня не интересуют. Мне нужна работа, и я готова сделать все, чтобы вы остались мною довольны.
Судя по выражению лица леди Берчингтон, она снова угадала и сказала именно то, что требовалось.
— Мисс Кроумер, — сказала Китти, — я хочу сделать вам одно предложение. Вам лучше сесть и выслушать меля.
Лина огляделась и увидела у софы, на которой сидела леди Берчингтон, мягкий стул. Она опустилась на его краешек, решив, что сесть слишком вольготно было бы неуместно для будущей камеристки.
Некоторое время леди Берчингтон, казалось, находилась в затруднении, не зная, как начать. Наконец она спросила:
— Вам никогда не случалось играть в пьесах?
— Только в шарадах на Рождество, — ответила Лина.
Ей вспомнились званые вечера, которые устраивала ее матушка, и как все дети из соседних поместий съезжались туда со своими родителями…
И ее тоже приглашали в гости. Пока дети были совсем маленькими, они играли в «апельсины и лимоны» или в «поющие стулья», а сделавшись постарше, развлекались танцами и игрой в шарады…
— Мне нужно, чтобы вы сыграли одну роль, — приступила к делу Китти.
— Какую? — удивилась Лина.
— Давайте пока не будем вдаваться в подробности, — сказала Китти и обернулась за помощью к Дэйзи.
— Вы, конечно, можете отказаться, — обратилась к Лине Дэйзи, — но мне думается, Китти, нам следует дать мисс Кроумер понять, что, если она сыграет эту роль хорошо, мы щедро вознаградим ее за труды.
— Да, конечно! — поспешно согласилась Китти.
Она догадалась, что Дэйзи хочет предупредить ее, что такая честная девушка, как Лина, может отказаться изображать из себя то, чем она не является.
Да, об этом они не подумали. Китти поняла, что было очень опрометчиво с ее стороны не подумать о том, что девушку придется вознаградить.
— Да, мисс Кроумер. Если вы исполните все, что от вас требуется, и успешно сыграете свою роль, то, когда мы вернемся в Англию, я заплачу вам сто фунтов.
Лина была ошеломлена. Сто фунтов! Это же огромная сумма! Гувернанткой или камеристкой ей и за год столько не заработать!
Но тут Лине пришло в голову, что эти дамы могут потребовать от нее чего-нибудь предосудительного. Поэтому она поспешно сказала:
— Миледи, прежде чем я приму ваше предложение, мне хотелось бы все же услышать, чего именно вы от меня хотите.
— Да, разумеется! — кивнула Китти. Она перевела дыхание и сказала:
— Я хочу, чтобы вы отправились со мной в Париж и сыграли там роль знатной дамы. Мне думается, для вас это не составит большого труда — вы ведь говорили, что получили хорошее воспитание?
— Я… — Лина замялась. — Боюсь, я не совсем понимаю. Зачем это вам?
Если они хотят, чтобы Лина играла на сцене, лучше сразу отказаться. Матушка всегда говорила, что актрисы не принадлежат к приличному обществу, а матушкины гостьи часто рассуждали о том, что молодые люди тратят на лондонских актрис целые состояния… Их это приводило в настоящий ужас, особенно если эти «молодые люди» были их сыновьями.
— Мы не просим вас играть на сцене, — поспешно сказала Китти, словно прочитав ее мысли. — Мы скажем, что вы моя подруга и приехали из провинции. В следующую субботу мы должны быть на балу у герцога Савернского. Постарайтесь понравиться ему — впрочем, любая леди на вашем месте захотела бы ему понравиться. Я думаю, он найдет вас привлекательной…
Лина изумленно раскрыла глаза.
— Я… я все-таки не понимаю, — сказала она. — Зачем это вам?
— Это уже наше дело! — резко ответила Китти. — Вам незачем знать больше того, что мы вам уже сообщили. Мне кажется, любая женщина в вашем положении сходила бы с ума от радости, что ей предоставят возможность посетить Париж, не говоря уже обо всем остальном!
— Да, конечно… — сказала Лина. — Мне очень хочется побывать в Париже, но… Я просто не понимаю, чего вы от меня хотите, и боюсь… боюсь вас подвести.
— О нет, — сказала Китти. — У меня такое чувство, что вы прекрасно справитесь.
Она оглянулась на своих подруг, как бы ища подтверждения своим словам, и те кивнули в знак согласия.
Лина не знала, что все три дамы единодушно решили, что перед такой очаровательной и простодушной девушкой не устоит ни один мужчина. Что уж говорить о герцоге Савернском!
— Ну что ж, решено! — торжествующе провозгласила Китти.
— Мне кажется, мы не вполне убедили мисс Кроумер, — заметила Дэйзи. — У меня есть одно предложение.
— Какое? — спросила Китти.
— Вы заплатите мисс Кроумер сто фунтов, когда мы вернемся, а я дам ей еще пятьдесят до отъезда, и, думаю, Эви сделает то же самое. Так что она получит двести фунтов за работу, которая, мне кажется, будет не слишком обременительной для нее.
