Клаудиа Дэйн - Игра с огнем

Глава 4

Герцог Иденхем прибыл в Далби-Хаус на целых десять минут раньше назначенного времени. Он был умным человеком. Мужчина, который хочет сохранить дружеское расположение Софии Далби, обязан быть внимательным к деталям такого рода.

Его немедленно провели в Белую гостиную, но изумительная чаша из белого китайского фарфора с тисненым узором, из-за чего гостиная приобрела свой белый цвет, отсутствовала. Ее место заняла необычайного изящества ваза эпохи Сун голубовато-зеленого цвета. Иденхем знал происхождение белой китайской чаши, но не имел и малейшего понятия, откуда взялась фарфоровая ваза эпохи Сун. Герцог был не из тех людей, которых можно держать в неведении, особенно в отношении таких важных изменений, как это, происходящих в жизни такой женщины, как София Далби.

— Вы рано, мой дорогой, — сказала София, присаживаясь напротив герцога на одну из белых кушеток. — Обожаю мужчин, которые, проиграв пари, незамедлительно выплачивают долги.

— Причем наличными, — сказал герцог, передавая Софии небольшой мешочек с золотыми монетами. — Не желаете пересчитать?

— Я обязательно это сделаю, — ответила она с озорным блеском в темных, как ночь, глазах. — Нет большего наслаждения, чем ощущать прикосновение благородного металла.

Они сидели друг против друга. Голубовато-зеленая фарфоровая ваза поблескивала на низеньком столике — единственное пятно цвета на фоне молочно-белого шелка гостиной.

— Я заметил ваш новый фарфор, леди Далби, — сказал он. — Еще одна выплата за проигранное пари?

— Вовсе нет, — ответила она и наклонилась, чтобы положить мешочек рядом с вазой, при этом и без того глубокое декольте чуть больше приоткрыло грудь. Иденхем оценил этот жест и, несомненно, насладился видом. — Это подарок.

— За оказанные услуги?

— Иденхем, вы слишком много себе позволяете. Удивляюсь, как вам такое в голову могло прийти?

— Неужели?

София улыбнулась и откинулась на подушки.

— Дорогой Иденхем, если вы хотите что-то узнать, почему просто не спросите? У меня не так уж много тайн.

— Но эти тайны ужасно интригующие, — сказал он, внимательно вглядываясь в ее лицо.

Герцог знал Софию много лет. Их сближал возраст, но не жизненный опыт, поскольку жизнь у них складывалась по-разному. Иденхем не делил с ней ложе и не имел счастья познать сладость обладания ее телом, правда, он и не стремился к этому. Немного нашлось бы мужчин, у которых достало бы смелости сказать это вслух, тем более признаться в этом публично. Иденхем не был глупцом, ибо глупцом посчитали бы любого, кто не мечтал оказаться в постели Софии Далби.

И дело не в том, что он не считал ее достаточно привлекательной, ибо она была очень хороша, а он не был слепцом, чтобы не оценить красоты в любом ее проявлении. Все объяснялось тем, что у герцога было мало друзей и он считал Софию другом, хотя сам не мог понять почему. Они не были очень близки, не делились секретами. Она не внушала ему ни благоговейного трепета, ни страха, и сейчас он ценил это гораздо больше, чем лет десять назад.

Герцог изучающе смотрел на Софию, которая с любопытством ждала, что он развлечет ее и, возможно, удивит, если сможет, и вдруг осознал, что она ценит в нем те же качества. Иденхем уважал Софию, уважал за то, кем она была и чего добилась, но совершенно не испытывал страха. Большинство людей ее боялись. И не без причины.

— Если у загадки легкое решение, то вы не чувствуете себя победителем, — с улыбкой сказала она. — Я должна догадаться, что именно вы хотите узнать?

Иденхем отвлекся от своих размышлений и усмехнулся, наслаждаясь словесной игрой с Софией, удовольствие, которое он находил в ограниченном кругу друзей.

— Догадаться? По-моему, я довольно ясно изложил, что меня интересует. Вы убрали чашу из белого китайского фарфора. На ее месте появился столь же дорогой изысканный селадон. Вазу тоже подарил Уэстлин?

— Мой дорогой, какая необходимость лорду Уэстлину делать мне еще один подарок? Я получила его сына в качестве зятя. А это дорогого стоит.

— Получается, вы вернули ему чашу обратно? Она стоит целое состояние. Не думал, что вы так щедры. И естественно, не слышал ни одной сплетни на этот счет.

— Я сочла, что это правильно, мой друг, — сказала она, отпив глоток чаю. — Давайте не будем притворяться. Да, я проявила большую щедрость, вернув чашу, это правда, но она уже сослужила свою службу. Кэролайн станет следующей герцогиней Уэстлин, как только наш мрачный лорд Уэстлин сойдет в могилу. Так зачем мне цепляться за какую-то чашу? Он с радостью принял ее, хотя, надо сказать, был крайне удивлен, что я вернула подарок обратно. Возможно, именно он пустил слушок, что я не очень щедра? Мне кажется, это в его духе.

— Вы могли бы оставить чашу себе. Меня удивляет, что вы не сделали этого, — сказал герцог, пригубив чай и неотрывно наблюдая за выражением лица Софии.

— Все имеет свое предназначение, и, когда оно исполнено, — сказала она тихо, невозмутимо глядя на герцога, — почему бы не избавиться от ненужной вещи? Мне нравятся простые решения, а вам?

С легкой улыбкой Иденхем покачал головой:

— Вам это не идет, дорогая София, не стоит изображать святую простоту. Так вы собираетесь раскрыть мне секрет появления китайской вазы эпохи Сун, или мне придется записать пари в книге «Уайтса»?

— Вы и сами прекрасно видите, Иденхем, что ваза китайская, — насмешливо сказала София. — И я не собираюсь говорить вам, кто ее подарил. Мне гораздо интереснее держать вас в неведении, чем раскрыть секрет. Знаете, что будет, если вы не прекратите настаивать? Получите отказ.

— Дорогая София, — заговорил Иденхем, как ему казалось, с задорной мальчишеской улыбкой, — уверяю вас, что если я становлюсь слишком настойчив, то никогда не получаю отказа. Скорее, наоборот.

На этой фривольной ноте в гостиную вошел Фредерикс, дворецкий Софии, и объявил, что у нее посетители.

Почти в ту же минуту появились мистер Джордж и мисс Пенелопа Прествик. По изумленному выражению лица Фредерикса было ясно, что гости буквально наступали ему на пятки.

— Мисс Прествик, — нисколько не удивившись, сказала София, — не ожидала увидеть вас так скоро. Как любезно, что вы привели с собой вашего милого брата. Мистер Прествик, вы прекрасно выглядите. Очевидно, вы окончательно пришли в себя после бала.

— Это было вовсе не обременительно для меня, леди Далби, — радушно сказал мистер Прествик. — Думаю, это больше свойственно женщинам — утомляться от светских мероприятий, ты согласна со мной?

— Совершенно не согласна, — парировала мисс Прествик и, бросив на брата сердитый взгляд, присела на элегантный стул. Мистер Прествик, все так же радостно улыбаясь, сел рядом.