Джо Беверли - Зимнее пламя
— Не могли бы мы взять еду для ребенка и обсудить все это потом?
— Какая восхитительная настойчивость, — заметил Эш, играя табакеркой. — Скажите, что вы предлагаете?
Теперь он точно узнает, что в действительности задумано.
— Вы могли бы отослать их в одно из ваших имений, милорд.
Что? К нему в имение? Этот щенок никогда не будет под его крышей! Раздумывая, маркиз предложил всем воспользоваться его табакеркой.
— Самое близкое из них — Чейнингс, им управляет моя бабушка. Сомневаюсь, что она примет их.
— Едва ли она способна убить невинное дитя.
Эш захлопнул табакерку и неожиданно удовлетворенно улыбнулся.
— Ошибка, мисс Смит. Вы явно не в курсе наших семейных разногласий.
Дженива удивленно оглядела присутствующих:
— Нет, милорд.
— Убийство невинного дитяти… — Маркиз напряженно следил за ее лицом. — Почти сорок лет назад моя тетя, леди Августа Трейс, милая и жизнерадостная молодая леди, в шестнадцать лет вышла замуж за лорда Графтона, наследника маркиза Родгара… Четыре года спустя, очевидно, в результате ужасно жестокого обращения, она помешалась и убила своего новорожденного младенца, вскоре после чего умерла сама, что вполне устраивало ее мужа, который теперь снова мог жениться…
Мисс Смит посмотрела на старых дам, ожидая подтверждения. Безусловно, даже величайшая актриса не смогла бы побледнеть по заказу.
— Такая умненькая и прелестная девушка, — вздохнула леди Талия.
— Слишком красивая и своевольная, — заметила леди Каллиопа, — но и она не заслуживала такого обращения.
— Но если лорд Родгар ваш внучатый племянник, он должен быть ребенком этой леди Августы! — воскликнула Дженива.
— Первенцем Августы, дорогая, — объяснила Талия. — Такой милый ребенок и такой умный! Помню, он любил абрикосовые цукаты, и я привезла немного для него.
Эш чуть не расхохотался. Дорого он бы дал, чтобы увидеть, каким было лицо Родгара в этот момент!
— Но раз была допущена несправедливость, — продолжала сражение Дженива, — разве маркиз Родгар не хотел бы оправдать свою мать?
— Увы, такое положение дел явно не мешает ему, — сухо ответил Эшарт. — Правда, он распустил слухи, будто не женится из опасения, что безумие у него в крови, то есть унаследовано от Трейсов. Это долгие годы помогало не запятнать память его отца. Однако, заметьте, сейчас он женился без угрызений совести. Доказательство, как вы считаете?
— Н-не знаю. А как же любовь?
— При чем тут она?
— Полно, милорд! История знает множество случаев, когда ради любви жертвовали короной и даже жизнью.
— Похоть, возможно, мисс Смит, а не любовь. А похоть не требует брака.
Он увидел, что мисс Смит поморщилась. Черт побери, не сказала ли она правду? Но могла ли она быть невинной самаритянкой?
— Так как же быть с ребенком? — почти в отчаянии спросила Дженива.
Талия выпрямилась в своем кресле:
— Я знаю. Мы возьмем его в Родгар-Эбби! Лицо маркиза вытянулось.
— Приехать в Родгар-Эбби и притащить с собой незаконнорожденного ребенка? — Неожиданно Эш расхохотался. — А почему бы и нет? Это же все-таки Рождество. Может, мне найти еще и осла?
Мисс Смит бросила на него красноречивый взгляд, определенно говоривший, что один осел у них уже есть, но Эш решил его не заметить, и напряжение мгновенно сменилось весельем и радостным возбуждением. Черт побери, она в самом деле необыкновенная женщина! Какова бы ни была правда о ее положении здесь, она явно не из ангелов с крылышками. Слишком зрелая, слишком смелая, слишком чувствительная к поцелуям. От нее исходили искры, разжигавшие в нем огонь, и она это знала.
Как жаль, что он не может остаться в Родгар-Эбби и на досуге поближе познакомиться с мисс Смит, не говоря уже о том, чтобы понаблюдать, как его надменный кузен справится с возвращением ему его же заложника и воспримет все радости ухода за младенцем. К тому же тогда Эшу было бы легче определить, как лучше использовать свое оружие.
Однако он не мог решиться на такое — это выглядело бы так, как будто он принял приглашение и ищет способ помириться. Вероятно, ему не следовало возвращать заложника. Бог знает, что сделает с ним Родгар. Чейнингс был бы куда лучшим местом, но Талию уже вряд ли удастся переубедить.
Опять ловушки, опять сложности. Что ж, чему быть, того не миновать!
Подняв бокал, маркиз с усмешкой поздравил трех дам:
— С Рождеством, и веселого всем нам праздника!
Глава 7
Хотя Дженива присоединилась к тосту, она чувствовала в нем недобрую насмешку. Ей следовало если не бояться, то хотя бы быть осторожной, но что-то будоражило ее кровь, чего с ней не случалось с очень давних пор.
Нет, не что-то. Кто-то. Маркиз Эшарт. Через год после отставки ее отца Дженива поняла, как ей не хватает сражений и приключений. Сейчас она затеяла дуэль со страшным противником, и жажда борьбы заставляла ее кровь кипеть.
Она была полна решимости заставить маркиза заботиться о своем ребенке, а он не собирался уступать ей. Славная будет битва!
— Хорошо, что все устроилось, — удовлетворенно заметила Талия, — теперь мы можем с удовольствием сыграть партию в вист. Дженива, дорогая, позови слуг, чтобы они убрали со стола.
Дженива повиновалась. Едва ли этот момент подходил для игры, но Талия обожала вист и добивалась своей цели с упорством своевольного ребенка.
Пока они ждали слуг, Дженива снова попыталась вернуться к практическим вопросам:
— А как мы повезем младенца и его няню? Мы не можем усадить пятерых взрослых в главную карету, а остальные уже заполнены.
— Пятерых? — переспросила Талия, уже ухватившаяся за карты. — Ну, Эшарт поедет верхом, не правда ли, дорогой?
— Разумеется. — Маркиз кивнул.
Дженива вспомнила его появление в том зловещем плаще. Лакеи ехали верхом в течение двух дней, но вот чтобы маркиз пожелал ехать верхом в такой холод… Это показалось ей… неестественным.
Причиной всех бед в семействе Трейсов была женщина, убившая собственного ребенка. Не передается ли безумие или душевная неуравновешенность по наследству? Талия, хотя и очень славная, явно была немного не в себе.
Думая об этом, Дженива вспомнила, что сына безумной женщины, лорда Родгара, называли иногда Черным Маркизом. Она также вспомнила, что читала недавно о дуэли, на которой он убил противника. Портсмутская газета охарактеризовала этот случай как возмутительный и намекнула, что только милость короля спасла маркиза от жестокого наказания.
Ее охватило чувство тревоги. Во что она так безрассудно впутывается, куда, не подумав, везет эти две невинные души?
Когда появились слуги и начали убирать посуду со стола, Дженива сказала:
