Джулия Куин - Блистательный маркиз
Элизабет склонялась к мысли, что этим правилом придется пожертвовать. К тому же она не представляла себе, как совместить эдикты три и пять, которые гласили:
Не допускайте ни малейшей грубости. Жена высокородного джентльмена должна быть воплощением грации, достоинства и изящных манер.
И:
Никогда не разговаривайте с мужчиной более пяти минут. Если вы прервете беседу на полуслове, он будет заинтригован, гадая, что же вы собирались сказать.
Извинитесь и тут же скройтесь — пусть даже в дамской комнате, если ничего лучшего не представится. Его интерес к вам только возрастет, если он заподозрит, что ваши матримониальные планы не исчерпываются его персоной.
Явное противоречие этих постулатов ставило Элизабет в тупик. Ей казалось, что прерывать разговор на полуслове довольно грубо и никакие извинения тут не помогут. Но по утверждению той же миссис Ситон, высокородные джентльмены не терпят грубости.
А ведь это далеко не все правила, которые обрушила на нее Сьюзен, когда она уходила из дома:
Будьте очаровательны. Ласковы. Позвольте мужчине говорить. Не показывайте, что вы умнее его.
Вынужденная терзаться из-за подобной чепухи, Элизабет быстро проникалась идеей, что остаться навсегда мисс Хочкис, увядающей старой девой, — не самый худший вариант.
Войдя в Дэнбери-Хаус, она, как было заведено, сразу же направилась в гостиную. Там она нашла леди Дэнбери, которая, сидя в своем любимом кресле, водила пером по листу бумаги. На широком подоконнике дремал Малкольм. Он открыл один глаз, счел Элизабет недостойной своего внимания и снова погрузился в сон.
— Доброе утро, леди Дэнбери, — сказала Элизабет, укоризненно качая головой. — Может, мне заняться этим? — Леди Дэнбери страдала от боли в суставах, и Элизабет довольно часто вела ее переписку.
Графиня, однако, поспешно смахнула бумагу в стол.
— О, не беспокойся. Мои руки сегодня как новенькие. — В качестве доказательства она энергично пошевелила растопыренными пальцами перед носом Элизабет, словно ведьма, насылающая заклятие. — Видишь?
— Я рада, что вы так хорошо себя чувствуете, — неуверенно сказала Элизабет, размышляя о том, что за чары на нее только что напустили.
— О да, чудесный денек. Просто замечательный! При условии, конечно, что ты не будешь читать мне Библию.
— У меня и в мыслях этого нет.
— Вообще-то есть кое-что, что ты могла бы сделать для меня.
Элизабет вопросительно приподняла светлые брови.
— Я хочу поговорить с новым управляющим. Он у себя в конторе рядом с конюшней. Не могла бы ты пригласить его ко мне?
Элизабет чудом удержалась, чтобы не открыть рот. Великолепно! Она сможет увидеть нового управляющего, не нарушая эдикта номер два.
Конечно, чисто технически она его ищет, но это не считается, поскольку делается по приказу графини.
— Элизабет! — повысила голос леди Дэнбери. Элизабет моргнула, очнувшись.
— Да?
— Будь любезна, слушай, когда к тебе обращаются. Грезить наяву совсем не в твоем духе.
Элизабет скорчила гримаску, отметив иронию ситуации. Вот уже пять лет, как она не грезит наяву. Когда-то она мечтала о любви, браке, о театрах и путешествиях в Европу. Но все это кончилось со смертью отца и новыми обязанностями, когда стало очевидно, что ее тайные мысли оказались пустыми мечтаниями, которым не суждено осуществиться.
— Извините, миледи, я задумалась, — сказала она. По тому, как изогнулись губы леди Дэнбери, Элизабет поняла, что графиня не сердится.
— Сходи за ним, — приказала она.
— Бегу, — кивнула Элизабет.
— Кстати, у него темно-русые волосы, карие глаза и довольно высокий рост. На тот случай, чтобы ты не перепутала его с кем-нибудь другим.
— О, я познакомилась с мистером Сидонсом вчера. Мы столкнулись, когда я уходила домой.
— Вот как? — удивилась леди Дэнбери. — Он мне ничего не сказал.
Элизабет склонила голову набок с озадаченным видом.
— А почему он должен говорить об этом? Едва ли я имею какое-либо отношение к его пребыванию здесь.
— Нет, конечно, нет. — Леди Дэнбери опять поджала губы, словно размышляла над какой-то важной философской проблемой. — Ну ладно, иди. Ты мне понадобишься после того, как я поговорю с Дж… э-э… с мистером Сидонсом. Да, а пока я буду беседовать с ним, принеси мое вышивание.
Элизабет подавила стон. В представлении леди Дэнбери вышивание состояло в том, что она наблюдала, как вышивает Элизабет, и давала ей подробные указания, что и как делать. До чего же скучно вышивать! Ей хватало и того, что приходилось шить дома, занимаясь починкой одежды.
— Зеленую наволочку, пожалуй, а не желтую, — добавила леди Дэнбери.
Элизабет с отсутствующим видом кивнула и вышла.
— Быть исключительной, — прошептала она, — но не слишком. — Она тряхнула головой. Скорее человек пройдется по Луне, чем она поймет, что это значит.
Иными словами, никогда.
К тому времени, когда Элизабет добралась до конюшен, она успела, повторить про себя правила по меньшей мере десять раз, и в голове у нее царила такая неразбериха, что она с удовольствием столкнула бы миссис Ситон с моста, попадись означенная дама ей на глаза.
То, что в ближайшей округе нет мостов, Элизабет нисколько не смущало.
Контора управляющего помещалась в небольшом здании слева от конюшен. Это был трехкомнатный коттедж с массивным каменным дымоходом и черепичной крышей. Передняя дверь вела в маленькую гостиную, за которой располагались спальня и кабинет.
Домик имел ухоженный вид, что Элизабет считала правильным, поскольку управляющий отвечал за состояние зданий в поместье. Стоя перед дверью, она сделала несколько глубоких вздохов и напомнила себе, что она вполне привлекательная и достойная молодая женщина. А значит, у этого субъекта — к которому, кстати, она не испытывает ни малейшего интереса — нет причин воротить от нее нос.
«Забавно, — кисло подумала Элизабет, — я никогда так не волновалась, общаясь с людьми. Во всем виновата проклятая охота на мужа и эта противная книжонка!»
— Так бы и придушила эту миссис Ситон, — пробормотала она себе под нос, подняв руку, чтобы постучать. — С превеликим удовольствием, между прочим.
От стука незапертая дверь слегка приоткрылась. Элизабет позвала:
— Мистер Сидонс! Вы дома? Мистер Сидонс?
Никакого ответа.
Она толкнула дверь, распахнув ее чуть шире, и просунула голову в образовавшуюся щель.
— Мистер Сидонс?
Так, а теперь что делать? Ясно, что дома его нет. Элизабет вздохнула и, прислонившись плечом к косяку, заглянула в комнату. Надо бы его найти, но Бог знает, где его носит. Поместье было обширным, и девушка не испытывала особого желания обшаривать его в поисках мистера Сидонса, как бы отчаянно она ни стремилась опробовать на деле эдикты миссис Ситон.
